читал бы инженер Софокла? Нет, эта библиотека отнюдь не инженера! Все
помещение походило, скорее, на конфискованную квартиру арестованного
интеллектуала. Когда ей было десять лет и арестовали ее отца, точно так же
конфисковали их квартиру со всей библиотекой. Бог весть, в каких целях
использовали затем эту квартиру.
выполнил свое задание. Какое? Пьяный стукач невольно выдал его, когда
крикнул: "Зарубите себе на носу - проституция у нас запрещена!" Этот мнимый
инженер засвидетельствует, что она переспала с ним и просила у него денег!
Они будут угрожать ей скандалом, если она откажется доносить на людей,
которые пьют у ее стойки!
посланник.
ночные улицы Праги.
времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание
перестанет существовать. Но Тереза подобной черты не видит перед собой.
Утешение может прийти к ней, только если она кинет взгляд в прошлое. Снова
было воскресенье. Они сели в машину и поехали далеко за Прагу.
дело тянулся к ним и лизал им уши. Через два часа они доехали до маленького
курортного городишка, где лет шесть назад провели несколько дней. Думали
заночевать там.
Напротив была гостиница, в которой они когда-то жили. Перед ней - та же
старая липа. Влево от гостиницы тянулась старая деревянная колоннада, а в
конце ее бил в мраморную чашу источник, к которому, как и в прошлый раз,
склонялись люди со стаканчиками в руках.
она называлась "Гранд", теперь на ней была надпись "Байкал". На углу здания
была табличка: Московская площадь. Затем они прошлись по всем знакомым
улицам, просматривая их новые названия: Сталинградская улица, Ленинградская
улица, Ростовская улица. Новосибирская улица, Киевская улица. Одесская
улица; были там санаторий "Чайковский", санаторий "Толстой" и санаторий
"Римский-Корсаков"; были там отель "Суворов", кинотеатр "Горький" и кафе
"Пушкин". Все названия были взяты из русской географии или русской истории.
таблички с названиями улиц и убирали с дорог указатели, на которых были
написаны названия городов. Страна в одну ночь стала безымянной. В течение
семи дней русская армия блуждала по местности и не знала, где находится.
Офицеры искали здания редакций, телевидения, радио, чтобы захватить их, но
не могли найти. И к кому бы они ни обращались с вопросом, те пожимали
плечами или указывали ложные адреса, ложное направление.
не была безопасной. Улицы и дома уже не вернулись к своим исконным
названиям. Так один чешский курортный городок неожиданно стал некой
маленькой иллюзорной Россией, и прошлое, которое Тереза приехала искать
сюда, оказалось конфискованным. Им было противно остаться там на ночь.
предстают взору переодетыми. Старый чешский город прикрылся русскими
именами. Чехи, фотографировавшие вторжение, на самом деле
умирать, была маска Томаша. Стукач выступал под именем инженера, и инженер
хотел играть роль мужчины с Петршина. Знамение книги в его квартире было
фальшивым и имело целью совратить ее с пути истинного.
что-то и залилась краской: Как это было? Инженер сказал, что принесет кофе.
Она подошла к книжной полке и вытащила оттуда Софоклова "Эдипа". Инженер
вернулся. Но без кофе!
когда он ушел за кофе? По меньшей мере минуту, может, две, а то и три. И что
он делал в этой крохотной передней? Был в уборной? Тереза пытается
вспомнить, слышала ли она, как хлопнула дверь или как зашумела спущенная
вода? Нет, шум воды она определенно не слышала, это она бы помнила. Да и
дверь тоже не хлопала, в этом она почти уверена. Что же он делал в передней?
одного свидетельства инженера им недостаточно. Им требуется доказательство,
какое нельзя было бы опровергнуть. В течение этого подозрительно долгого
времени инженер наверняка устанавливал в передней камеру. Или, что еще
правдоподобнее, впустил в квартиру кого-то с фотоаппаратом, и тот, прячась
за занавеской, фотографировал их.
что живет в концентрационном лагере, где не существует ничего интимного. А
она что? Выскользнув из-под материнского крова, она по простоте душевной
полагала, что раз и навсегда станет хозяином своей личной жизни. Но
материнский кров простирается надо всем миром и повсюду настигает ее. Терезе
никогда не избавиться от него. '
поздоровался с Томашем.
когда-то оперировал. С тех пор его ежегодно посылали на этот курорт для
лечения. Он пригласил Томаша и Терезу на стаканчик вина. Поскольку в Чехии
собакам вход в общественные места запрещен, Терезе пришлось отвести Каренина
в машину, а мужчины тем временем расположились в кофейне. Когда Тереза
присоединилась к ним, крестьянин говорил: - У нас полный покой. Два года
тому меня даже избрали председателем кооператива.
радоваться, что кто-то еще хочет оставаться в деревне. С работы нас гнать им
ни к чему.
нету.
был ей этот человек! После столь долгого времени ей снова кто-то был мил!
Перед глазами всплыл образ сельской жизни: деревня с колокольней, поле, лес,
заяц, бегущий по борозде, охотник в зеленой шляпе. Она никогда не жила в
деревне. Этот образ запал к ней в душу по рассказам. Или по книгам. Или его
запечатлели в ее подсознании какие-то далекие предки. Но он виделся ей таким
же ясным и четким, как фотография прабабушки в семейном альбоме или
старинная гравюра.
череп срастается с позвоночником.
пациент, а затем выслушал его самого. Потом сказал: - К сожалению, я уже не
имею права выписывать лекарства. Но своему лечащему врачу скажите, что
говорили со мной и я посоветовал вам употреблять вот это. - Он вытащил из
бумажника блокнот, вырвал из него листок и большими буквами написал на нем
название лекарства.
Она пыталась успокоить себя: даже если и существует такая фотография, Томаш
никогда не увидит ее. Фотография имеет для них какую-то цену до тех пор,
пока они могут с ее помощью шантажировать Терезу. Но как только они отошлют
эту фотографию Томашу, она утратит для них всякий смысл.
представляет для нее никакого интереса? В таком случае фотография станет в
их руках простой забавой, и уже никто не помешает кому-то из них, хотя бы
шутки ради, вложить ее в конверт и послать Томашу.
нет. Скорей всего, нет. Но хрупкое строение их любви окончательно рухнет.
Ибо это строение держится на ее верности, как на единственном столбе, а
любови - они как империи: если погибнет идея, на которой они были основаны,
рухнут и они.
шляпе и колокольня над лесом.
прочь от детей, зарывающих живьем в землю ворон, прочь от сексотов, прочь от
девиц, вооруженных зонтиками. Она хотела сказать ему, что хорошо бы им
уехать в деревню. Что это единственная спасительная дорога.
собой. Она не смогла преодолеть барьер молчания, который разделял их. Ей
было так же, как тогда, когда она спустилась с Петршина. Она чувствовала
тяжесть, и ее позывало на рвоту. Томаш пугал ее. Он был для нее слишком
сильный, а она слишком слабой. Он подавал ей приказы, которых она не
Посняков Андрей
Корнев Павел
Куликов Роман
Круз Андрей
Скальци Джон
Орлов Алекс