двинусь в путь. Наконец погрузили последний ящик, и тут барабаны, флейты и
трещотки возвестили о том, что прощаться со мной прибыл Фон. Одет он был так
же, как в день моего приезда, когда я увидел его впервые, - на нем было
белоснежное без всяких украшений одеяние и красная, как вино, шапочка. И
сопровождала его наряднейшая свита: советники в ослепительно ярких одеждах.
Фон подошел, обнял меня, и, не выпуская моей руки, обратился к бафутянам с
краткой речью. Когда он замолк, вся толпа дружно закричала "А-а-а-а!" и
дружно, в лад захлопала в ладоши. Фон повернулся ко мне и возвысил голос.
они будет помнить тебя и ты тоже не забывать Бафут, да?
перекричать громкие рукоплескания.
в своей ладони и тряхнул ее. - Друг мой, я тебя всегда будет видеть перед
мой глаза. Я никогда не забыть, какой счастливый время мы провести вместе.
Бог дай, ты благополучно доехать до твой страна. Ехать хорошо, друг мой,
ехать хорошо.
и дробней - вскоре уже казалось, это капли дождя торопливо стучат по
железной крыше. Мы медленно катили по тряской дороге, вот, наконец, и
поворот, тут я оглянулся и увидел, что вдоль всей дороги вытянулись две
сплошные стены обнаженных темных тел, в воздухе мелькают хлопающие черные
руки, сверкают белозубые улыбки, а в конце этой живой аллеи стоит высокий
человек в ослепительно белом одеянии. Вот он поднял длинную руку, в
последний раз помахал на прощанье, грузовик завернул за угол и покатил по
красной проселочной дороге, которая вилась через золотые, сверкающие под
солнцем холмы.
ГЛАВА Х. Зоопарк под брезентом
лишь к концу путешествия, и это всегда очень огорчительно. Поначалу,
примерно месяца четыре, животные кажутся собирателю всего лишь "образчиками"
своего вида - ведь у него нет времени наблюдать за ними так внимательно,
чтобы они наконец обрели в его глазах какую-то свою индивидуальность. Прежде
всего надо позаботиться о том, чтобы как следует разместить пойманных
животных, накормить их и содержать в чистоте, а больше уже ничего не
успеваешь, потому что все остальное время всячески стараешься пополнить свой
зверинец. Однако же к концу путешествия зверинец обычно так разрастается,
что собирателю больше некогда самому ходить на охоту - слишком много хлопот
с теми животными, которых уже поймал. Тут наступает время, когда остается
лишь надеяться на местных охотников -может, поймают для тебя еще
каких-нибудь новых зверей, - зато теперь ты при зверинце неотлучно и
получаешь возможность получше узнать своих пленников. Именно в таком
положении я и оказался, когда вернулся из Бафута. У нас в главном лагере
собрались не только равнинные животные: пока я охотился в горах, Смит
неустанно собирал всяческих животных, населяющих местные леса. Под обширной
брезентовой крышей нашей палатки собралось достаточно самого разнообразного
зверья, чтобы создать небольшой зоопарк.
на берегах реки Кросс, я впервые начал ближе знакомиться с некоторыми из
моих равнинных пленников. Взять хотя бы даманов. Пока я не довез их до
главного лагеря, мне казалось - они довольно скучные создания и знамениты
только своими родичами. На первый взгляд дамана можно принять за обычного
грызуна, и это было бы вполне простительно, а если вы увидите, как они жуют
листья или гложут сочную кору какого-нибудь дерева, вы, пожалуй, подумаете,
что они сродни кроликам. И сильно ошибетесь, потому что ближайший
родственник дамана, как ни странно, вовсе не кролик, а слон! Действительно,
по строению костей и другим анатомическим особенностям даман ближе всего к
слону и носорогу. Услыхав подобные сообщения, люди невольно задумываются: в
своем ли уме эти зоологи? Ведь даман примерно так же похож на слона, как
слон - на колибри. Однако же родство становится яснее, если повнимательней
присмотреться к более сложным особенностям анатомии и строению зубов этого
животного. Вот, честно говоря, и все, что я до сих пор знал о дамане.
что искусала одного из Гончих Бафута, - и двоих ее толстых детенышей
перевели из маленькой клетки, в которой они сюда ехали, в другую, много
просторнее; тут они могли свободно бродить и имели даже собственную спальню,
куда можно было удалиться, если у них не было настроения общаться с людьми.
