выцветшей блондинки, целомудренно придерживающей халат высоко
под шеей. Учитывая, что в последний, раз я видел ее одетой
единственно в тоненький слой прозрачных мыльных пузырей, это
можно было признать немного неестественным.
надо увидеться с управляющим. И сейчас же.
таким же прибыльным, как это.
ночью освещение в ресторане было таким приглушенным - при ярком
свете это покрасневшее лицо выгнало бы людей из заведения так
же успешно, как известие, что у одного из клиентов чума. - Что
вы хотите этим сказать?
доверительной весомостью:
узнает, что я приходил по крайне срочному делу, а вы меня к
нему не допустили.
значительно сильнее, так что она вскоре сдалась и ушла, чтобы
через полминуты вернуться в сопровождении мужчины, еще не
успевшего сменить вечерний костюм на что-нибудь более
подходящее для бела дня.
большинству людей, я недолюбливаю ужей, а именно ужа он мне
навязчиво напоминал. Очень высокий и очень худой, он двигался
со змеиной грацией. Изнеженно элегантный и мускулистый, он
отличался нездоровой бледностью, свойственной любителям ночной
жизни. Алебастровое лицо, гладкие черты, почти неразличимые
губы, расчесанные на пробор и плоско приклеенные к голове
волосы. Смокинг его был скроен недурно, однако с портным ему
повезло меньше, чем мне: выпуклость слева под мышкой была
явственно заметна. В худой, белой холеной руке - нефритовый
мундштук. На лице застыло пренебрежительное и немного
брезгливое выражение, вероятно, постоянное. Одно это было, на
мой взгляд, достаточным поводом, чтобы дать ему в зубы. Он
выпустил тонкую струю сигаретного дыма.
итальянцем, но, судя по произношению, был англичанином. - Наш
ресторан еще закрыт.
попозже, - и он выпустил еще немного этого отвратительного
дыма, - значительно позже, то...
визитная карточка подтвердила, что я адвокат из Англии. - Есть
вещи не терпящие промедления. Дело идет о больших деньгах.
то именно это и произошло, хотя надо было иметь наметанный
глаз, чтобы это заметить.
значилась на визитной карточке. - Возможно, мистер Даррел даст
себя склонить ко встрече с вами.
вернулся, кивнул мне и чуть отодвинулся, пропуская меня впереди
себя в широкий, слабо освещенный коридор; этот профессиональный
жест мне не понравился, но пришлось примириться. Коридор
кончался дверью, ведущей в ярко освещенную комнату. Поскольку
очевидно, предполагалось, что я войду без стука, я так и
поступил. И при этом успел заметить, что подобную дверь
директор сокровищницы Английского Банка - если такой существует
- отверг бы, как превосходящую его требования. Внутри комната
тоже сильно напоминала сокровищницу. В одной из стен - два
шкафа, достаточно большие, чтобы вместить человека. Вторая
стена была предназначена для ряда металлических шкафчиков -
вроде автоматической камеры хранения на вокзале. Остальные две
стены, видимо, тоже не имели окон, но поручиться за это было
трудно - их целиком закрывали ярко-красные и фиолетовые
драпировки.
директором банка, во всяком случае, английским банкиром,
который обыкновенно имеет здоровый вид человека, много времени
проводящего на свежем воздухе, - благодаря любви к гольфу и
коротким часам, отсиживаемым за рабочим столом. Передо мною же
был бледный обладатель восьмидесяти фунтов лишнего веса, жирных
черных волос и прищуренных желтоватых глаз. Темно-синий костюм
едва сходился на нем, руки, казалось, придавлены к столу
тяжестью многочисленных перстней, а лицо кривилось в явно для
него непривычной приветливой улыбке.
рассудив, что мое посещение не стоит таких усилий. - Приятно
познакомиться. Я-Даррел.
наверняка под другой фамилией. Несмотря на это, я поздоровался
с ним так любезно, как если бы он и вправду был Даррелом.
лишен сообразительности и знал, что адвокаты не приезжают из
самой Англии без солидного повода, причем-как правило -
финансового свойства.
Приветливая улыбка отправилась в холодильник - до следующего
раза:
она как будто здесь.
помочь мне.. - Астрид Лимэй? Вы уверены, что она работает
именно здесь? - Он наморщил лоб. - Разумеется, у нас служит
много девушек. Но это имя я слышу впервые.
усмехнулся:
папку, положил ее на стол и кивнул мне:
прошлом году. Проверьте сами. Я не дал себе такого труда.
напрасно вас побеспокоил.
ресторане, - Даррел, по обыкновению деловых людей, уже писал
что-то на листке, давая понять, что разговор окончен. - До
свиданья.
пороге обернулся и смущенно улыбнулся:
улыбнулся и аккуратно прикрыл за собой дверь. Она выглядела
звуконепроницаемой. Марсель, стоя в коридоре, одарил меня своей
теплой улыбкой и даже не пытаясь заговорить, дал небрежный знак
- идти перед ним по коридору. Я кивнул и, проходя, сильно и с
удовлетворением ударил его в живот и, хотя этого было вполне
достаточно, добавил - рубанул ребром ладони по шее. Потом
достал пистолет, привертел глушитель, схватил лежащего Марселя
за ворот пиджака, подтащил к двери кабинета и открыл ее
рукой, в которой держал пистолет.
могут расшириться глаза, когда они почти погребены в складках
жира. И тут же лицо окаменело, как каменеет лицо, хозяин
которого хочет скрыть свои мысли или намерения.
своих пакостей. Не нажимай никаких кнопок или выключателей в
полу и не будь так наивен, чтобы дергаться за оружием, которое,
наверно, в правом верхнем ящике, ведь ты правша.
пол, пошарил за спиной, закрыл дверь, повернул в замке
замысловатого вида ключ, спрятал его в карман и скомандовал:
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий