легко, этносы распадаются и исчезают как целостности.
Часто этнические системы, как мы уже упоминали, не эквивалентны
государственным образованиям: один этнос может жить в разных государствах
или несколько - в одном. Так в каком же смысле мы можем трактовать их как
системы?
Принято деление на два идеальных типа систем: жесткие и корпускулярные, или
дискретные. В жестких системах все части (элементы) подогнаны друг к другу
так, что для нормального функционирования необходимо их одновременное
существование. 8 корпускулярных системах элементы взаимодействуют свободно,
легко заменяются на аналогичные, причем система не перестает действовать, и
возможна даже утрата части элементов с последующим восстановлением. Если же
таковое не воспоследует, то идет упрощение системы, имеющее в лимите ее
уничтожение.
Возможно и другое деление систем: на открытые, получающие энергию постоянно
и обменивающиеся со средой положительной и отрицательной энтропией, и
замкнутые, только тратящие первоначальный заряд до уравнивания своего
потенциала с потенциалом среды. При сопоставлении обеих характеристик
возможны четыре варианта систем: 1) жесткая открытая; 2) жесткая замкнутая;
3) корпускулярная открытая; 4) корпускулярная замкнутая. Деление это
условно, так как любая действующая система совмещает черты обоих типов, но,
поскольку она находится ближе к тому или другому поскольку, такое деление
практически оправдано, ибо позволяет классифицировать системы по степени
соподчиненности элементов.
При изучении истории, как государственной, так и этнической, мы встречаем
любые градации систем описанных типов, за исключением крайних, т.е. только
жестких или только дискретных, ибо те и другие нежизнеспособны. Жесткие
системы не могут при поломках самовосстанавливаться, а дискретные лишены
способности к сопротивлению ударам извне. Поэтому на практике мы встречаем
системы с разной степенью жесткости, причем она тем больше, чем больше в
нее привнесено трудом человека, и тем меньше, чем создание системы
инициировано процессами природы, постоянно преображающей составляющие ее
элементы. В пределе это - противопоставление техносферы и биосферы.
Но где граница биосферы и технооферы, если сам человеческий организм -
часть природы? Очевидно, рубеж социо(техно) сферы и биосферы проходит не
только за пределами человеческих тел, но и внутри их. Однако от этого
различие не пропадает. Наоборот, мы здесь нащупали реальный момент
взаимодействия социального с биологическим. Это самостоятельное явление
природы, всем хорошо известное - этнос.
В идеале этнос - система корпускулярная, но для того чтобы не быть
уничтоженными соседями, люди, его составляющие, устанавливают выработанные
или заимствованные институты, являющиеся по отношению к этносу
вспомогательными жесткими системами. Таковы, например, власть старших в
роде, предводительство на охоте или на войне, обязательства по отношению к
семье и, наконец, образование государства. Таким образом, жесткие системы -
это социально-политические образования: государства, племенные союзы,
кланы, дружины и т.п. Совпадение систем обоих типов, т.е. этноса и
государства
племенного союза, необязательно, хотя и кажется естественным. Вспомним
великие империи древности, объединявшие разнообразные этносы или
средневековую феодальную раздробленность этносов. Видимо, причудливость
сочетания столь же естественна, как и совпадения. Системы обоих типов
динамичны, т.е. возникают и пропадают в историческом времени. Кажущееся
исключение представляют гомеостатические этнические системы, изменение
которых связано только с внешними воздействиями. Но нельзя забывать, что
гомеостаз возникает лишь после напряженного развития, когда силы, создавшие
и двигавшие систему, иссякли. Поэтому статистику следует воспринимать как
замедленное инерционное движение, имеющее в лимите, практически
недостижимом, нуль.
VIII. Субэтносы
СТРУКТУРА ЭТНОСА
Структура этноса всегда более или менее сложна, но именно сложность
обеспечивает этносу устойчивость, благодаря чему он имеет возможность
пережить века смятений, смут и мирного увядания. Принцип этнической
структуры можно назвать иерархической соподчиненностью субэтнических групп,
понимая под последними таксономические единицы, находящиеся внутри этноса
как зримого целого и не нарушающие его единства. На первый взгляд,
сформулированный тезис противоречит нашему положению о существовании этноса
как элементарной целостности, но вспомним, что даже молекула вещества
состоит из атомов, а атом-из элементарных частиц, что не снимает
утверждения о целостности на том или ином уровне: молекулярном, или
атомном, или даже субатомном. Все дело в характере структурных связей.
