кой, он перестал спать с женой - ему было стыдно. Кроме того, в больнице
он пристрастился к морфию. Он быстро опустился, попал в компанию гомо-
сексуалистов, и вскоре этот человек, пятьдесят лет бывший вполне нор-
мальным мужчиной, стал якшаться только с мальчиками. Перед ними он не
стыдился, потому что они были мужчинами. Для женщин он был калекой, и
ему казалось, что он внушает им отвращение и жалость. Этого он не мог
вынести. В обществе мужчин он чувствовал себя человеком, попавшим в бе-
ду. Чтобы добывать деньги на мальчиков и морфий, он воровал у "мамочки"
все, что мог найти, и продавал. Но "мамочка" была привязана к нему, хотя
он ее частенько бил. Вместе со своим сыном она простаивала каждую ночь
до четырех утра у котелка с колбасками. Днем стирала белье и мыла лест-
ницы. Она была неизменно приветлива, считала, что в общем ей живется не
так уж плохо, хотя страдала язвой кишечника и весила девяносто фунтов.
Иногда ее мужу становилось совсем невмоготу. Тогда он приходил к ней и
плакал. Для нее это были самые прекрасные часы.
мне ее.
рошим).
жизнь коротка. Она полна всяких случайностей и превратностей. В наши дни
надо держаться друг за дружку. Давайте помиримся!
"проклятых пьянчугах" и исчезла, грохнув дверью.
зубрил.
ся. Сделай одолжение.
открыта. За дверью слышалось тихое дыхание. "Ага", - подумал я и тут же
услышал, как у Хассе осторожно повернули ключ и тоже приотворили дверь
на сантиметр. Казалось, весь пансион подстерегает мою кузину.
красовалась лампа Хассе. На столе светился ананас. Тут же были расстав-
лены ливерная колбаса высшего сорта, нежно-розовая ветчина, бутылка шер-
ри-бренди... Когда мы с Джорджи, потерявшим дар речи, уписывали всю эту
роскошную снедь, в дверь постучали. Я знал, что сейчас будет.
Впервые она лично принесла мне почту - какой-то проспект, настоятельно
призывавший меня питаться сырой пищей. Она была разодета, как фея, -
настоящая дама старого, доброго времени: кружевное платье, шаль с бахро-
мой и брошь с портретом покойного Залевски. Приторная улыбка мгновенно
застыла на ее лице; изумленно глядела она на растерявшегося Джорджи. Я
разразился громким бессердечным смехом. Она тотчас овладела собой.
счастье, что визит Патриции не состоялся!
у вас бутылка водки.
ня?
что-нибудь. Я открыл бутылку шеррибренди...
дору к телефону. Я встал на колени перед столиком, на котором стоял ап-
парат, накрыл голову пальто и одеялом и снял трубку, придерживая левой
рукой край пальто. Это гарантировало от подслушивания. В пансионе фрау
Залевски было много длинных любопытных ушей. Мне повезло. Патриция
Хольман была дома.
поднялась температура. Очень хорошо, что я рано вернулась.
вас все в порядке?
раз, когда говорила девушка, я приподнимал "занавес" и торопливо вдыхал
прохладный воздух; отвечая, я снова плотно прикрывал отдушину.
имя. Может быть, попробуете все-таки?
попробуем сказать "Робби". Итак: "Робби..."
перь мне надо спать. Я приняла снотворное, и голова гудит...
ноги и тут же замер. Прямо передо мной стоял, точно призрак, казначей в
отставке, снимавший комнатку рядом с кухней. Разозлившись, я пробормотал
что-то.
литический разговор, а?
те, кто изобрел телефон?
рень...
ежедневно. Вечерами мы принимались за "Карла" и до глубокой ночи копа-
лись в нем, проверяя каждый винтик, тщательно смазывая и приводя в поря-
док все. Мы сидели около склада запасных частей и ожидали Кестера, отп-
равившегося к месту старта.
Юпп - в комбинезоне и гоночном шлеме с очками. Он весил меньше всех и
поэтому должен был сопровождать Кестера. Правда, у Ленца возникли сомне-
ния. Он утверждал, что огромные, торчащие в стороны уши Юппа чрезмерно
повысят сопротивление воздуха, и тогда машина либо потеряет двадцать ки-
лометров скорости, либо превратится в самолет.
цию Хольман, сидевшую рядом с ним.
достал стакан и бутылку. - За крепкую дружбу, Пат. Меня зовут Готтфрид.
ее называть, а он прямо средь бела дня так свободно шутит с ней. И Пат
смеется и называет его Готтфридом.
Тот словно сошел с ума и не спускал глаз с Пат. Он декламировал звучные
стихи и заявил, что должен написать ее портрет. И действительно - он
устроился на ящике и начал работать карандашом.
для зарисовок. - Не трогай ты живых людей. Хватит с тебя трупов. И гово-
ри, пожалуйста, побольше на общие темы. К этой девушке я отношусь
всерьез.
Зыков Виталий
Маркеев Олег
Конан-Дойль Артур
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий