read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



серебряным жезлом как раз тут-то и шепнул нам на ухо, что это доктор прав, и
перечислил еще бог весть сколько всяких ученых званий. Следовательно, мы
ошиблись, не сумев распознать в человеке высокой одаренности! Впрочем,
джентльмен у камина столь искусно скрывал отпущенные ему природой таланты, -
видимо, не желая подавлять своим величием людей заурядных, - что его можно
было принять за первейшего болвана в мире.
Джентльмен в очках огласил свой вердикт, и когда гул голосов в зале
стих, секретарь суда объявил слушание следующего дела по иску,
предъявленному Бамплом к Сладберри. Движение в публике - и наш услужливый
друг с серебряным жезлом шепчет нам: "Теперь будет повеселее! Дело о
непотребстве!"
Такое пояснение показалось нам маловразумительным, но из речи адвоката
истца мы поняли, что, согласно допотопному закону, принятому еще во времена
одного из Эдуардов, суд имеет право подвергнуть отлучению от церкви любое
лицо, кое будет признано виновным в "непотребстве" или "бесчинстве" в
церкви, а также в примыкающей к ней ризнице. Как явствовало из двадцати
восьми свидетельских показаний, зачитанных адвокатом, такого-то числа, на
собрании прихожан такого-то прихода, ответчик по данному делу Томас
Сладберри употребил и применил к истцу Майклу Бамплу выражение "пропади ты
пропадом"; когда же помянутый выше Майкл Бампл и другие лица указали
помянутому выше Томасу Сладберри на недостойность его поведения, помянутый
выше Томас Сладберри повторил помянутые выше слова: "пропади ты пропадом", а
далее осведомился и пожелал узнать, "какого ему, помянутому выше Майклу
Бамплу, надобно рожна", пояснив при этом, что "если помянутый выше Майкл
Бампл хочет получить по морде, то за ним, помянутым выше Томасом Сладберри,
задержки не будет", и присовокупил к сему другие дерзостные и греховные
слова, кои, по разумению Бампла, подпадают под соответствующую статью
закона, вследствие чего он, Бампл, радея о душе и покаянии Сладберри, просит
отлучить его от церкви.
Начались бесконечные прения сторон, весьма назидательные для
переполнившей залу публики, которая проявляла горячий интерес к приходским
кляузам, и когда пространные, обстоятельные речи за и против были
произнесены, краснолицый джентльмен в черепаховых очках занялся подведением
итогов, на что потребовалось еще полчаса, а потом огласил суровый приговор,
согласно которому Сладберри подвергался отлучению от церкви на две недели и
уплате судебных издержек. Вслед за тем торговец лимонадом Сладберри -
маленький человечек с цветущей и весьма хитрой физиономией, обратился к суду
и сказал, что если с него снимут судебные издержки, а взамен отлучат от
церкви по гроб жизни, это ему вполне подойдет, так как он в божий храм вовсе
не заглядывает. Джентльмен в черепаховых очках смерил подсудимого взглядом,
исполненным благородного негодования, и не удостоил ответом его апелляцию,
после чего Сладберри удалился вместе со своими друзьями. Поскольку человек с
серебряным жезлом сказал нам, что на этом судебное заседание закончится, мы
тоже удалились, размышляя по пути о возвышенном духе древних узаконении, о
добрых, братских чувствах, которые им надлежало бы исторгать из людских
сердец, и о нерушимой приверженности к церкви, которую, казалось бы, они
должны воспитывать в верующих.
Мы были так погружены в свои мысли, что, не разбирая дороги, свернули в
первый попавшийся переулок и вдруг наткнулись на дверной косяк. Подняв
голову, чтобы посмотреть, что это за дом, мы прочли надпись крупными
буквами: "Канцелярия суда по делам о наследствах", а так как доступ в это
здание был свободный и любознательность наша все еще не угасла, вас сразу
повлекло туда.
Мы очутились в длинной комнате, разделенной по обе стороны
перегородками на маленькие клетушки; клерки, сидевшие там, изучали или же
переписывали завещательные распоряжения. Посредине стояло несколько высоких
конторок, и около каждой из них теснились по три-четыре человека,
погруженных в чтение больших, толстых книг. Мы знали, что они заняты
розысками завещаний, и решили приглядеться к ним повнимательнее.
Как любопытно было сравнить леность и равнодушие адвокатских писцов,
которые листали страницы толстых книг по долгу службы, с сосредоточенностью
и рвением тех, кто, не имея прямого касательства к этой канцелярии,
отыскивал здесь завещания покойных родственников. Первые то и дело прерывали
свою работу досадливыми зевками или разглядывали сновавших мимо людей;
последние же не поднимали головы от лежащих перед ними книг и, безучастные к
тому, что делалось вокруг, пробегали один за другим длинные столбцы имен.
Был здесь один маленький человечек в синем фартуке и с чумазой рожей,
который все утро копался в документах пятидесятилетней давности, наконец
отыскал то, что нужно, и теперь слушал, как чиновник, невнятно бормоча себе
под нос, читал ему интересующее его завещание по объемистой книге с
пергаментными листами и большими застежками. Но чем дальше углублялся
чиновник в чтение документа, тем меньше и меньше понимал его человечек в
синем фартуке. Когда книгу внесли в канцелярию, он снял шляпу, пригладил
волосы, удовлетворенно улыбнулся и так посмотрел на чтеца, будто обещал
запомнить все до последнего слова. В первых двух-трех строках никаких
головоломок не было, но потом пошла юридическая терминология, и человечек в
синем фартуке явно начал теряться, дальнейшие же пункты и вовсе затуманили
ему мозги. Чиновник все читал и читал, а маленький человечек слушал, открыв
рот, и так ошарашенно таращил глаза, что мы не могли удержаться от смеха,
глядя на него.