Поясним зто на примере.
Карел из Тверской губернии в своей деревне называл себя карелом, а приехав
учиться в Москву, - русским, потому что в деревне противопоставление
карелов русским имело значение, а в городе не имело, так как различия в
быту и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Но если это был не карел,
а татарин, то он продолжал называть себя татарином, ибо религиозное
значение усугубляло этнографическое несходство с русскими и было не столь
мало, чтобы искренне объявить себя русским. Татарин, попавший в Западную
Европу или Китай, считался бы там русским и сам был бы с этим согласен, а в
Новой Гвинее он воспринимался бы как европеец, только не из "племени"
англичан или голландцев. Этот пример очень важен для этнической диагностики
и тем самым для демографической статистики и этнографических карт. Ведь при
составлении последних обязательно нужно условиться о порядке и степени
приближения, иначе будет невозможно отличить субэтносы, существующие как.
элементы структуры этноса, от действующих этносов.
Теперь остановимся на соподчиненносги этносов. Например, французы - яркий
пример монолитного этноса - включают в себя, как уже говорилось, бретонских
кельтов, гасконцев баскского происхождения, лотарингцев - потомков
алеманнов и провансальцев - самостоятельный народ романской группы. 6
середине IX в., когда впервые было документально зафиксировано этническое
название "французы", все перечисленные народы, а также другие-бургунды,
норманны, аквитанцы, савояры еще не составляли единого этноса и только
после тысячелетнего процесса этногенеза образовали этнос, который мы
называем французами. Процесс слияния не вызвал, однако, нивелировки
локальных обычаев, обрядов и т.п. Они сохранялись как местные
провинциальные особенности, не нарушающие этнической целостности французов.
Во Франции мы особенно отчетливо наблюдаем результаты этнической
интеграции, ибо ход событий эпохи Реформации привел к тому, что
французы-гугеноты вынуждены были в XVII в. покинуть родину. Спасая жизнь,
они потеряли прежнюю этническую принадлежность и стали немецкими дворянами,
голландскими бюргерами и в большом числе бурами, колонизовавшими Южную
Африку. Французский этнос избавился от них как от лишнего элемента
структуры, и без того разнообразной. Однако как социально-политическая
целостность Франция не ослабела, а, наоборот, усилилась. Покинутые
ревностными гугенотами поля и сады перешли к индифферентным людям,
восстановившим в XVIII в. хозяйство, более не cтрадавшее от внутренних
войн. Возникшая этническая монолитность позволила Наполеону провести
мобилизацию населения и создать самую многочисленную и послушную армию,
после поражения которой Франция не распалась, несмотря на пережитки
провинциального сепаратизма.
САМОРЕГУЛЯЦИЯ ЭТНОСА
Может показаться странным то, что мы приписываем этносу способность к
саморегуляции. Однако этнос в историческом развитии динамичен и,
следовательно, как любой долгоидущий процесс, реализуется с наименьшими
затратами энергии, чтобы поддержать свое существование. Прочие отсекаются
отбором и затухают. Все живые системы сопротивляются уничтожению, т.е. они
антиэнтропийны и приспосабливаются к внешним условиям, насколько это
возможно. А коль скоро некоторая сложность структуры повышает
сопротивляемость этноса внешним ударам, то неудивительно, что там, где
этнос при рождении не был достаточно мозаичен, как, например, в
Великороссии XIV-XV вв., он стал сам выделять субэтнические образования,
иногда оформлявшиеся в виде сословий[41]. На южной окраине выделились
казаки, на северной - поморы. Впоследствии к ним прибавились землепроходцы
(на первый взгляд, просто представители определенного рода занятий, и
следовавшие за ними крестьяне, которые перемешались с аборигенами Сибири и
образовали субэтнос сибиряков, или "челдонов". Раскол церкви повлек за
собой появление еще одной субэтнической группы - старообрядцев,
этнографически отличавшихся от основной массы русских. В ходе истории эти
субэтнические группы растворились в основной массе этноса, но в то же время
выделились новые.
Например, во второй половине XVIII в. часть богатого дворянства начала
нанимать гувернеров-французов для своих детей. После 1789 г. приток
французов в Россию увеличился, и вместе с языком, манерами, вкусами