Он пьян. Гмм... что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Разговорить
его? Нет-нет, гадко было бы выведывать у него что-нибудь, когда он находится
в таком беспомощном состоянии. Кто знает, какие тайны могут открыться! Ее
сердце забилось еще сильнее. - Ты хочешь меня? Почему?
наклоняясь к нему. Плевать, гадко это или хорошо - она должна знать...
Потому что ты ведьма, Мэгги Коул, - невнятно объяснил он. - Потому что я...
я...
готова была силком выжать из него тайну. Не хочет ли он признаться, что
влюбился в нее? - Говори смелей, я никому не скажу.
похрапывал Томас. Он проспал почти все одиннадцать часов полета из
ЛосАнджелеса, утомленный впечатлениями от Диснейленда.
не покидавшее ее в новом, незамужнем состоянии, заставляло бодрствовать на
протяжении двух плохих фильмов и безразлично поглощать очередные порции еды.
Казалось, она носила свой Диснейленд в себе - то возносясь в небо, то
низвергаясь в пропасть.
возвращения, выложить перед Финном свой сюрприз. Исполненная самодовольства,
она позвонила из офиса судьи, едва получив в руки плотный листок бумаги,
свидетельствующий о том, что их семьи больше не существует.
речи, он обрушился на нее с упреками за безвкусную шутку. Только Томас, взяв
трубку, смог убедить его, но и это не сняло гнев без остатка. С ним могли бы
по крайней мере посоветоваться. Он мог бы по крайней мере приготовиться. Но
Мэгги различала нотки облегчения Все наконец завершилось, и тяжкая ноша
ответственности свалилась с его плеч. По телефонному проводу носились
бешеные импульсы печали и радости. Закончилась эра потрясающей игры, которую
они вели с молодым энтузиазмом. Пришло время зрелости.
очень юной и неуверенной. Правда и ее последствия... она избегала их так
долго, что почти уверилась, будто день разоблачения не настанет никогда.
Огласка будет болезненной, и Марюсам с Патти станут рвать и метать, но
почему-то эта двойная угроза утратила свою силу над ней. Боялась Мэгги - и
очень боялась - Ника. Это Ник имел для нее значение. При всем своем
богатстве и власти он был очень одинок и только с дочерью связан какой-то
эмоциональной близостью. Кто поможет ему пережить чувство потери, ярости и
боль предательства? Кто умерит страдания от поступка дочери, который он
неизбежно воспримет как отвергнутую - вслед за матерью - любовь? Сердце
Мэгги болело за него... и за себя, потому что она последний человек, к
которому он обратится.
потребовались все ее физические силы, чтобы оттащить его в гостиную и
уложить на белом кожаном диване, стараясь при этом не повредить повязку на
правой руке. Диван был длинный, но узкий, и Мэгги боялась, что он свалится,
попытавшись повернуться, поэтому затолкала под него побольше подушек и туго
подоткнула мягкое кашемировое одеяло после того, как стянула туфли и носки.
Потом какое-то время постояла на коленях, глядя, как медленно и ровно
поднимается и опускается широкая грудь, и откровенно любуясь, благо он не
мог ее на этом поймать, смягчившимися линиями грубого лица. Неохотно
поднявшись, чтобы идти спать, она позволила себе один долгий поцелуй в
чувственно приоткрывшиеся во сне губы. Он пошевелился, и Мэгги затаила
дыхание, но, к ее разочарованию и облегчению, снова утих, чуть улыбаясь во
сне.
светло, но час - ранний, гораздо более ранний, чем те, в которые Мэгги
обычно открывала глаза, особенно после бессонной ночи. Она перевернулась и
сонно вгляделась в темный силуэт, раздвигающий шторы. Из окна открылся
прекрасный вид на городской залив и хлынули потоки теплого летнего света.
Она зажмурилась.
излишества? - простонала она, зарываясь лицом в груду подушек. - Считай, что
ты прощен, и дай мне поспать.
подтягивая простыни к груди.
поблагодарив хозяйку... особенно после той нежной заботы, которую она
проявила, когда я был в ее власти. Я сварил кофе. - Он поставил чашку на
тумбочку.
кухне, - пролепетала Мэгги. Что он помнит о прошлой ночи?
смогут встать в ближайшее время, а когда встанут, у них будет жуткое
похмелье.
потребность постоянно напоминать им обоим о ее обязательствах.
пояса, он слишком сильно действовал на чувства... и воображение. Тогда, на
пляже, он демонстрировал больше обнаженной плоти, но здесь, в бело-розовой
спальне, его голая грудь выглядела более неприличной, агрессивно
чувственной. Жесткие мышцы перекатывались на широкой груди при каждом
вздохе. Что будет, если он нагнется и обнимет ее? Закричит она или вздохнет
с наслаждением?
сопротивляемость к оскорблениям. Я потерял терпение, но контроль над собой
не потерял. Мне нельзя, потому что при моих навыках я могу запросто убить
человека. Поэтому и не пью слишком много - Я не дрался с тех пор, как стал
профессиональным боксером.
саркастически заметила Мэгги.
что получил большое удовольствие, задав ему трепку.
его перевязанную руку.
приятным воспоминанием.
ты разве был в клубе один? - Этот вопрос преследовал ее со вчерашней ночи.
все свое самообладание, чтобы не податься к нему, не дотронуться до теплой,
блестящей кожи. Она не отводила от него широко раскрытых глаз. Разбитый рот
иронически искривился.
хочу только одну. А на этот раз... ты знаешь, какую женщину я хочу. Поэтому,
когда вышла встреча с этим болтуном, который нарывался на драку, с чего бы
мне отказываться от случая дать выход своей досаде? Я могу выиграть бой, но
перевес в войне все равно на его стороне. У него есть ты.
разок за Лори... но все остальные тумаки были за тебя.
Покидая ринг, я поклялся никогда больше не пускать в ход кулаки. Ты
заставляешь меня хотеть многое из того, что я поклялся никогда больше не
делать, Мэгги... - Его поврежденная рука коснулась ее подбородка, и она
потянулась, чтобы оттолкнуть ее, но каким-то образом руки их соединились.
Ник уставился на этот мимолетный союз, и Мэгги вспомнила, что потянулась
изуродованной рукой. Ник уже видел ее, и, может быть, поэтому привычный
рефлекс не сработал. - Хорошая пара, не правда ли? - проговорил он.
Лукин Евгений
Маккефри Энн
Никитин Юрий
Шекли Роберт
Гуль Роман Борисович
Березин Федор