Немного дальше старик - худой, весь в морщинах, напряженно вчитывался в
длинное завещание, нацепив на нос очки в роговой оправе. Отрываясь изредка
от книги, он украдкой переписывал себе для памяти суммы завещательных даров.
Каждая морщинка вокруг его беззубого рта, около пронзительных глаз - все
говорило об алчности и коварстве. Одежда на нем была чуть ли не ветхая,
однако носил он ее явно не по нужде, а по доброй воле; все его повадки,
движения - даже то, как он брал из маленькой табакерки крохотные понюшки
табака, выдавали в нем богача, скупца и скрягу.
Он не спеша закрыл книгу, сдвинул очки на лоб, спрятал свои записи в
большой кожаный бумажник, и мы представили себе мысленно, какое выгодное
дельце совершит он с одним из задавленных нуждой наследников по этому
завещанию, который, прождав много лет, не достанется ли ему пожизненная
рента, уступит свою наследственную долю за двенадцатую часть ее истинной
стоимости как раз в то время, когда она могла бы принести большой доход. Что
и говорить, выгодное, верное дельце! Старик сунул бумажник во внутренний
карман шинели и с торжествующей усмешкой заковылял прочь. Это завещание
омолодило его по меньшей мере лет на десять.
Сделав несколько таких портретов, мы, вероятно, не остановились бы на
этом и описали бы еще человек десять, но - увы! - изъеденные червями старые
книги одну за другой стали захлопывать и класть по местам, из чего
следовало, что канцелярию сейчас закроют и тем самым лишат нас
предвкушаемого удовольствия, а наших читателей уберегут от мук.
Когда мы возвращались домой, нас не покидала мысль об этих странных
реестрах согласия и раздоров, зависти и мести, любви, бросающей вызов самой
смерти, и ненависти, не угасающей даже в могиле, - безмолвные, но столь
разительные доказательства сердечной чистоты и душевного благородства и
рядом с ними печальные примеры низости человеческой натуры. И сколько людей,
лежа в немоте и беспомощности на смертном одре, отдали бы все на свете, лишь
бы обрести силы на то, чтобы уничтожить эти доказательства вражды и злобы,
которые свидетельствуют против них в Докторс-Коммонс!
¶ГЛАВА IX §
Лондонские развлечения
перевод Н.Волжиной
Склонность людей, занимающих незаметное место в жизни, перенимать
обычаи и повадки тех, кто волею судеб вознесен над ними, нередко толкуется
вкривь и вкось, а подчас вызывает и осуждение. Что и говорить, замашки эти в
значительной степени присущи так называемым "благородным" небольшого
достатка, мнящим себя аристократами. Лавочники и клерки - главы семейств,
где читают нашумевшие романы и где дочки берут из библиотеки книги на дом, -
снимают невзрачное "зало" в какой-нибудь второсортной гостинице и, стараясь
изо всех своих скромных сил, чтобы все было, как у Олмэка*, принимают там
гостей с не меньшим самодовольством, чем те счастливчики, которым дарована
возможность щеголять своим великолепием в излюбленном ими блистательном
чертоге, помянутом нами выше. Мечтательные юные девы, начитавшись пламенных
газетных отчетов о "великосветских базарах", вдруг ударяются в
благотворительность; будущие победы и замужество так и стоят у них перед
глазами; отыскивается какое-нибудь к высшей степени почтенное общество, по
странному стечению обстоятельств никому до сих пор не известное и
находящееся при последнем издыхании; арендуется "зало" у Томсона или зимний
сад у Джонсона, и вышеупомянутые юные девы, руководствуясь только
благотворительными целями, три дня подряд выставляют там себя на всеобщее
обозрение от двенадцати до четырех часов пополудни за весьма умеренную плату
в один шиллинг - цена входного билета. Впрочем, если не считать этих слоев
общества да еще кое-каких жалких ничтожеств, склонность к подражательству,
которой мы здесь коснулись, не так уж широко распространена. Нас гораздо
больше интересуют другие способы увеселений, принятые в других кругах, и мы
решили посвятить им этот очерк, в надежде, что они заинтересуют и наших
читателей.
Если у дельца из Сити, который покидает агентство Ллойда в пять часов
дня и едет домой в Хэкни, Клептон, Стэмфорд-Хилл или какое-нибудь другое
лондонское предместье, есть радость в жизни, кроме ежедневного обеда, - так
это его сад. Рук он к нему никогда не прикладывает, но гордится им ужасно, и
если вы собираетесь ухаживать за его младшей дочкой, не забудьте восхищаться
каждым цветком и каждым кустиком в этом саду. Если же у вас, из-за скудости
выразительных средств, возникает вопрос, чему отдать предпочтение - саду
вашего любезного хозяина или его винам, смело рекомендуем вам сосредоточить
все восторги на первом. Утром, перед тем как ехать в Сити, наш делец



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.