И вот, наблюдая за их поведением в этой клетке, я заметил несколько
особенностей, которых прежде не замечал. Начать с того, что у даманов есть,
оказывается, так называемые туалетные навыки; иными словами, они всегда
опорожняли свой кишечник в одном и том же углу клетки. До тех пор я и не
подозревал, каким облегчением для собирателя животных, который трудится в
поте лица, может быть привычка его зверей к опрятности. Как только я понял,
что означает аккуратная кучка помета, которую я обнаруживал каждое утро в
одном и том же углу, я постарался облегчить себе чистку клетки даманов. Я
просто-напросто поставил им в качестве уборной круглую мелкую жестянку. Но,
к моей большой досаде, на следующее же утро я увидел, что даманы с
презрением отвергли мой дар: они столкнули жестянку в сторону и преспокойно
сделали все, что им требовалось, на пол клетки, как обычно. В тот же вечер я
опять поставил туда жестянку, но на сей раз положил на дно немного того, что
нашел утром на полу. Наутро я с восторгом убедился, что жестянка полна, а
пол в клетке безукоризненно чистый. Теперь уж уборка клетки даманов отнимала
у меня от силы минут пять: надо было всего лишь опорожнить жестянку, вымыть
ее и поставить на место. Да, чистить клетку с даманами стало истинным
удовольствием. Совершенно иными повадками отличаются мешетчатые крысы: эти
грызуны величиной с небольшого котенка жили в нашем зверинце по соседству с
семейством даманов. Крысы эти принадлежат к довольно неприятной группе
животных, которые не хотят - или не могут? - опорожнять свой кишечник иначе,
как в воду, и предпочитают при этом воду проточную. На воле им, вероятно,
служат для этой цели ручьи: вода уносит помет и он удобряет какое-нибудь
растение ниже по течению. Однако в клетке я не мог предоставить моим
мешетчатым крысам ручей, и пришлось им удовольствоваться кое-чем похуже -
горшком с водой. Не так-то приятно ставить в клетку чистенький, симпатичный
горшок, наполненный прозрачной, как слеза, водой, и через пять минут
увидеть, что он полон жидкого помета. Все это было очень хлопотно - ведь в
жару животным необходим постоянный запас свежей питьевой воды, а тут крысы
загрязняют ее, не успев напиться. Я очень старался отучить их от злополучной
привычки, но все понапрасну; в конце концов пришлось поставить им в качестве
уборной большой горшок и давать побольше сочных фруктов в надежде, что
фрукты утолят их жажду.
недружелюбные животные и всю свою жизнь только тем и занимаются, что сидят и
жуют листья, тупо глядя в одну точку стеклянными глазами. В главном же
лагере я понял, что сильно ошибался: когда даман приходит в хорошо
расположение духа, он способен резвиться, как ягненок. По вечерам, когда
клетку заливал солнечный свет, старая самка располагалась на полу клетки,
важная, внушительная - ни дать, ни взять лев с Трафальгар-сквер в Лондоне, -
и неторопливо жевала пучок нежнейшего шпината или листьев кассавы, а малыши
резвились рядом. Игры у них были дикие и шумные: они гонялись друг за
дружкой по всей клетке, а порой, к моему немалому удивлению, взбегали по
гладкой деревянной задней стенке до самой крыши, и только оттуда, с самого
верха, падали на пол.
мамашу в подобие крепости. Один взбирался ей на спину, а другой кидался на
него и пытался его оттуда сбросить. Порой оба сразу оказывались у матери на
спине и яростно боролись друг с другом, а мать преспокойно лежала, не
шевелясь, задумчиво глядела в пространство и не переставала жевать. Я с
удовольствием наблюдал эти игры, одно лишь было досадно: милые детки подчас
так увлекались, что резвились до глубокой ночи, особенно если ночь
выдавалась лунная. А когда два малыша-дамана носятся по клетке из угла в
угол и поднимают такой шум, будто в деннике дерутся молодые жеребцы, уснуть
совершенно невозможно. Я садился в постели и самым устрашающим голосом
кричал им: "Тише вы!" И, представьте, даманята на полчаса затихали; хорошо,
если за это время успеешь заснуть - ведь через полчаса все начиналось
сначала: снова стучали по доскам копытца, звенела проволока и раздавался
весьма мелодичный звон - это от удара копытцем опрокидывались миски с едой.
Да, уж что-что, а скучными даманов никак не назовешь.
главный лагерь: черноухая белка, та самая что подняла такую кутерьму на
лестнице перед виллой в Бафуте. В то время я и не подозревал, что кутерьма
на лестнице - лишь малая толика того, на что способно это неугомонное
существо, если оно в соответствующем расположении духа. Можно было подумать,
что любимое развлечение в жизни этой зверюшки - удирать, увлекая за собой
вслед толпу преследователей. Бельчонок, как я уже говорил, был совсем еще
маленький; попав в мой зверинец, он очень скоро стал на диво ручным. Я брал
его в руки, сажал к себе на плечо, и он ничуть нс протестовал: сидел
столбиком и исследовал мое ухо в надежде, что я догадался спрятать там для
него орех или еще что-нибудь вкусненькое. Если вокруг было не больше четырех
человек, он вел себя в высшей степени достойно, но вид толпы тотчас наполнял
его каким-то дьявольским желанием бежать и увлечь за собой погоню. Вначале я
думал, что людская толпа беспокоит и пугает его и он действительно старается
удрать. Но скоро убедился, что дело совсем не в этом: если за ним гнались,
но не могли догнать, бельчонок останавливался, усаживался на задние лапки и
дожидался, когда преследователи подойдут поближе. Очень забавно, что мы
сперва назвали маленького негодника "Любимчик" (за его послушание и хороший
характер) и только потом открылось нам всего его коварство. Первые гонки
Любимчик учинил через три дня после того, как мы приехали в главный лагерь.
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна