Чтение 27–й страницы книги ~Русские народные сказки~

подарил, и бросился в озеро. А селезень все дальше, дальше, завел Змея
Горыныча вглубь, вспорхнул - и на берег, оборотился добрым молодцем, на-
дел рубашку и убил змея.

После того пришел Иван - купеческий сын во дворец, Елену Прекрасную
прогнал, а на ее служанке женился и стал с нею жить-поживать, добра на-
живать.

ИВАН - ВДОВИЙ СЫН

На море на океане, на острове Буяне есть бык печеный. В одном боку у
быка нож точеный, а в другом чеснок толченый. Знай режь, в чеснок помал-
кивай да вволю ешь. Худо ли?

То еще не сказка, а присказка. Сказка вся впереди. Как горячих пиро-
гов поедим да пива попьем, тут сказку поведем.

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была бедная молоди-
ца, пригожая вдовица с сыном.

Парня звали Иваном, а по-уличному кликали Иван - вдовий сын.

Годами Иван - вдовий сын был совсем мал, а ростом да дородством такой
уродился, что все кругом диву давались.

И был в том царстве купец скупой-прескупой. Первую жену заморил купец
голодом; на другой женился - и та недолго пожила.

Ходил купец опять вдовый, невесту приглядывал. Да никто за него замуж
нейдет, все его обегают. Стал купец сватать вдовицу.

- Чего тебе без мужа жить? Поди за меня. Подумала, подумала вдовица:
"Худая про жениха слава катится, а идти надо. Чего станешь делать, коли
жить нечем! Пойду. Каково самой горько ни приведется, а хоть сына подра-
щу".

Сыграли свадьбу. С первых дней купец невзлюбил пасынка: и встал па-
рень не так, и пошел не так... Каждый кусочек считает, сам думает: "По-
куда вырастет да в работу сгодится, сколько на него добра изведешь! Этак
совсем разорюсь, легкое ли дело?".

Мать убивается, работает за семерых: встает до свету, ложится за пол-
ночь, а мужу угодить не может. Что ни день, то пуще купец лютует. "Хоро-
шо бы и вовсе, - думает, - от пасынка избавиться".

Пришло время ехать на ярмарку в иной город. Купец и говорит:

- Возьму с собой Ивашку - пусть к делу привыкает да и за товарами
доглядит. Хоть какая ни есть, а все польза будет.

А сам на уме держит: "Может, и совсем избавлюсь от него на чужой сто-
роне".

Жалко матери сына, а перечить не смеет. Поплакала, поплакала, снаря-
дила Ивана в путь-дорогу. Вышла за околицу провожать. Махнул Иван шапкой
на прощанье и уехал.

Ехали долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, заехали в чужой лес
и остановились отдохнуть. Распрягли коней, пустили пастись, а купец стал
товары проверять. Ходил около возов, считал и вдруг как зашумел, зару-
гался:

- Одного короба с пряниками не хватает! Не иначе как ты, Ивашка,
съел!

- Я к тому возу и близко не подходил!

Пуще купец заругался:

- Съел пряники, да еще отпирается, чтоб тебя леший, такого-сякого,
взял!

Только успел сказать, как в ту же минуту ельникберезник зашумел, зат-
рещал, все кругом затемнело, и показался из лесной чащи старик, страшен-
ный-престрашенный: голова как сенная копна, глазищи будто чашищи, в пле-
чах косая сажень и сам вровень с лесом.

- За то, что ты отдал мне, лешему, парня, получай свой короб!

Кинул старик короб, подхватил Ивана - и сразу заухало, зашумело,
свист да трескоток по лесу пошел.

Купец от страху под телегу пал. А как все стихло, выглянул и видит:
кони на поляну сбежались и дрожмя дрожат, гривы колом стоят, и короб с
пряниками лежит.

Купец помаленьку пришел в себя, выполз из-под телеги, огляделся -
нигде нету пасынка. Усмехнулся.

- Вот и ладно: сбыл с рук дармоеда, и товар весь в целости.

Стал коней запрягать.

А Иван - вдовий сын и оглянуться не успел, как очутился один со
страшным стариком.

Старик и говорит:

- Не бойся. Был ты Иван вдовий сын, а теперь - мой слуга на веки ве-
ков. Станешь слушаться - буду тебя поить-кормить: пей, ешь вволю, чего
душа просит, а за ослушание лютой смерти предам.

- Мне бояться нечего - все равно хуже, чем у отчима, нигде не будет.
Только вот матери жалко. Совсем она изведется без меня.

Тут старик свистнул так громко, что листья с деревьев посыпались,
цветы к земле пригнулись и трава пожухла.

