Чтение 27–й страницы книги ~Горец-4~

Раны Катрин заживали неодинаково. На правом запястье - столь глубоко
вошел гвоздь, что Конан, спеша отделить Катрин от жертвенного камня,
протащил шляпку гвоздя сквозь руку насквозь.

И уродливый черный крест остался на правой руке вместо маленькой
круглой дырочки.

Черный - потому что нечем было унять хлещущую из раны кровь. И
пришлось присыпать ее золой от сгоревшей ветки.

Той самой ветки...

Впрочем, не только этот шрам - но и остальные три (даже - четыре,
считая ожог на животе) должны были остаться на всю жизнь.

И все они были припорошены черным.

Именно поэтому Конан теперь в изумлении смотрел на руки Катрин
Мак-Коннехи. Ведь никогда у смертных не бывало чего-либо подобного
феномену Первой Раны!

Но можно ли назвать смертным того, кто ни на год не состарился за
прошедшие десятилетия?

Можно.

Как умел Конан чувствовать свою Силу - так и чужую мог распознать он.

И не только Силу... Ауру "Долгой Жизни", определяющую бессмертие, он
тоже определял безошибочно.

Здесь - не было этой ауры. Наверняка не было! А вот Сила...

Силы, как таковой, не было тоже. Было, однако, что-то похожее.

И вспомнил Конан, как ступал он по тропинке, поросшей травой и
цветами. Вспомнил живую изгородь, плющ, прикрывающий дом со
старательностью разумного существа, и необычно смышленую овчарку.

А потом он вспомнил свою мысль о том, что место это дышит какой-то
непривычной гармонией. И по-новому оценил ее.

- Как ты добилась этого, Катрин?

Если бы женщина удивленно переспросила: "Чего - этого?", - тут бы и
кончился их разговор. Но этого не произошло.

Они понимали друг друга даже не с полуслова - с полумысли...

- Не знаю... Но мне многого удалось достичь с тех пор, как ты привел
меня сюда с гор и поселил в этом доме.

- Я вижу... Но никогда не думал, что такое возможно.

- Я тоже - не думала...

И действительно: даже увидев в их встрече перст Судьбы, Конан сначала
думал лишь о том, чтобы дать "ведьме" возможность жить дальше, не
подвергая себя риску костра.

Для того и купил он для нее этот участок в Равнинах, истратив на это
все имевшееся тогда у них с Гердой золото.

Он знал, что Герда не осудит его за это...

А потом - забыл про Катрин. На сотни лет забыл. Впрочем, забыл ли?

Наверное, не было случайности в том, что дорога вывела их сейчас к
этому домику, пробудившему воспоминания. Не дорога - Путь.

Путь...

- Ты сумела найти свой Путь, Катрин?

- Об этом не мне судить...

- Значит, мне судить. Сумела!

- Что ж, ты - сказал... И теперь, наверное, я...

- Без "наверное". Да, теперь ты, не будучи одной из нас изначально,
становишься таковой.

- Становлюсь...

- Значит, это возможно... Пусть сначала не для всех - для избранных.
Но потом...

Говорили в старину: разные пути существуют от подножья холма к его
вершине. Но чем ближе вершина - тем меньше расстояние между ними.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Молча.

Катрин первой нарушила тишину:

- Ну что ж, теперь ты знаешь, что дальше идти нам - вместе.

Конан только кивнул в ответ.

- ...Но когда ты приходил сюда, мы еще не знали этого. Так?

- Так, - Конан снова кивнул. - Мне нужна была твоя помощь по другому
делу...

- Ну, наконец-то... - Катрин впервые улыбнулась, и словно солнце
ударило сквозь затянутое туманом окно.

- Так говори же скорей свое дело, Конан! Ты же знаешь: твоя беда -
моя беда...

Карты были разложены на столе, но Катрин не прикасалась к ним. Это
была просто традиция: она давно уже не нуждалась для гадания в карточной
колоде.

- На кого гадать? - спросила она.

- На нас... На наше дело.

- На ВАС? - женщина посмотрела на него с удивлением. - Уж ты-то точно
не нуждаешься. Может быть... второй?

- Да, - признал Конан даже с некоторым облегчением. - Извини, я
должен был сразу сказать это. Просто...

- Просто ты никак не можешь привыкнуть к тому, что есть теперь в мире
дом, где ты можешь говорить всю правду, не опасаясь, что тебя неверно
поймут?

- Пожалуй, так...

- Так вот, знай: такой дом - есть. И ты сейчас находишься в нем. -
Как имя второго?

- Дункан Мак-Лауд.

- Твоего же клана...

- Мое родство - не в клане состоит. Ты же знаешь...

- Знаю. Прости, что я сказала так... - женщина опустила глаза. -
Итак, Дункан... Дункан, который сидит сейчас в седле за шестьдесят ярдов
отсюда и пытается разобраться в своих ощущениях...

- Он так и не оставил седло?

- Нет, и пусть сидит в нем... Хороший он мальчик, но я вижу сразу: он
потопчет мою траву.

И ничего не вышло у нее.

Раз за разом пыталась Катрин закинуть в будущее тонкую нить гадания,
чтобы выловить оттуда то, что было нужно Конану. Она не знала, как это
получается.

А как получилось у нее остановить старость?

Или сделать свое тело прежним - как у нее получилось?

Нет ответа...

Однако на сей раз будущее отталкивало ее, не раскрывая свои тайны.
Наконец, ей пришлось признать свое поражение.

- Ничего... - выдохнула Катрин.

- Совсем ничего?

- Совсем... Словно и нет у него никакого будущего. Ни у него, ни у
его дела...

Конан только зубами скрипнул. Он отлично понимал, что именно может
означать это известие.

А если так - ему нужно спешить к своему спутнику. Пусть и не
остановит он его злую судьбу - все равно! Учитель всегда в ответе за
своего ученика, за того, кого он поставил на Путь...

И Конан поднялся, чтобы уйти.

- Обожди... - сказала Катрин непривычно робким голосом. - Не уходи
вот так, сразу... Хочешь, я позову своих учеников? Быть может, вместе мы и
осилим эту ношу...

Конан остановился.

- У тебя есть ученики? - он в удивлении круто изломил бровь.

Катрин выдержала его взгляд:

- Вам, мужчинам, ученики нужны, чтобы учить их убивать. Но кто-то же
должен исцелять ваши тела - те, которые не исцеляются сами, единым
прикосновением к Силе? И должен же кто-то читать в некой ненаписанной
Книге ваше будущее? На это, как я понимаю, даже причастные к Силе не
всегда способны!

- Теперь, видимо, уже мне надлежит просить прощения... Что ж, зови
своих учеников!

Учеников оказалось не менее десятка.

Девочки. Девушки. Мальчики. Подростки, почти юноши. Русые,
белоголовые, рыжие...

Все они были не по возрасту тихи и сосредоточены. Но не от страха, не
от забитости было в них это - от осознания важности минуты.

Как разместились все в этом доме незамеченными? Впрочем, кажется, не