беспорядочный пир подходил уже к полуночи, смешались салаты и закуски,
тосты и объятия, кое-кто стал уже уходить, когда к Тане подошел Олег.
он только поклонился довольно церемонно и попросил Таню отойти с ним на
несколько минут - ему нужно поговорить с ней.
спустилась в гардероб и взяла свое пальто.
высотный чертог закрывал полнеба. На фасаде его одно за другим гасли ок-
на, образуя неясный темный пунктир. Большая полная луна, словно скатив-
шаяся с роскошного шпиля здания, беспомощно висела поодаль. По Садовому
кольцу медленно двигался гигантский междугородный тралер. Все предметы
были крупны и отчетливы в эту ночь.
щиеся поймать такси. Впереди, обнявшись, шла парочка, спокойно, как в
лесу, она шествовала и пела: "На меня надвигается по реке битый лед, на
реке навигация, на реке пароход..." Девушка фальшивила.
оборвала песню. - Значит, стал старше, умнее, строже?
тел тебе сказать... Тогда я унизился перед тобой там, в парке... Ну,
считай, что этого не было. Я тебя выбросил из головы.
укоризненно покачал головой.
с тобой не было.
лось его лицо. Он схватил ее за руку.
бегала за мной.
ра вровень с Таниными шагами. Олег спустил стекло и высунулся.
ругаться?
лась Таня и свернула в переулок.
бежала, отстукивая каблучками, чуть задыхаясь от ветра и пригибаясь;
прошла сквозь строй хихикающих мальчишек, смело - через проходной двор,
под долгий свист загулявшего молодца, мимо тенькающих слабыми ночными
звуками окон; вышла на тихий свой московский угол, где Валька когда-то
провел столько часов, околачиваясь возле ее подъезда.
что фильм подкупил его своей чистотой и благородной идеей. Точно сформу-
лировать идею он не смог. Мама сказала, что воспитательное значение...
Затем прочла перечень телефонных звонков за день. Звонили с "Ленфильма",
приглашали приехать на пробы, звонили с Киевской студии, звонил коррес-
пондент журнала "Панорама полночи" (Гданьск), кроме того, звонили Толя,
Илья, Петя и Люба.
лась к книжным стеллажам.
в размерах. Призраки, плоские и объемные, тихо зашелестели, начиная свою
беззлобную жизнь. Таня встала на подоконник и просунула голову в форточ-
ку, обозревая видимый отсюда мир.
кариатиды, заляпанная голубями, серебрилась лунным светом, и серебрился
мощный живот. Внизу светился пустой асфальт. По нему, посвистывая, про-
шел к телефонной будке гуляка, милый и бесхарактерный человек. Был виден
кусочек пруда, дымная вода. Плыл замызганный лебедь, дергаясь и выщипы-
вая блох. В темном окне аптеки под маленькой лампой белел колпак дежур-
ного фармацевта. Медленно проехал хлебный фургон.
ками, смиряя гул в голове и гул во всем теле, смиряя свою тоску и ра-
дость, вытесняя лица и свет, и голоса, объявляя перерыв, перемирие, ант-
ракт, заснула.
"серьезные" журналы высказались неопределенно, знатоки отзывались ирони-
чески, широким массам фильм нравился.
завершились: картина закончена, сборник рассказов сдан в издательство,
новая повесть в молодежном журнале шла под всеми парусами. Он почувство-
вал полную освобожденность, уловил запах весны и отправился в закусочную
"Эльбрус".
газеты. Бессарабский был высок, он возвышался над дымящимися горшочками
и молодыми людьми, любителями кавказской кухни, и махал рукой Горяеву:
иди сюда!
ся. Есть такие люди, что лезут к тебе целоваться всякий раз, хотя и
встречаешься с ними не меньше трех раз в неделю.
ничего, после поцелуя с Бессарабским можно было разговаривать, как с
нормальным человеком, и Горяев с удовольствием поведал ему о том чувстве
полной освобожденности, которое он сейчас испытывал, о том, как хорошо
направлять свои стопы туда, куда тебе хочется в данную секунду, и не ду-
мать об обязательствах, не суетиться, не впадать в панику.
зал Бессарабский. - Общнись, старик, с народом.
репортаж с этой стройки, "крепкий писательский репортаж" о земле, о лю-
дях - в общем о борьбе, как ты сам понимаешь".
есть. Он не мог долго находиться в этом городе, хотя и начинал по нему
скучать сразу по прибытии в любое другое место земного шара, будь то
внутри страны или за границей.
титься завтра в редакции для оформления командировки.
безмятежно под сильным ветром, полным весенних прихотей и надежд.
китских ворот, среди торгующих киосков и тележек, на этом уютном мос-
ковском перекрестке он встретил Таню Калиновскую, героиню своего фильма.
При всех своих случайных встречах с ней он вспоминал прошлое лето в ма-
леньком прибалтийском городе, веселые и суматошные дни и неведомо почему
грустный отъезд. Кроме того, встречая Таню, он всегда надеялся на какой-
то счастливый случай, на неожиданный поворот, на романтическую встряску.
лах, о рецензиях на свои книги, об одном критике, который вечно его
"долбает", говорил о том, что засиделся в Москве, что послезавтра летит
в Сибирь.
твовалось вот что: "Не трогай, не приставай, проходи-ка своей дорогой".
металлургический комбинат.
Браун Дэн
Жюль Верн
Шилова Юлия
Майер Стефани
Посняков Андрей
Майер Стефани