полюбоваться необычайным зрелищем - огромным стадом антилоп, таким огромным,
что вся равнина, насколько хватал глаз, казалась покрытой багровым ковром.
Антилопы не паслись и не отдыхали. Стадо бежало, подобно вчерашнему стаду,
против ветра, как будто спасаясь от какого-то грозного врага, вспугнувшего
его и гнавшегося за ним по пятам.
насколько оно растянулось в длину, было труднее, так как мимо охотников оно
бежало более часа. Животные стремительно неслись вперед, соблюдая равнение в
рядах, но иногда задние вдруг перепрыгивали через передних, и тогда эта
движущаяся лавина становилась похожей на бурлящий поток. Антилопы бежали,
вытянув шеи, чуть ли не касаясь носом земли, как гончие по следу.
группами бежали только самцы; местами в этом потоке появлялись разрывы, и он
приобретал вид движущихся армейских колонн.
множества самостоятельных стад, подгоняемых страхом. У белолобых и пятнистых
антилоп есть своеобразная особенность - к стаду, обратившемуся в бегство,
примыкают все новые и новые табуны, пасущиеся поблизости. И так как все они
бегут обязательно против ветра, из них составляется одно огромное стадо. Это
живописное зрелище привело на память молодым охотникам рассказы о
перекочевке бизонов в американских прериях и о перелетах странствующих
голубей. Напомнило им это зрелище и "переселение" скакунов, которое им
довелось видеть своими глазами.
сноровку в охоте на белолобых антилоп. Вместо того чтобы подкрадываться к
ним или устраивать на них облаву, они решили скакать сбоку от стада,
временами приближаясь к нему на расстояние выстрела. Антилопы, бегущие
против ветра, подпустят к себе охотника ярдов на триста - четыреста, и
всадник на свежей лошади несомненно успеет выстрелить в стадо, прежде чем
вся эта движущаяся масса будет в состоянии сменить направление. При такой
стрельбе прицелиться, разумеется, невозможно и много пуль пропадет зря, но
все же одну-другую антилопу, наверно, удастся уложить.
время, пока оно неслось против ветра, но, хоть и часто слышны были звуки их
ружей, хоть и вторил им время от времени более гулкий выстрел громобоя
Виллема, добыча оказалась невелика: только шесть антилоп, поровну самцов и
самок. Но юноши все равно были рады: они ведь охотились не ради мяса, а
из-за рогов и шкур красивой окраски, которых хватило на всех.
шкуры своей добычи, да и мяса они запасли себе на день-другой.
очевидно, тем пахучим растениям и травам, которыми кормятся эти изящные
животные.
развесили их для просушки. Знойное солнце за несколько часов подсушит их
настолько, что можно будет свернуть их до следующего привала, а там уж
просушить до конца, чтобы окончательно уложить в фургоны.
подлинного мастерства, взялся набить Ганс, пригласив Аренда в помощники. Для
этой цели у Ганса имелся набор необходимых химикалий: мышьяковое мыло и
некоторые другие средства консервации. К вечеру были отпрепарированы две
пары голов. С рогами и шерстью они выглядели как живые и, казалось, только
ждали, чтобы их повесили на стену.
семье ван Блоома, другая - ван Вейку. У белолобых антилоп единственное
различие между рогами самцов и самок состоит в том, что рога самки короче и
тоньше. Шкура самки меньше по размеру и бледнее по тону. Так же и у их
сородичей - пятнистых антилоп, чьи нарядные шкуры и рога достались охотникам
днем позже. В охоте на пятнистых антилоп, на этот раз вполне успешной, была
повторена облава, предложенная Виллемом. Каждый из четверых - Ганс, Гендрик,
Аренд и Виллем - подстрелили по самцу, едва лишь стадо двинулось к их
укрытиям. Но пальма первенства досталась на этот раз Гансу: стреляя дуплетом
из двустволки, заряженной пулями, он уложил одновременно двух "раскрашенных
козлов", как иногда называют пятнистых антилоп.
охоте одним и тем же способом объясняются коренным различием в повадках этих
двух видов антилоп; нет, повадки их очень схожи.
тихая, в воздухе - ни дуновения; в этом затишье антилопы не могли ни бежать
против ветра, ни даже при всем своем остром нюхе определить, за каким
термитником таится охотник.
в засаде, а тем - без особого труда подстрелить их.
пришлось бы с большего расстояния, а на равнинах Зуур-Вельда очень трудно
добиться меткого выстрела - над ними постоянно нависает дымка, мешающая
прицелу; подчас в этих местах возникают миражи, совершенно искажающие вид и
размеры предметов: важно выступающая птица-секретарь начинает напоминать
человека, а страус вырастает до высоты церковного шпиля. Меняется самая
окраска предметов. Известен случай, когда путешественники приняли чету
рыжевато-бурых львов за свои повозки, крытые белым полотном, и направились
прямехонько к хищникам, полагая, что едут к своему лагерю. Досадная
оплошность, можно сказать!
двинулись дальше по равнинам Зуур-Вельда.
Глава 33
ОДИНОКАЯ ГОРА
времени попадались горы самых разнообразных очертаний: нагроможденные друг
на друга, словно ящики, с вершинами, плоскими, как стол, конусовидными или
куполообразными, зубчатые кряжи, напоминавшие крыши гигантских островерхих
домов и вонзавшие в небо свои пики, отточенные, как церковные шпили; а
дальше горные хребты опять тянулись сплошной ровной линией, точно крепостной
вал, то тут, то там увенчанный башенками, дополнявшими его сходство с
грандиозным военным сооружением.
разнообразные. Их путь проходил то мимо отвесной стены, в тысячу футов
высоты, которая тянулась без единой расселины на многие мили и отрезала
таким образом доступ к горам, вздымавшимся еще выше, то вдоль узких гребней,
где между двумя крутыми склонами едва хватало места проехать фургонам. Время
от времени им приходилось огибать какой-нибудь отрог, выдвинувшийся на
несколько миль в глубь равнины.
внимание их привлекла гора совершенно своеобразной формы. Строго говоря,
назвать ее горой можно было бы лишь с натяжкой: она возвышалась над землей
не более чем на семьсот-восемьсот футов, однако ее коричневая скалистая
поверхность придавала ей облик настоящей горы, да и назвать такую громаду
холмом тоже было бы неправильно. Вдаль и вширь вокруг этой странной горы, не
имевшей предгорья, зеленым ковром расстилалась ровная низменность, оттеняя
своим изумрудным фоном ее темный гранит.
египетской пирамиды; издали она и выглядела пирамидальной, но, подъехав
ближе, можно было заметить, что очертания у нее округлые. Своеобразие горе
придавала ее вершина: тридцатифутовый утес, снизу похожий на шпиль с тонким,
как игла, острием. Гора эта, напоминавшая опрокинутую воронку, бросалась в
глаза еще издали. Одиноко возвышаясь посреди открытого пространства, она
резко выделялась своим цветом на фоне изумрудной зелени равнины, посреди
которой как бы остановилась отдохнуть.
отклонимся от своего маршрута, а наших медлительных буйволов мы всегда
догоним... Что вы на это скажете?
какое-нибудь редкостное растение.
возражений. И они погнали лошадей к горе, предоставив фургонам следовать в
прежнем направлении, к тому месту, где был намечен привал.
дальше чем на милю, и все горячо возражали Гансу, по мнению которого гора
находилась в пяти милях. Завязался спор. Ганс выступал один против пятерых;
над Гансом подтрунивали, издевались, называли его подслеповатым. Пять миль!
Какая чепуха!
полагались на свое непосредственное восприятие. Если бы им впервые довелось
встретиться с таким оптическим явлением, как преломление прямой палки,
погруженной в прозрачную воду, они, по всей вероятности, решили бы, что
перед ними просто-напросто кривая палка, и вздумай кто-нибудь утверждать
обратное, они подняли бы его на смех, как поднимали сейчас на смех Ганса,
утверждавшего, что гора находится в пяти милях от них, в то время как все
они ясно видели, что до нее не более одной. Так оно и казалось наблюдателю,
привыкшему определять расстояние в обычных условиях, в низменной местности.
Но Ганс понимал, что теперь они находились на равнине, возвышавшейся над
уровнем моря на тысячи футов. Отчасти из книг, отчасти из опыта он знал,
какие там возникают оптические обманы. Он согласился, что гора кажется на
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Майер Стефани