Ночью он не один раз вставал, чтобы убедиться, что сон ребенка безмяте-
жен. Для посторонних разговор его стал утомителен, потому что он не го-
ворил ни о чем, кроме сына. В делах поместья все рассматривалось им под
тем же углом: "Займемся этим сейчас же, чтобы к совершеннолетию Санди
роща подросла" или: "Вот это как раз подоспеет ко времени женитьбы Сан-
ди". С каждым днем эта полная поглощенность сыном сказывалась все резче,
когда трогательно, а когда и прискорбно. Скоро сын уже мог гулять с ним
- сначала за руку по террасе, а потом и по всему поместью. И это стало
основным занятием милорда. Их голоса (слышные издалека, потому что гово-
рили они громко) скоро стали так же привычны, как голоса птиц (только
много приятнее). Отрадно было видеть, как они возвращались все в шипах,
и отец такой же раскрасневшийся и, случалось, такой же перепачканный,
как и сын. Они наперебой предавались всяким детским забавам, копаясь на
берегу, запруживая всякие ручейки. И не раз я видел, как оба они смотре-
ли через забор на стадо с одинаковым ребяческим увлечением.
свидетелем которой я оказался. Была одна дорога, на которую я всякий раз
вступал с неизменным трепетом, так часто шел я по ней с плачевными пору-
чениями, так много случилось на ней пагубного для дома Дэррисдиров. Но
это была кратчайшая дорога через Мэкклросс, и скрепя сердце я вынужден
был пользоваться ею хоть раз в два месяца. Случилось это, когда мистеру
Александеру было лет семь или восемь. Ясным солнечным утром я возвращал-
ся домой около девяти часов и вошел в аллею сквозь заросли. Было то вре-
мя года, когда леса и рощи одеты в яркие весенние краски, терновник в
цвету, а птицы в самом разгаре певчей поры. Среди всего этого веселья
чаща кустарников была мрачнее обычного и вызывала во мне гнетущие воспо-
минания. В таком состоянии духа мне особенно неприятно было услышать
впереди себя голоса, по которым я узнал милорда и мистера Александера. Я
прибавил шагу и скоро увидел их. Они стояли на лужайке, где произошла
дуэль; милорд, положив руку на плечо сына, о чем-то серьезно ему расска-
зывал. При моем приближении он поднял голову, и мне показалось, что лицо
его прояснилось.
вал Санди историю этого места и о том, как дьявол чуть было не убил
здесь человека, но как вместо этого человек чуть было не убил дьявола.
распространялся о своем поступке, было уже чересчур. Однако худшее было
впереди, потому что, обратясь к сыну, он сказал:
дьявола?
запно вся горечь прошлого и весь ужас этой сцены при зажженных свечах
нахлынули на меня. Мне представилось, что мгновенное промедление в выпа-
де - и ребенок этот не увидел бы отца. Волнение, которое всегда овладе-
вало мною в этих мрачных зарослях, прорвалось неудержимо.
в этих местах и видел его тут побежденным! Благодарение богу, что мы
сохранили жизнь, благодарение богу, что до сих пор не поколеблены стены
Дэррисдира! И заклинаю вас, мистер Александер: если придется вам быть на
этом месте, хоть через сотню лет и в самом веселом, самом знатном об-
ществе, - все равно отойдите в сторонку и сотворите молитву.
нажи голову! - И с этими словами он снял шляпу и простер вперед руку.
за твои великие, неизреченные милости. Ниспошли нам мир, огради нас от
злого человека. Порази его, господи, в его лживые уста! - Последние сло-
ва вырвались у него криком, и то ли пробудившийся гнев перехватил ему
глотку, то ли он понял, насколько неуместна такая молитва, но только он
вдруг замолчал и минуту спустя надел шляпу.
ги наша, яко же и мы оставляем должником нашим. Яко твое есть царство, и
сила, и слава во веки веков. Аминь!
зать, Маккеллар. Но мне простить! Хорош бы я был, если бы прикидывался
всепрощающим!
считал слова его вовсе не подходящими для детского слуха.
ну-ка, пойдем искать птичьи гнезда.
застав меня одного, высказался по этому поводу еще определеннее.
раздумье.
