Прерывающимся слабым голосом отдает последние наказы. Велит прочесть
духовную грамоту.
сказать, но сказать нужно столь многое - и о любви, и о дружестве, и о
славе родительской, и каждому вособь, свое, только ему назначенное, но тут
они все и епископ, и не удалишь никоторого из покоя, не скажешь никому
потаенные, токмо ему одному предназначенные слова. Она затуманенно обводит
стены, иконные лики, дорогое узорочье, посуду, ордынские ковры, тяжелую,
откинутую днесь завесу постели, парчовый полог княжеского ложа,
отодвинутые посторонь пяла с недошитым в них воздухом - и отчаянным,
отверсто-беззащитным, жалимым взором смотрит, уже трудно различая лица, на
своих сыновей, не зная по милосердию судьбы и Господа, что почти все они
воспоследуют вскоре за нею...
умерла жена старшего сына Всеволода Софья. В самом начале января заболел,
заразившись от супруги, Всеволод.
происходит в ихнем тверском дому, и молчал. Большое бессильное тело
Всеволода сотрясала крупная дрожь.
боли.
помни, все помни! Не забудь! На тебя род... Тверь... К Михайле Святому все
отойдем, отходим. Не посрами... Ольгерд... Бойся... Олексий видит
дальше... Трудно мне, умирать трудно! Владыку созови... Матери, матери
поклон... передам... Ты не страшись, ты должен, обязан жить... Ты умереть
не можешь!
закричал. Крупный пот, словно князь был под дождем, осыпал его чело.
Вбежал холоп, скорым шагом вступил в покой духовник. Ждали владыку
Василия... Всеволод тяжко дышал, скрипя зубами, мотая, елозя головой по
взголовью, отемнелому от смертного пота. Выговорил, справясь с собой:
Господи! - продолжал он, говоря с иными, незримо оступившими ложе, и уже
не видя брата своего. - Веси Господи! Приимь в лоно твое! В чем грешен...
скорбию искупил... А чем много грешен - несвершением... Не смог, не
сумел... Ты, отче... и деда нашего... Михайлу - вс°...
закатывая глаза, и умер вскоре, не приходя больше в сознание.
через четыре дня, умерли Андрей с Овдотьей, оба в один день и час, не
пожелавшие расстаться даже и в смерти.
пришипилась, спрятав змеиную голову свою, но с первою оттепелью вновь
ворвалась в княжеский дом. Пятого февраля умер последний из братьев
Михаила, Владимир.
менее всех, смерть обошла стороной. Обошла стороною и его семейство.
Евдокия и сын Иван остались живы.
Софьи-<московки>, оставивши свой удел, мимо сводного брата Еремея, с
которым не ладил все более и более, микулинскому князю Михаилу
Александровичу.
Александрова княжеского дома, взвалив на плечи свои груз не токмо дел
хозяйственных и наследных, но и тяжелейший прочих груз грядущей, сужденной
ему тою же строгой судьбою, последней, отчаянной и, как выяснилось
впоследствии, безнадежной борьбы с Москвой.
Малый, младший брат князя Дмитрия. Умер отроком, так и не раскрывши того,
что было в нем хорошего или дурного, ушел невестимо, как уходят все рано
ушедшие из этой юдоли трудов, разочарований и слез, и только то, что был
княжеский сын, заставило летописца длинным перечнем предков, восходящим аж
к Юрию Долгорукому, отметить кончину этого мальчика среди тысяч и тысяч
тогдашних смертей. И только мать, Александра, Шура Вельяминова, неложно
рыдала над гробом меньшого своего, ласкового и тихого, единственного, как
она начинала понимать, оставленного ей утешения, ибо Дмитрий, забранный в
решительные руки митрополита и вельяминовой родни, мужая, все дальше и
дальше отодвигался от собственной матери.
первенца, ни даже оженить его, ибо и сама она заразилась <черной болестью>
и умерла в исходе того же 1364 года, 27 декабря, лишь на два месяца
переживши младшего сына. Нареченная в схиме Марией, она была похоронена в
приделе храма <У великого Спаса в монастыре>.
собою в небытие ряды поколений с их навычаями, с их дружеством и любовью,
с их связями приятелей, родичей и сябров, со всеми созданными ими
устойчивыми вехами жизни. И те, что шли на смену погибшим, были злее,
яростнее в страстях, большего могли и хотели достичь; быть может, были
более правы в своей любви и ненависти, ибо в конце концов они-то и создали
из Руси Владимирской Великую Россию.
постригся в монашеский чин. Тотчас возгорелась братняя пря: кому сидеть в
Нижнем Новгороде, и Алексий нашел повод удобным, чтобы вмешаться и
потребовать разбора дела перед митрополитом.
право рассуживать княжеские споры. В Нижний к Борису была отправлена
грамота, вызывающая его на владычный суд. Борис на суд не поехал и начал
укреплять город.
отсыпку городовой стены. Вокруг сгоревшего посада ставили новые городни,
часто и зло стучали топоры, смерды работали в дождь и снег, глину и щебень
для засыпки городень и сооружения нового вала откапывали, проламывая
пешнями мерзлую землю. Спали в тесноте набитых народом клетей, жрали из
общих котлов дымное варево. Верхняя сряда за ночь не успевала просохнуть.
Вечерами толковали о ссорах князей, поругивались. Трупы померших черною
смертью выносили отай в сумерках, хоронили за городом. Над Нижним тек
погребальный колокольный звон.
черную смерть на Кишу, Кудьму и Сару, в глухие углы княжества.
оборужались рати. Шла новая трудная весна, весна 1365 года, неся с собою
новые беды, и только удивляться приходится тому, как хватало у наших
далеких пращуров воли к действованию, невзирая даже на смерть, на чуму, на
засуху и голод.
окончит. Василисе, многажды приступавшей к мужу с укоризнами, сказал
как-то, еще до схимы:
поговори с игуменом Дионисием - и ты поймешь, что я прав!
обливая слезами, любимую голову мужа. Кажется, только теперь поняла, что
им уже немного осталось быть вместе на этой земле.
чавкала выкидываемая из ям земля, только-только оттаявшая, весенняя. Новый
храм во имя Чуда архангела Михаила в Хонех (позднее здесь будет знаменитый
Чудов монастырь) сооружался сразу же за стеною Кремника со стороны Подола,
на месте, уже густо застроенном теремами и палатами знати, которое
намеревали вскоре обнести новою городовою стеной. Камень возили еще зимою,
по санной дороге, и сейчас рыли рвы под основание церкви.
сделанному на навощенной дощечке. Потные мужики работали молча и яро,
сцепив зубы. Невдали, у груды камня, источающего зимний холод, лежал
прикрытый дерюгою труп.
взглядывали скользом и тотчас отводили глаза. Приплелся к работе весь в
жару, а когда мужики, сметя дело, стали его отгонять посторонь, доволокся
до кучи камня да тут и лег и, подергавшись, затих. Мертвеца, не
сговариваясь, закинули рогожею и теперь ждали, когда придут монахи с
носилками, заберут труп и снесут к общей скудельнице на Неглинной. Мертвых
нынче редко и хоронили поодинке, все больше по двое, по трое, а то и пять,
и десять в одну яму сложат, а на скудельницах так и по сту человек
зарывали в одну яму, разом и отпевали всех. С нынешней ночи опять трое
мастеров не вышли к работе...
скороходов, за ними ехал знакомый всей Москве возок владыки Алексия.
облачении вышел, опираясь на подставленное плечо служки. Зодчий подступил
к возку, и тут-то появились припоздавшие монахи с холщовыми носилками.
строго кивнул келейнику. Погибших черной смертью велено было уносить с
Русанов Владислав
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Акунин Борис
Шилова Юлия