Дэниел уже с отчаяния начал перебирать старые гербовники и планы крепостей.
Но, взяв в руки план Саргола, он чуть не подскочил на
Одно из внутренних зданий цитадели имело форму креста. А ведь последние
слова Гельмунда можно было понять и так: "...это
здание в Сарголе. Там можно получить бессмертие..."
тот самый, упомянутый Рейвеном, ритуал. А для проведения ритуала они
вполне могли использовать камень, раз уж он обладал такой силой. Значит,
не исключено, что камень находился там, притом, с самого начала,
иначе зачем внутри крепости строить здание такой странной формы? Сам
Дэниел во время своих визитов в Саргол принимал его за несколько пристроенных
друг к другу складов. Но здесь, на плане, оно
цельным. А план, судя по пометке писца, составлялся еще при Германе
Завоевателе. Ну, что ж, был только один путь проверить догадку: пойти
и посмотреть. А почему бы и нет?
наверняка легко, прикинувшись одним из воинов разбитой армии. Конечно,
для трандальцев эти самые Свободные воины враги, но разве мог об этом
знать каждый мелкий барон, нанимавший людей? Наемник, он и есть наемник,
главное, чтоб дрался. А прикинуться своим
Дэниел, пожалуй, смог бы. Теперь - смог бы. Правда попасть в цитадель,
наверное, будет труднее, и как это сделать, придется решать на
месте, по обстановке. Дэниел подумал, что теперь оставалось
найти Рейвена и поделиться с ним своим планом.
и все тут. И сказать, куда он пошел, тоже никто не мог. Дэниел облазил
всю цитадель, побывав даже на Стражнице, и, наверное, плюнул бы на
поиски приятеля вовсе, если бы на обратном пути случайно не услыхал
его голос за одной из дверей первого этажа. Казалось, Рейвен читал
стихи, но стихи какие-то странные, и произносил их так, словно с
кем-то спорил и пытался что-то доказать. Притом, говорил он на каком-о
странном языке, судя по произношению, одном из
диалектов Нордмаара.
стихах появлялись какие-то труднопроизносимые имена и названия. Вдруг
тон Рейвена изменился. Теперь слова его звучали величаво, как древнее
предсказание.
текст, а, может, как-то и читал, скорее, пробегал краем глаза,
но не мог никак вспомнить даже к служению каким богам он относился.
Вдруг он догадался, что происходит сейчас за закрытой дверью. Рейвен
прощался с той, которая помогла ему и всем обитателям замка и поплатилась
за это жизнью.
он отошел и сел на первый попавшийся сундук, почему-то не в силах
уйти. А голос за дверью вновь изменился. Таким голосом можно было
проклинать своих врагов, давать страшные клятвы над гробом, он
рвал каменные стены.
повеяло ароматом каких-то болотных трав, и вышел Рейвен, держащий в
одной руке подсвечник с полудогоревшими черными свечами, на каждой из
которых было зачем-то надето золотое кольцо, а в другой - золотой же
кубок. Несмотря на полутьму, Дэниел впервые увидел, сколько у него седых
волос. Не замечая товарища, Рейвен прошел к оконной нише,
свою ношу на пол и, прислонившись к стене, стал созерцать начинающийся
мелкий дождь, что-то повторяя шепотом.
слова. Это были просто стихи Латена.
именно Дэниела, именно сейчас и именно в этом
дорогой мой Дэн. Сейчас я уезжаю.
тебе не отвечу. Главное то, что я Сказал, и
Поэтому я не хочу никого вмешивать в это дело. Если нам будет суждено,
то мы встретимся.
самом кабинете. Все равно тебе придется съездить в столицу на официальную
аудиенцию.
достойную награду и все вернется на круги своя. Теперь ты едва ли
нуждаешься в моей помощи.
повиновался ему. Тогда он просто шагнул к товарищу и обнял его за плечи.
Рейвен слегка толкнул его в плечо, улыбнулся печально и, легко освободившись
от объятий, зашагал по коридору.
мелькающий темный плащ Рейвена и его дурацкую, непойми зачем напяленную
черную шляпу.
неприятными событиями. Рейвеновская наука даром не прошла: я отправил
таки в Илвит покаянное письмо и мне немедленно
Его Высочество был готов простить меня за дерзость, "поскольку
теперь доказано, что смелости в словах сопутствует отвага в деле".
Изгнание Андольфа вовсе не упоминалось;
списали все грехи. Но принц желал видеть меня как можно скорее.
Как известно, желания царствующих особ надлежит либо удовлетворять
сразу, либо не удовлетворять вообще. Придумал этот чеканный афоризм не
я, а какой-то менестрель, но сказано все равно
приходилось срочно собираться. Самым неприятным оказалось то, что из
официальных лиц в крепости оставался я один. Среди войск, стоявших в
Кариссе, засилья рыцарей сроду не было, а уж после штурма и подавно.
Ральф отговорился от поездки сразу и я даже просить его не стал. Еще
бы, у человека такое горе. Рейвена, как известно, официально здесь
вовсе даже и не было, а маршал Дэн... Я даже подумал, не имеет ли
смысла ему явится в Илвит вместе со мной. Но власти принца на
ему могло и не хватить, а раньше времени подставляться явно не
стоило.
плаще и драных сапогах, будь ты хоть полдня назад из боя. К тому же,
требовалось выбрать состав экскорта и подготовить для них соответствующие
случаю одеяния. Вот тут я споткнулся. Если с одеждой-то все
было просто, то как я мог решить, кто из гвардейцев дрался лучше, кто
хуже, если сражались на совесть все? В конце концов, я
и пограничникам, что они могут сами решать, кто достоин ехать, а
если не решат миром, пускай кидают жребий. Правда, командира я
сам. Эргис, на мой взгляд, своими лихими штуками вполне заслужил
эту сомнительную честь. И рисковать ему приходилось побольше многих.
слабодушие или, того хуже, предательство. К сложившейся ситуации относились,
скорее, с юмором. Эргис с ходу отколол несколько смачных шуточек
относительно гвардии принца и его свиты и остановить его
только моя оплеуха. Хотя наш славный разведчик и прикусил язык, я не
сомневался, что над оставшимися в Илвите смеяться все равно будут, хотя
и не так едко. Да и пускай, в общем, смеются. Если пытаться предусмотреть
все последствия от любой солдатской хохмы, недолго и придворным
стать. А теперь слово "придворный" казалось мне теперь просто ругательством.
а что раздать победителям, в комнату вошел Дэниел. Поскольку мысли
мои были заняты фразами типа: "меч для одной руки, с рукоятью золоченой"
или "плащ двухцветный шелковый, затканый двенадцатью мерами серебра",
я не сразу обратил внимание, что Дэниел одет по-походному. Но
взглянув внимательнее, я понял, что он
вовсе диву дался, когда понял, что через руку его перекинут не ставший
уже привычным серый дорожный плащ, а белый, трофейный, со следами
споротого орла.
только усмехнулся.
не лезь на рожон. Помни, что принц вовсе не твой злобный враг или
непоправимый идиот, он просто еще молодой. А когда в семнадцать лет
больше умеешь приказывать, чем делать сам...
тот, кого я привык называть словами "маршал" и "учитель", а не
нынешний Дэн, уставший и потерянный, казавшийся бледной тенью прежнего.
Ну не могло в одночасье все просто так измениться.
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Жюль Верн
Куликов Роман
Суворов Виктор