только изредка мелкие клочья пены били меня по лицу.
разглядеть поблескивающую при поворотах медь румпеля [румпель - рычаг для
управления рулем]. На палубе не было ни души. Разбойники, вероятно,
сбежали. А если не сбежали, значит, они лежат мертвецки пьяные в кубрике.
Там я их запру и буду делать с кораблем все, что задумаю.
Повинуясь течению, "Испаньола" медленно повернулась вокруг своей оси. Я
увидел ее корму. Иллюминатор каюты был открыт. Над столом я увидел горящую
лампу, хотя уже давным-давно наступил день. Грот повис, как флаг. Шхуна
замедлила ход, так как двигалась лишь по течению. Я несколько отстал от
нее, но теперь, удвоив усилия, мог снова догнать ее.
паруса. Она повернула на левый галс и опять, скользя, понеслась по волнам,
как ласточка.
поплыла прямо на меня. Вот она покрыла половину, потом две трети, потом
три четверти расстояния, которое нас разделяло. Я видел, как пенились
волны под ее форштевнем [форштевень - носовая оконечность судна,
продолжение киля]. Из моего крохотного челночка она казалась мне
громадной.
приближалась ко мне. Времени для размышления у меня не оставалось. Нужно
было попытаться спастись. Я находился на вершине волны, когда нос шхуны
прорезал соседнюю. Бушприт навис у меня над головой. Я вскочил на ноги и
подпрыгнул, погрузив челнок в воду. Рукой я ухватился за утлегарь
[продолжение бушприта], а нога моя попала между штагом [штаг - снасть,
поддерживающая мачту] и брасом [брас - снасть, служащая для поворота реи].
Замирая от ужаса, я повис в воздухе. Легкий толчок снизу дал мне понять,
что шхуна потопила мой челнок и что уйти с "Испаньолы" мне уже никак
невозможно.
оглушительно, словно пушечный выстрел, надулся и повернул на другой галс.
Шхуна дрогнула до самого киля. Но через мгновение, хотя остальные паруса
все еще были надуты, кливер снова щелкнул и повис.
пополз по бушприту и свалился головой вниз на палубу. Я оказался на
подветренной стороне бака. Грот скрывал от меня часть кормы. Я не видел ни
одной живой души. Палуба, не мытая со дня мятежа, была загажена следами
грязных ног. Пустая бутылка с отбитым горлышком каталась взад и вперед.
меня за спиной. Руль сделал поворот, и корабль содрогнулся. В то же
мгновение грота-гик [гик - горизонтальный шест, по которому натягивается
нижняя кромка паруса; в данном случае - грота] откинулся в сторону, шкот
[снасть для управления нижним концом паруса] заскрипел о блоки, и я увидел
корму.
спине. Руки его были раскинуты, как у распятого, зубы оскалены. Израэль
Хендс сидел у фальшборта [фальшборт - продолжение борта выше палубы],
опустив голову на грудь. Руки его беспомощно висели; лицо, несмотря на
загар, было бело, как сальная свечка.
переходя с галса на галс, гики двигались с такой силой, что мачта громко
стонала. Время от времени нос врезался в волну, и тогда тучи легких брызг
взлетали над фальшбортом. Мой самодельный вертлявый челнок, теперь
погибший, гораздо лучше справлялся с волнами, чем этот большой, оснащенный
корабль.
к ужасу моему, выражение его лица не менялось - по-прежнему он усмехался,
скаля зубы. А Хендс при каждом толчке скользил все дальше и дальше к
корме. Мало-помалу докатился он до борта, и нога его повисла над водой. Я
видел только одно его ухо и клок курчавых бакенбард.
решил, что во время пьяной схватки они закололи друг друга.
Хендс с легким стоном продвинулся на свое прежнее место. Этот
страдальческий стон, свидетельствовавший о крайней усталости, и его
отвисшая нижняя челюсть разжалобили меня на мгновение. Но я вспомнил
разговор, который подслушал, сидя в бочке из-под яблок, и жалость моя
тотчас же прошла.
такой степени был пьян. Он произнес только одно слово:
загородившим палубу, я по трапу сбежал в каюту.
были сломаны. Разбойники, вероятно, искали карту. Пол был покрыт слоем
грязи, которую разбойники нанесли на подошвах из того болотистого места,
где они пьянствовали. На перегородках, выкрашенных белой краской и
украшенных золотым багетом, остались следы грязных пальцев. Десятки пустых
бутылок, повинуясь качке, со звоном перекатывались из угла в угол. Одна из
медицинских книг доктора лежала раскрытая на столе. В ней не хватало
доброй половины листов; вероятно, они были вырваны для раскуривания
трубок. Посреди всего этого безобразия по-прежнему чадила тусклая лампа.
опорожненных бутылок валялось на полу. Я понял, что все пираты с самого
начала мятежа не протрезвлялись ни разу.
Для себя я взял немного сухарей, немного сушеных фруктов, полную горсть
изюму и кусок сыру.
боцмана, чтобы он не мог достать. Я вдоволь напился воды из анкерка
[анкерок - бочонок с водой] и только затем протянул Хендсу бутылку. Он
выпил не меньше половины и лишь тогда оторвал горлышко бутылки ото рта.
везет... А эта крыса померла, - прибавил он, кивнув в сторону человека в
красном колпаке. - Плохой был моряк... А ты откуда взялся?
сказал я. - Впредь до следующего распоряжения считайте меня своим
капитаном.
порозовели, однако вид был болезненный, и при каждом толчке корабля он
валился на бок.
Хендс. Если позволите, я спущу его. Лучше совсем без флага, чем с этим.
веревку и, спустив проклятый черный флаг, швырнул его за борт, в море.
размахивая шапкой.
было выражение лукавства.
были бы не прочь высадиться на берег. Давайте поговорим об этом.
Продолжайте. - И я опять вернулся к еде и стал уничтожать ее с большим
аппетитом.
звали О'Брайен... ирландец... Мы с ним поставили паруса и хотели вернуться
в бухту. Но он умер и смердит, как гнилая вода в трюме. Не знаю, кто
теперь будет управлять кораблем. Без моих указаний тебе с этой шхуной не
справиться. Послушай, дай мне поесть и попить, перевяжи рану старым шарфом
или платком, и за это я покажу тебе, как управлять кораблем. Согласен?
возвращаться не собираюсь. Я хочу ввести корабль в Северную стоянку и там
спокойно пристать к берегу.
Отлично понимаю, что я сделал свой ход и проиграл, промахнулся и что
выигрыш твой. Ну что же? Ты хочешь в Северную стоянку? Изволь. У меня ведь
выбора нет. Клянусь громом, я помогу тебе вести корабль хоть к самому
помосту моей виселицы.
Через три минуты "Испаньола" уже шла по ветру вдоль берега Острова
Сокровищ. Я надеялся обогнуть Северный мыс еще до полудня, чтобы войти в
Северную стоянку до прилива. Тогда мы, ничем не рискуя, подведем
"Испаньолу" к берегу, дождемся спада воды и высадимся. Я укрепил румпель,
сошел вниз, разыскал свой собственный сундучок и достал из него мягкий
шелковый носовой платок, подаренный мне матерью. С моей помощью Хендс
перевязал этим платком глубокую колотую кровоточащую рану в бедре. Немного
закусив и хлебнув два-три глотка бренди, он заметно приободрился, сел
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Смоленский Вадим