существует. Ненависть? Нет, ненависть для него была бы слишком почетна:
презрение. Это внезапно вспыхнувшее чувство оказалось столь сильным, что я
даже зарыдала. Презирала -- Сережу, которого когда-то любила без памяти,
потом просто любила, потом по привычке и без уважения, но все-таки немножко
любила: молодой бог из греческой мифологии -- и мой, собственный!
Посредственный, режиссер, дамский угодник, готовый с кем угодно выпить и при
случае мне изменить -- но мой!
не внезапно, оно давно дремала во мне и ждало своего часа, но тогда оно
поразило меня, как молния.
немножко в пожарных делах -- с кем поведешься, от того и наберешься, видела,
что наши дела плохи. С седьмого этажа, где работают с тридцатиметровки, на
штурмовках к нам не пробиться -- из окон восьмого и девятого рвется огонь;
по той же причине я не могу, обвязав Бублика шторой, спустить его вниз, к
тридцатиметровке, а туда, откуда спускался Валерий, мне уже не пройти...
Значит, надеяться можно на два чуда: либо протушат огонь на восьмом и
девятом и успеют подняться к нам на штурмовках, либо прорвутся на десятый
этаж по коридору.
было очень холодно, а отойди от него -- задохнешься; я догадалась сорвать
штору, на сей раз осторожно, закуталась в нее с Бубликом и решила, что
воспаление легких -- наименьшая из возможных бед, успеют спасти -- вылечат.
Бублику стало теплее, он обвил меня ручонками, прижался, шепотом спросил:
"Тетя Оля, а где папа?" -- и тут меня поразила вторая мысль.
пожаре и потом, так уж получилось, это только ребята считают, что я волевая
и сильная, на самом же деле -- обыкновенная баба, у которой глаза вечно на
мокром месте.
сама скажу, потому что он давно говорит мне это только глазами, что хочу
стать Бублику мамой.
лицо обжигал студеный ветер, ноги горели огнем, а я стояла, прижав к груди
теплого Бублика, плакала, и сердце мое рвалось от нежности, от предвкушения
будущего счастья...
рассказывать ие могу.
ДМИТРИЙ РАГОЗИН, НАЧАЛЬНИК ШТАБА
другое дело, он в школе у литераторши любимчиком был, он, если хотите, почти
что писатель -- в каждой стенгазете заметка, в рубрике "Из прошлого пожарной
охраны". Я тоже лихо сочиняю -- отчеты о проверках караулов, описания
всякого рода загорании и тому подобную большую литературу. Но ту же самую
заметку в стенгазету я могу сочинять часами, осыпая проклятьями каждую
строчку. Поэтому Ольгин приказ написать про Польшей Пожар поднял меня на
дыбы.
заручилась поддержкой Кожухова. Можешь сам у него спросить, а можешь и мне
поверить: если откажешься писать, будешь с завтрашнего дня откомандирован на
вещевой склад для инвентаризации портянок.
метлой. Садись и пиши: случаи, фрагменты, детали -- все, что бог на душу
положит. Но если предпочитаешь пересчитывать портянки...
Кожуховым не договаривалась -- взяла на пушку!
которого не произошло ничего необычного, мы быстро забываем, а если о нем
спрашивают, не знаем, о чем и говорить -- обыкновенный пожар. А вот когда
случается чудо -- у всех глаза горят и языки развязываются: один только Дед
может полдня подряд рассказывать самые невероятные, но -- хотите верьте,
хотите проверьте -- имевшие место истории.
которое произошло с тобой только потому, что ты родился под счастливой
звездой. Или так: чудо есть такая штука, в которую никто не верит, но о
которой каждый мечтает.
бывает редко -- разве что в отпуске, когда плещешься в море за тысячу
километров от родной управы (так мы называем УПО), а вот плохо бывает часто,
иной раз так, что только о чуде и мечтаешь. Подполковник Чепурин любит
говорить: "Потерял надежду -- верь в чудо". А раз начальник приказывает, мы
и верим.