не для того, чтобы делать лучшее, на что способны, то, по моему крайнему
разумению, чем скорее мы уйдем, тем лучше будет для всех.
милорд.
Надеюсь, мы порадуемся по другому, более приличному поводу.
тал милорд к ребенку. Это было поистине наваждение: дела, друзья и жена
были равно позабыты или вспоминались только с трудом, как у человека,
борющегося с опьянением. Всего яснее было это по отношению к жене. С тех
пор как я знал Дэррисдиров, она всецело занимала его мысли и приковывала
его глаза; теперь же ее словно не существовало. Я был свидетелем того,
как, войдя в комнату, ни окидывал ее взором и потом проходил мимо, слов-
но она была собакой у камина. Он хотел видеть только мальчика, и миледи
прекрасно это сознавала. Случалось, милорд говорил с ней так грубо, что
меня тянуло вмешаться; и всегда причина этому была одна: ему казалось,
что она так или иначе обижает сына. Без сомнения, это было для нее свое-
го рода возмездием. Без сомнения, роли теперь переменились, как это мо-
жет случиться лишь по воле провидения. Столько лет она пренебрегала лю-
быми проявлениями нежности и внимания, теперь пришел ее черед испытать
пренебрежение; тем похвальнее то, что она выносила его с достоинством.
партии, и на этот раз я был на стороне миледи. Не то чтобы любовь моя к
милорду ослабела. Но, с одной стороны, теперь он меньше нуждался в моем
обществе; с другой стороны, я не мог не сравнивать его отношения к мис-
теру Александеру и к мисс Кэтрин, к которой милорд был совершенно равно-
душен. Наконец, я был уязвлен его переменой по отношению к жене, что,
казалось мне, граничило с неверностью. К тому же я не мог не восхищаться
выдержкой и мягкостью, которые она проявляла. Может быть, чувство ее к
милорду, коренившееся с самого начала в жалости, было скорее материнс-
ким, чем супружеским; может быть, ей нравилось, что двое ее детей (если
можно так выразиться) столь нежны друг к другу, тем более, что один из
них так много и незаслуженно претерпел в прошлом. И, не выказывая приз-
наков ревности, она много внимания уделяла бедняжке мисс Кэтрин. Что ка-
сается меня, то я свои свободные часы все чаще проводил в обществе мате-
ри и дочери. Не следует преувеличивать этой розни, ведь в общем это была
далеко не самая недружная семья; но закрывать глаза на положение не при-
ходилось, независимо от того, сознавал это милорд или нет. Полагаю, что
нет, - он был слишком поглощен мыслями о сыне, но все остальные прекрас-
но сознавали и мучились от этого.
роза для самого ребенка. Милорд повторял ошибки своего отца, и можно бы-
ло опасаться, что из его сына выйдет второй Баллантрэ. Время показало,
что страхи эти были излишни. В самом деле, мало найдется в теперешней
Шотландии джентльменов достойнее десятого лорда Дэррисдира. Не мне гово-
рить о том, как кончилась моя служба у него, тем более в записке, цель
которой лишь в том, чтобы отдать должное его отцу...
Маккеллара. По ним у меня создалось впечатление, что в старости мистер
Маккеллар был довольно-таки требовательным слугою. Однако ничего сущест-
венного он не ставит в вину десятому лорду Дэррисдиру (который к тому же
нас сейчас мало интересует). - Р. Л. С.
своего брата. Миледи пыталась было установить разумную строгость, но из
этого ничего не вышло; и, отказавшись от своих попыток, она теперь наб-
людала за всем со скрытым беспокойством. Иногда она даже пыталась выска-
зывать его, а изредка, когда до нее доходило какое-нибудь чудовищное по-
пустительство милорда, позволяла себе неодобрительный жест или восклица-
ние. Что касается меня, то я думал об этом неотступно и днем и ночью,
причем не столько о ребенке, сколько об отце. Видно было, что человек
уснул, что ему грезятся сны, что всякое резкое пробуждение неминуемо
окажется роковым. Я был убежден, что такой удар убьет его, а страх ново-
го бесчестья заставлял меня содрогаться.
- случай, о котором стоит рассказать подробнее. Как-то раз мы с милордом
Лукин Евгений
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Афанасьев Роман