пределами Московии.
называет своим небо Африки, а родину любит столько же, сколько презирает.
Впрочем, вопрос о том, любил ли Пушкин родину, столь педалируемый, в
действительности не должен быть так уж важен ни для кого, кроме него самого.
Это вопрос сугубо интимный. Много ли пишется о любви Шекспира к Англии?
Создав для Пушкина невозможные условия, одним из этих условий сделали
невозможность выезда. Таков русский гуманизм. Но почему вот уже десять лет
не выпускали его за границу, несмотря на все его прошения и хлопоты его
влиятельных друзей?
Были введены более строгие порядки выдачи паспортов. Контроль и придирки
полиции к мелким нарушениям режима жизни стали постоянным явлением обыденной
жизни. На границах внедрена запретительная система таможенных пошлин и
пограничная цензура. На заграничные поездки дворянам предоставлялись
разрешения сроком не более пяти лет, а остальным русским подданным до трех
лет. Распространенное раньше в дворянских домах воспитание детей
иностранцами было ограничено, как и отправка молодых людей учиться в
западные университеты. Фактически это приводило к еще большей изоляции
России от остальной Европы.
надобности. Частные лица обращались с ходатайством к губернаторам.
Полицейский надзор означал невозможность получить паспорт. Уже существовали
централизованно распространяемые по всей стране жандармерией списки лиц, на
которых накладывались определенные ограничения. Важнее всего для властей
было наличие того, что называлось "благонадежностью" или, реже,
"благонамеренностью" и "благомыслием". "Благонадежность" означает
уверенность тайной полиции в отсутствии у данного лица тайных умыслов
супротив властей. У Бенкендорфа не было полного доверия к Пушкину. Но
полного доверия у главы тайной полиции не может быть ни к кому в принципе, а
между тем многих выпускали за границу. Конечно, в разрешении поехать за
рубеж был также элемент случайности или просто удачи. Пушкин оказался
историческим исключением, трудно объяснимым.
его прошениях докладывалось лично государю. Для поэта царь заменял собой все
инстанции. По-видимому, отказы Пушкин получал, так как вот уже десять лет
находился под слежкой, а после возвращения из ссылки -- еще и под новым
следствием.
отрицательным, и его выезд разом облегчил бы заботы нескольких ведомств,
включая аппарат главы государства. Высылка за границу практиковалась в
других государствах. Во Франции кумир Пушкина Руссо был приговорен судом к
высылке из страны за клевету на своих коллег (что так и осталось
недоказанным). Мысль выслать Пушкина в Испанию возникала, как мы помним, в
1820 году, но была отвергнута, и не случайно. Поездка за границу уже тогда
рассматривалась как награда, подачка, монаршая милость. Ни о каких законных
правах речь в России не шла никогда. Эмигрантка Марина Цветаева, например,
считала, что живи Пушкин при Петре I, царь выпустил бы его на волю.
причине держания поэта взаперти царь сам открыто заявил иностранным
дипломатам в общем виде: "Революционный дух, внесенный в Россию горстью
людей, заразившихся в чужих краях новыми теориями... внушил нескольким
злодеям и безумцам мечту о возможности революции, для которой, благодаря
Бога, в России нет данных". Позволить привезти и распространять новые идеи,
которых Пушкин обязательно нахватался бы в Европе,-- этого царь допустить не
хотел.
Выпусти этого шалопая, по выражению Бенкендорфа, и он начнет направо и
налево высказывать в Европе все злое и ложное о России и правительстве, что
только придет ему на ум. Впрочем, в-третьих, взгляд мог быть и более
серьезным. Николай назвал Пушкина умнейшим человеком в России. Зачем же
выпускать умнейшего человека, давать ему волю? Здесь, под опекой, он говорит
то, что нужно, а там?
просчет. Пушкин всегда шел на компромиссы, и чем спокойнее власти относились
к его отклонениям от предписанного, тем меньше он нарушал эти предписания.
Зажатый до предела, лишенный всех степеней свободы (даже цензура
персональная, даже передвижения внутри страны лишь с разрешения), Пушкин
начинал ненавидеть и то, к чему в нормальных условиях относился бы
спокойнее. Его появление на Западе свидетельствовало бы, что у русских есть
не только истинная культура и литература, но и человеческое, европейское
лицо. По возвращении степень его умеренности, несомненно, выросла бы, как и
его благонадежность, как и благодарность за исполнение заветного желания.
