рассерженная королева. -- Она умрет, умрет! -- Нилепта топнула ногой.
слуга, королева, делай со мной, что тебе угодно! -- сэр Генри склонился
перед ней и устремил свои ясные глаза на ее лицо.
отвечала Нилепта, и чувствуя, что не владеет собой, не зная, что делать
дальше, она неожиданно разразилась целым потоком слез и была так хороша в
своем страстном отчаянии, что я, старик, позавидовал сэру Генри, который
бросился утешать ее.
все, что произошло у нас, и, казалось, эти объяснения утешили ее, потому что
она скоро оправилась и ушла, оставив нас расстроенными.
под страхом смерти, немедленно должны уехать из города и вернуться домой, и
тогда никто их не тронет. Они сейчас же ушли, причем одна из девушек
философски заметила, что тут ничего не поделаешь, и она довольна тем, что
могла хоть немного помочь нам в изучении языка Цу-венди. Моя учительница
была весьма милая девушка, и, забыв о таракане, я подарил ей сохранившуюся у
меня шестипенсовую монету. Затем к нам вернулись наши почтенные наставники,
сознаюсь, к моему великому облегчению.
у королевы Нилепты сильно разболелась голова. Эта головная боль продолжалась
целых три дня, на четвертый Нилепта снова появилась за ужином и с нежной
улыбкой протянула сэру Генри руку, чтобы он вел ее к ужину.
видом Нилепта заметила нам, что в тот день, когда она пришла навестить нас и
застала за уроками, у нее сделалось такое сильное головокружение, от
которого она опомнилась только теперь. Она добавила с легким, присущим ей
юмором, что, вероятно, вид учащихся людей подействовал на нее так ужасно.
себя в этот день; тут она бросила на него такой взгляд, который мог уколоть
не хуже ножа!
экзамен и осталась довольна результатом. Она предложила дать нам урок,
особенно сэру Генри, и мы нашли этот урок очень интересным.
смеялись, Зорайя сидела в своем резном кресле, смотрела на нас и читала на
наших лицах, как в книге, время от времени вставляя несколько слов и
улыбаясь своей загадочной улыбкой, похожей на луч солнца, прокравшийся
сквозь мрачное облако. Близ Зорайи сидел Гуд, благоговейно взирая на нее
сквозь стеклышко, потому что он серьезно влюбился в эту мрачную красоту,
тогда как я всегда побаивался ее. Я часто наблюдал за ней и решил, что под
видимой бесстрастностью в душе она глубоко завидовала Нилепте. Я открыл еще,
-- и это открытие испугало меня, -- что Зорайя также влюбилась в сэра Генри.
Конечно, в этом я не был уверен. Нелегко прочесть что-либо в сердце холодной
и надменной женщины, но я почуял кое-что, как охотник чует, в какую сторону
подует ветер.
языке Цу-венди.
репутацию учености. Сэр Генри показал им, как изготовить стекло, в котором
они нуждались; с помощью старого альманаха, который был у нас с собой, мы
предсказывали разные изменения погоды и неба, совершенно неизвестные
туземным астрономам. Мы объясняли собравшимся около нас людям устройство
паровой машины и много разных вещей, которые приводили их в удивление. За
это мы удостоились больших почестей и были сделаны начальниками отряда
телохранителей сестер-королев, причем нам было отведено постоянное помещение
во дворце и дано было право голоса в вопросах национальной политики.
Конечно, никто не упоминал теперь об убитых бегемотах, но трудно было
предположить, чтобы жрецы забыли наше святотатство. Наоборот, подавленная
ненависть жрецов разгоралась сильнее, и то, что было начато из простой
нетерпимости и изуверства, закончилось ненавистью, вытекавшей из зависти. В
стране Цу-венди жрецы пользовались особенным почетом. Наш приезд, наши
познания, наше оружие, наконец, все то, что мы объясняли и рассказывали
народу, произвело глубокое впечатление на образованных людей в Милозисе и
значительно понизило престиж жрецов. К большому их огорчению, нас очень
полюбили здесь и очень доверяли. Это доверие сильно восстановило против нас
всех жрецов.
антагонизм которых готов был разгореться опасным пламенем. Наста много лет
считался кандидатом на руку Нилепты, и хотя шансов у него было мало, но все
же он не отчаивался.
он скоро отгадал причину. Обозленный и возмущенный, он обратил все свое
внимание на Зорайю, но решил, что легче взобраться на отвесный склон горы,
чем заслужить благосклонность мрачной красавицы.
отвернулась от него. Тогда Наста вспомнил о 30 000 диких, вооруженных мечами
людей, которые, по его приказанию, готовы были пройти через северные горы и,
без сомнения, с удовольствием украсят ворота Милозиса нашими головами. Но
сначала он пожелал еще раз просить руки Нилепты перед всем двором, после
торжественной ежегодной церемонии провозглашения законов, изданных
королевами в течение года.
ужином, накануне церемонии, дрожащим голосом сообщила нам об этом.
волнение.
шутя.
плечами. -- О, Макумацан! -- От заимствовала у старого зулуса наши имена. --
Я сама не знаю, что делать бедной женщине, когда жених грозит мечом
завоевать ее любовь! -- Из-под своих длинных ресниц она бросила быстрый
взгляд на Куртиса. Затем мы встали из-за стола и перешли в другую комнату.
не говорил об этом, но вы, наверное, догадались. Я люблю Нилепту. Что мне
делать?
дать нужный ответ.
-- Подойдите к ней и шепните, что просите ее придти в полночь к статуе
Радемеса в конце большого зала. Я буду сторожить. Теперь или никогда,
Куртис!
печали на милом лице. Несколько в стороне от нее Зорайя и Гуд тихо
разговаривали между собой.
к себе, а сэру Генри не удалось сказать Нилепте ни одного слова. Хотя мы
часто видели царственных сестер, но они постоянно были вместе. Я ломал
голову, придумывая, что бы сделать, как вдруг меня осенила блестящая мысль.
Зорайей, -- что-нибудь спеть нам? Наши сердца жаждут послушать твое пение!
Спой нам, царица ночи! (Царицей ночи прозвал Зорайю народ).
если ты хочешь, я буду петь!
и взяла несколько аккордов. Вдруг, словно из горла птицы, полились звуки ее
глубокого голоса, полные дикой нежности, страсти и печали, с таким тоскливым
припевом, что кровь застыла в моих жилах. Серебристые ноты лились и таяли
вдали, и снова нарастали и оживали, тоскуя мировой печалью, оплакивая
потерянное счастье. Это было чудное пение, хотя мне некогда было слушать
его. Я все-таки запомнил слова и перевел их, насколько можно перевести эту
своеобразную песню.
слышал каждое слово), -- я должен говорить с вами сегодня ночью. Не откажите
мне, прошу вас!
Корнев Павел
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс