Ремо Гвалты, или она вам больше не нужна? Не нужна? Нужна. Согласитесь,
не могу же я такую важную вещь, - слово важную министр произнес с ка-
кой-то двусмысленной интонацией, - посылать почтой. Я должен передать ее
прямо в руки. Но где эти руки? - патетически воскликнул Глоб. - Кстати,
где вы гуляете? Где вы так извозюкались? Поглядите на себя, что за вид?
гин молчал.
спутница? - наседал министр.
метно посмотрел на часы, и первым снял трубку:
45 секунд. Это означало, что засечь звонившего невозможно. Все же, гос-
пода, без современной техники далеко не уедешь, - подумал он и спокойно
посмотрел на Глоба. Варгин прекрасно понимал проблему, мучившую Глоба.
Если Варгин узнал хоть что-то существенное, то выпускать его ни в коем
случае нельзя. Убирать же Варгина так, на всякий случай, неразумно:
пришлют другого, еще более опасного. Идеальным был бы вариант глупого
Варгина, Варгина - простачка. Вернется такой доверчивый ягненок на Зем-
лю, успокоит там их всех, глядишь, и закроют вопрос. И теперь самая
главная проблема Глоба состояла в том, чтобы выяснить, кто же перед ним:
ягненок или будущий труп. Варгин считал первейшим своим долгом помочь
министру разобраться в этом деле.
писью "Дело номер ..." и добавил: - Конечно, здесь копия. Я надеюсь, ко-
пии достаточно?
то ли утверждая, сказал:
сание не изменили.
угораздило?
соблен.
ние. Никто, так сказать, не застрахован. Знаете ли, вспоминаю дождик по-
запрошлого года. Вот это был катаклизм, три дня лил как из ведра. Страш-
но вспомнить - потоп, паника, давка. Все службы - в ружье, то есть в пе-
реносном смысле. Подземные реки вспять пошли, канализация перешла в ин-
вертируемый режим, отдыхающие из окон выбрасывались прямо-таки на ас-
фальт. Пять тысяч самоубийств в день. Я уж не говорю о травмах, перело-
мах, вывихах на скользких тротуарах.
то нам больше не о чем поговорить, кроме как о розовой глине. Свидимся
ли еще, неизвестно. Я ведь даже к вам привык. Вот не часто мы с вами ви-
делись, а все хожу, думаю, где он, Варгин, неугомонная душа, земной че-
ловек? Честно скажу, надоели мне эти рожи унианистские. Долдонят себе
чушь всякую, поговорить по-человечески не с кем, все так и носишь в се-
бе. Да, а что делать? Скажи пойди кому-нибудь о своих сомнениях, печа-
лях, горестях, в глаза смеяться будут, по плечу хлопать начнут и тут же
продадут тебя ни за грош ни за копейку, за глаза ренегатом назовут, да
еще и телегу начирикают. Смешные они: я же сам эти телеги и читаю. Смеш-
ные, но мерзкие. Обидно даже, что такое доброе дело с такой сволочью
поднимать приходится. Не все, конечно, сволочи, но многие. Вот взять хо-
тя бы поэта нашего незабвенного - Пэтри Пасху. Вы, наверное, Игорь Ми-
хайлович, уж позабыли про него?
Вселенная корчится, скрипя суставами на вираже..." Вот этот поэт на са-
мом деле не поэт, а писатель. У него на два стишка пять анонимок прихо-
дится. При этом, заметьте, собрание сочинений к изданию готовит в десяти
томах. Плодовит, собака. Не дай бог такому на перо попасть, так высветит
- себя не узнаете. Вы простите меня, что к вам в жилетку.
продолжал:
положим. Казалось бы, смешной трудности дело, чего проще, живи как уме-
ешь. Ну какие, скажите, здесь проблемы с окружающей средой? Кому какое,
спрашивается, дело до твоих привязанностей? Так нет же, эта мерзкая ок-
ружающая среда начинает так тебя окружать, что просто не продохнуть от
нее. Дело усугубляется, к несчастью, тем, что женщина эта - предположим,
некто К. - вовсе не такая простая штучка, как вам на первый взгляд
представлялось. К этому надо добавить разные отягчающие обстоятельства,
как-то: служебный долг, государственный долг, долг чести, да еще бог
знает, какой долг. Все это начинает интерферировать неприличным образом,
создавая впечатление какой-то феерической борьбы. В результате дело кон-
чается самым что ни на есть скучным и банальным образом, то есть, конк-
ретно, письмом в соответствующие инстанции с неразборчивой подписью в
конце.
объясняла. Он продолжал:
лович. Нам бояться нечего, нам и скрывать нечего. Подумаешь, бумага...
маю, - попросил Варгин.
маю, не выкинул бы кто-нибудь эдакое коленце и не доложил бы на Землю
насчет, так сказать, некоторых подробностей из личной жизни...
гину, принюхиваясь и приглядываясь. - И где же это вас так угораздило?
Да-а, - протянул Глоб, щелкнул пальцами и продолжал: - Я вам вместе со
статьей кое-какие документики присовокупил. Справки, фотографии, записи
допросов свидетелей. В общем, не с пустыми же руками вам домой возвра-
щаться. Все только по делу Ремо Гвалты.
воспользуюсь.
Ей-богу, жаль расставаться. Вы не против, если я приду на вокзал прово-
дить?
все ясно.
тить желаете? Лучше, как говорится, один раз увидеть.
сился. Получилось неприятное зрелище, и он не воспользовался любезным
приглашением Глоба. Казалось, что министр обрадовался этому.
устроил мне несчастный случай.
Кэтрин. До отлета оставалось три часа. Варгин развернул папку "Дело но-
мер...".
- никаких купюр, копия была копией. Варгин пытался представить, что во-
обще значит эта статья. По-видимому, Гвалта перед арестом почувствовал
неладное. Самое ценное решил спрятать. Следовательно, ничего более цен-
ного, чем эта статья, у него не было. Варгин еще раз прочел аннотацию.
Теперь текст вопринимался совершенно по-другому, чем тогда у Кэтрин. Те-
перь он видел страшную подоплеку абстрактных математических терминов.
Перед ним лежала гениальная по своей простоте математическая модель нет-
ривиального прогресса. Статья его захватила.
диване. Голова его была занята разными умными мыслями, одна из которых
особенно тревожила. Из текста следовало, что никто иной как Ремо Гвалта
Мережковский Дмитрий
Семенова Мария
Круз Андрей
Жюль Верн
Марко Джон
Жюль Верн