переживания были определенно связаны с видом четырех музыкантов, а вовсе не
с их пением. Но от этой песни у Билли опять защемило внутри:
Билли пошел в ванную. Там было темно. Билли крепко запер дверь, света он не
стал зажигать, но сразу понял, что он тут не один. Там сидел его сын.
было тогда семнадцать лет. Билли его любил, но знал его довольно плохо.
Билли смутно подозревал, что и знать про Роберта особенно нечего.
Через плечо, на ленте, у него висела электрическая гитара. Он ее купил в
этот день. Играть он еще не умел, впрочем, он так никогда играть и не
научился. Гитара была перламутрово- розового цвета.
внизу. Он лег на кровать, включил "волшебные пальцы". Матрас стал
вибрировать и спугнул из-под кровати собаку. Это был Спот. Славный старый
Спот тогда еще был жив. Спот пошел и лег в углу.
подействовал, и наконец установил, какие ассоциации с очень, давним событием
вызвали у него эти песни. Ему не понадобилось путешествовать во времени,
чтобы восстановить пережитое. Он смутно вспомнил вот что.
Наверху слышались звуки, похожие на топот великанов. Это взрывались
многотонные бомбы. Великаны топали и топали. Подвал был надежным убежищем.
Только изредка с потолка осыпалась известка. Внизу не было никого, кроме
американцев, четырех человек из охраны и нескольких туш. Остальные четыре
охранника, еще до налета, разошлись по домам, в семейный уют. Сейчас их
убивали вместе с их семьями.
глубоком убежище, в другом конце боен.
там делалось снаружи, потом спускался и перешептывался с другими
охранниками. Наверху бушевал огненный ураган. Дрезден превратился в в
сплошное пожарище. Пламя пожирало все живое и вообще все, что могло гореть.
американцы и их охрана вышли наружу, небо было сплошь закрыто черным дымом.
Сердитое солнце казалось шляпкой гвоздя. Дрезден был похож на Луну - одни
минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть.
мимикой выразить свои чувства, без слов, их губы беззвучно шевелились. Они
были похожи на немой фильм про тот квартет певцов. "Прощайте навек, дорогие
друзья,- словно пели они,- прощай навеки, подруга моя, храни их господь..."
тральфамадорском зоопарке. Они лежали рядом в постели. Никто их не видел.
Ночной полог закрывал купол. Монтана была на седьмом месяце, большая,
розовая, и время от времени лениво просила Билли что-нибудь для нее сделать.
Она не могла послать Билли за мороженым или за клубникой, потому что
атмосфера за куполом была насыщена синильной кислотой, а самое короткое
расстояние до мороженого и клубники равнялось миллионам световых лет.
украшенного веселой парочкой на велосипеде, или попросить, как сейчас:
свой рассказ Билли Пилигрим.- На следующий день мы вышли из нашего убежища.-
Он рассказала Монтане про четырех охранников и как они, обалдевшие,
расстроенные, стали похожи на квартет музыкантов. Он рассказал ей о
разрушении боен, где были снесены все ограды, сорваны крыши, выбиты окна, он
рассказал ей, как везде валялось что-то, похожее на короткие бревна. Это
были люди, попавшие в огненный ураган. Такие дела.
словно утесы, вокруг боен. Они рухнули. Все деревянные части сгорели, и
камни обрушились, сшиблись и наконец застыли живописной грядой.
Их повели к хлеву для свиней, где они жили. Стены хлева были еще целы, но
крышу сорвало, стекла выбило, и ничего, кроме пепла и кусков расплавленного
стекла, внутри не осталось. Все поняли, что ни пищи, ни воды там не было и
что тем, кто выжил, если они хотят выжить и дальше, надо пробираться через
гряду за грядой по лунной поверхности.
преодолевать, увидали, что они коварны и колючи. Горячие на ощупь, часто
неустойчивые, эти груды стремились рассыпаться и лечь плотнее и ниже, стоило
только тронуть какой- нибудь опорный камень. Экспедиция пробиралась по
лунной поверхности молча. О чем тут было говорить? Ясно было только одно:
предполагалось, что все население города, без всякого исключения, должно
быть уничтожено, и каждый, кто осмелился остаться в живых, портил дело.
Людям оставаться на Луне не полагалось.
ли что-нибудь внизу. Они увидали Билли и его спутников. Самолет полил их из
пулемета, по пули пролетели мимо. Тут самолеты увидели, что по берегу реки
тоже движутся какие-то люди. Они и их полили из пулеметов. В некоторых они
попали. Такие дела.
окраине города, не тронутой взрывами и пожарами. К ночи американцы со своей
охраной подошли к постоялому двору, открытому для приема посетителей. Горели
свечи. Внизу топились три печки. Там, в ожидании гостей, стояли пустые столы
и стулья, а наверху были уже аккуратно постланы постели.
стряпала, а две молоденькие дочки подавали на стол и убирали комнаты. Все
семейство знало, что Дрезден уничтожен. Зрячие видели своими глазами, как
город горел и горел, и понимали, что они очутились на краю пустыни. И все же
они ждали, ждали, не придет ли кто к ним.
огонь в печах, капали воском прозрачные свечи. И вдруг раздался стук, и
вошли четыре охранника и сто американских военнопленных.
не встретилась ни одна живая душа.
в сарае, накормил их супом, напоил эрзац-кофеем и даже выдал понемножку
пива. Потом он подошел к сараю, послушал, как американцы, шурша соломой,
укладываются спать.
9
разбился в горах Щугарбуш, а Валенсия, услыхав о катастрофе, выехала из
Илиума в госпиталь на их "кадиллаке". Валенсия была в истерике, потому что
ей откровенно сказали, что Билли может умереть, а если и выживет, то
превратится в растение.
пропустила нужный поворот с шоссе. Она резко затормозила, и сзади в нее
врезался "мерседес". Никто, слава богу, не пострадал, потому что на тех, кто
вел машину, были пристегнуты ремни. Слава богу, слава богу. У "мерседеса"
была разбита только одна фара. Но задняя часть кузова "кадиллака" стала
голубой мечтой ремонтника. Задние крылья были смяты. Разломанный багажник
был разинут, как рот деревенского дурачка, который признается, что он ни в
Панов Вадим
Трубников Александр
Панов Вадим
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Майер Стефани