И вдруг, откуда ни возьмись, стал перед ним конь. Трехсаженный хвост
развевается, и сам огромный-преогромный, будто гора.

Подхватил леший Ивана, вскочил в седло, и помчались они, словно
вихрь.

- Стой, стой, - закричал Иван, - у меня шапка свалилась!

- Ну, где станем твою шапку искать! Пока ты проговорил, мы пятьсот
верст проехали, а теперь до того места - уже целая тысяча.

Через мхи, болота, через леса, через озера конь перескакивал, только
свист в ушах стоял.

Под вечер прискакали в лешачье царство.

Видит Иван: на поляне высокие палаты, а вокруг забором обнесены из
целого строевого лесу. В небо забор упирается, а ворот нигде нету.

Рванулся конь, взвился под самые облака и перескочил через изгородь.

Леший коня расседлал, разнуздал, насыпал пшеницы белояровой [21] и
повел Ивана в палаты:

- Сегодня сам ужин приготовлю, а ты отдыхай. Завтра за дело при-
мешься.

С теми словами печь затопил, семигодовалого быка целиком зажарил, вы-
катил сорокаведерную бочку вина:

- Садись ужинать!

Иван кусочек-другой съел, запил ключевой водой, а старик всего быка
оплел, все вино один выпил и спать завалился.

На другой день поднялся Иван раненько, умылся беленько, частым гре-
бешком причесался. Все горницы прибрал, печь затопил и спрашивает:

- Что еще делать?

- Ступай коней, коров да овец накорми, напои, потом выбери десяток
баранов пожирнее и зажарь к завтраку.

Иван за дело принялся с охотой, и так у него споро работа пошла - лю-
бо-дорого поглядеть! Скоро со всем управился, стол накрыл, зовет стари-
ка:

- Садись завтракать!

Леший парня нахваливает:

- Ну, молодец! Есть у тебя сноровка и руки, видать, золотые, только
сила ребячья. Да то дело поправимое. Достал с полки кувшин:

- Выпей три глотка. Иван выпил и чует - сила у него утроилась.

- Вот теперь тебе полегче будет с хозяйством управляться.

Поели, попили. Поднялся старик из-за стола:

- Пойдем, я тебе все здесь покажу.

Взял связку ключей и повел Ивана по горницам да кладовым.

- Вот в этой клети золото, а в той, что напротив, серебро.

В третью кладовую зашли - там каменья самоцветные и жемчуг скатный
[22] и четвертой - дорогие меха: лисицы, куницы да черные соболя. После
того вниз спустились. Тут вин, медов и разных напитков двенадцать подва-
лов бочками выставлено. Потом снова наверх поднялись. Отворил старик
дверь. Иван через порог переступил да так и ахнул. По стенам развешаны
богатырские доспехи и конская сбруя. Все червонным золотом и дорогими
каменьями изукрашено, как огонь горит, переливается на солнышке.

Глядит Иван на мечи, на копья, на сабли да сбрую и оторваться не мо-
жет.

"Вот как бы, - думает, - мне те доспехи да верный конь!"

Повел его леший к самому дальнему строению. Подал связку ключей:

- Вот тебе ключи ото всех дверей. Стереги добро. Ходи везде невозб-
ранно и помни: за все, про все с тебя спрошу, тебе и в ответе быть.

Указал на железную дверь:

- Сюда без меня не ходи, а не послушаешь - на себя пеняй: не быть те-
бе живому.

Стал Иван служить, свое дело править. Жили-пожили, старик говорит:

- Завтра уеду на три года, ты один останешься. Живи да помни мой на-
каз, а уж провинишься - пощады не жди.

На другое утро, ни свет ни заря, коня оседлал, через забор перемахнул
- только старика и видно было. Остался Иван один-одинешенек. Слова вы-
молвить не с кем.

Прошел еще год и другой - скучно стало Ивану: "Хоть бы одно челове-
ческое слово услышать, все было бы полегче".

И тут вспомнил: "Что это леший не велел железную дверь открывать? Мо-
жет быть, там человек в неволе томится? Дай-ка пойду взгляну, ничего
старик не узнает".

Взял ключи, отпер дверь. За дверью лестница - все ступени мохом по-
росли. Иван спустился в подземелье. Там большой-пребольшой конь стоит,
ноги цепями к полу прикованы, голова кверху задрана, поводом к балке
притянута. И видно: до того отощал конь - одна кожа да кости.

Пожалел его Иван. Повод отвязал, пшеницы, воды принес.

На другой день пришел, видит - конь повеселее стал. Опять принес пше-