как-то на пожар, выскакиваем из машины, и Вася указует перстом: "Штаб будет
здесь!" И тут же в сантиметре от Васиной каски проносится и врезается в
землю ведерный самовар. "Штаба здесь не будет!" -- мгновенно реагирует Вася.
на крышу, а кровля под Лешей провалилась и он полетел в самый очаг. Снимать
каску, склонять голову и шептать "прощай, друг" у нас в таких случаях не
принято: друга нужно спасать. Вася опустил вниз трехколенку, велел себя
поливать, полез в пекло -- нет Леши! Вот тут уже не выдержал, с ревом наверх
поднялся, с кровавым стоном: "Леша, Леша..." А Леша тут как тут: "Звали?
Случилось чего?" Пока Вася стоял с разинутой пастью, Леша доложил, что упал
он не на бетонный пол, а на мешки с удобрениями, выпрыгнул из огня, как
пингвин из воды, проскочил через пролом в стене и поднялся на крышу.
Думаете, Вася бросился другу на шею и омочил ему грудь горячей братской
слезой? Ничего подобного! Рявкнул, да так, что за два километра вороны с
деревьев посыпались: "Какого черта, тамтам, там, проваливаешься без
разрешения?!" И смех и грех...
на разных пожарах, даже два чуда на одном -- не припомню. А вот Большой
Пожар потому и вкипел в намять, что чудес там было навалом. И одно из
главных, самых необыкновенных -- как это Ольге удалось, во-первых, пробежать
из выставочного зала в киностудию, и, во-вторых, сделать это буквально за
минуту до загорания фильмотеки.
пламя в лифтовом холле и коридоре, дым, температуру -- по всем канонам
получалось, что выйти живой из этого ада Ольга не могла. Огонь, что ли,
перед ней расступился, ядовитый дым в озонированный воздух превратился? Ну,
такие чудеса бывают только в сказке. Облилась водой? Так та испарилась в
две-три секунды. Быстро бежала? Так огонь еще быстрее. Одним словом, в живых
Ольга осталась не по правилам, "жульнически", как булгаковский кот Бегемот.
Если бы свидетели не подтвердили, что Ольга находилась вместе с ними в
выставочном зале, никто бы в такое приключение не поверил: сказали бы, как
судья Деду, что причудилось. Лично я твердо уверен, что лифтовой холл и
коридор Ольга пролетела на метле, как это на ее месте сделала бы любая
другая ведьма.
студию, полыхнула фильмотека (это сотни три фильмов!) и в коридор вырвалось
такое пламя, какое увидишь разве что при нефтяном пожаре.
больший неудачник. Я знаю людей, которые даже мне завидуют, мне --
феноменальному неудачнику! Это тольке Лиза считает меня везунчиком --
потому, что я на ней женился. Лизу, в самом деле, я заполучил не без труда,
что дает ей законное право напоминать о дарованном ею счастье и упрекать за
недостаточиоо внимание к ее особе -- участь всех без исключения мужей. Зато
у Лизы есть одно отличнейшее качество: она так любит читать, что стоит ей
подсунуть интересную книжку -- и я снободен как воробей. Тому, что я больше
месяца безвылазно торчу у Нестеровых, мы обязаны Ольге, которая раздобыла
для Лизы всю серию "Проклятые короли". У Славы, к примеру, дела обстоят куда
хуже: живет он вместе с тещей, которая немалую свою энергию тратит на то,
чтобы по десять раз на дню уточнять местопребывание зятя во времени и
пространстве. Вечера не проходит, чтобы теща не позвонила Нестеровым и
металлическим голосом не напомнила Славе, что если ему некогда общаться со
своей женой, то у других мужчин такое время найдется. И Слава, терзаясь,
метется домой. Зато, в отличие от меня, ои ухожен, кормлен и выглядит
довольным -- как может быть довольной потерявшая свободу, но любимая
хозяйкой собака.
мы прибываем на пожар и Вася начинает руководить, я развертываю штаб и
принимаю на себя следующие обязанности: получаю от РТП задания на
расстановку сил, организую непрерывную разведку, осуществляю связь между РТП
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Майер Стефани
Березин Федор