"Мне стало жаль моих покинутых цепей",-- сказал Пушкин о другом, но в этом
он весь.
Презрение к человеку и его достоинству, тирания мелочной опеки и
политический обскурантизм -- ее непременные составные части. Как в заморских
странах существует прирожденное право, так у нас -- прирожденное бесправие.
Князь Вяземский в записной книжке обращал внимание на то, как работает эта
"запретительная система: прежде чем выпустить свой товар, свою мысль,
справляться с тарифом; везде заставы и таможни". Когда писатель Иван
Дмитриев заметил, что название Московский английский клуб весьма странное,
Пушкин возразил ему, что у нас встречаются названия еще более неподходящие,
например, Императорское человеколюбивое общество.
течение десяти лет не реализовал ни одной из попыток бежать нелегально?
Ю.Н.Тынянов сказал однажды: "Если бы Пушкин знал о себе столько, сколько мы
знаем о нем сейчас, он вел бы себя иначе". Да, Пушкин не всегда и не во всем
был последователен, однако он всерьез обдумывал свои просчеты и делал
выводы. Поведение его было подчас нелогичным. Но не он чаще всего был в этом
виноват: он был, в сущности, белкой в колесе. И выбор его узок: метаться в
колесе или остановить его и сидеть в клетке. Третьего не дано. К тому же он
поддавался увещаниям друзей, а их советы были противоречивы, подчас
противоположны. Дельвиг любил повторять мудрость из Талмуда: если скажут
тебе, что ты пьян, то ложись спать. Для бегства за границу Пушкину надо было
быть чуть решительнее, чуть предприимчивее и чуть хитрее.
бегство на корабле, в коляске, под видом слуги или с фальшивым паспортом --
способы чересчур рискованные. Для реализации плана бегства нужны были особые
обстоятельства: политическая неразбериха, бунт или война. Возможно, именно
таких особых обстоятельств поэт теперь ожидал. А за границу собирался... его
собственный портрет, написанный "русским ван-Дейком" Орестом Кипренским. Всю
лучшую часть своей жизни Кипренский провел в Германии, Швейцарии и Италии;
ненадолго приехав в Петербург, он собирался снова в Италию, намереваясь там
жениться. С собой Кипренский хотел взять портрет Пушкина, писанный им с
натуры, дабы демонстрировать его на выставках. Пушкин считал настоящими
художниками только англичан и французов, но для итализированного Кипренского
сделал исключение. Теперь Пушкин честолюбиво размышлял о том, как к его
портрету отнесутся на Западе:
Россию Кипренский не вернулся. Портрет, сделанный им, после находился у
Дельвига до его смерти, выкуплен Пушкиным за тысячу рублей у вдовы Дельвига
и через сына Пушкина уже в нашем веке попал в Третьяковскую галерею.
Пушкина), кто может выезжать за границу, Пушкин-отказник как социальное
явление не понимаем и, уж наверняка, не трагичен. Во времена Пушкина слова
"отказник" не было, но практика, как видим, была. Пушкин, кажется нам, и тут
был первым: первым настоящим, широко известным отказником в России.
Правительство считало, что отказ увеличивал власть над подданным и тем
укреплял государство. Однако существует оборотная сторона медали: закрытая
на замок граница -- лучший способ воспитать вместо любви ненависть к своей
родине.
массовые репрессии порождали класс заключенных, возродив в ХХ веке в СССР и
Германии рабовладение, так массовые отказы создали новый социальный слой
отвергнутых властью и обществом, насильно прикованных к государству. Отказ
-- чисто отечественное изобретение, некое наказание, срок которого
колеблется от нескольких дней, как за мелкое хулиганство, до пожизненного.
Кто решает, наказать или освободить такого гражданина, не всегда понятно.
"Держать и не пущать!" -- это и был фундаментальный вклад Российской державы
в права человека. Но, хотя отказ -- российское явление, он приносит вред
всему миру, лишая людей возможности участвовать в деятельности человечества.
И все же, по сравнению с советским периодом, во времена Пушкина, если не
считать самого поэта, в вопросах выезда был относительный либерализм.
Шилова Юлия
Маккефри Энн
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Доставалов Александр
Шилова Юлия