знают: Хранитель научил Безносого.
Или это Хранитель сказал: "Пусть Безносый идет с Хромым, пусть следит за
Хромым?" Те, кто помнят, как было, говорите!
утонул в одобрительном реве всех.
говорил спокойно, но слова его почему-то не потерялись в разноголосице
толпы. - Хранитель послал Безносого потому, что думал: Безносый виноват,
должен был следить ночью - не следил. Пусть идет с Хромым, загладит вину.
Я другое спрошу. Безносый повел Хромого там, где шел Голова Колом. Повел
по следу, который прятали, хорошо прятали, - нельзя понять, кто прошел. Я
спрошу: кто сказал Безносому, что от берега идет такой след? Кто знал, что
есть такой след? Молчите? Я скажу вам, молчащие: только двое знали.
Каменные Плечи и Голова Колом знали. Но Голова Колом - умный воин. Мог он
болтать, что идет следить за немыми? Воины скажут: "Не мог". В озере
плавают утонувшие, в кустах шныряют маленькие, в небе летают кусючие и
крылатые, головы немых сохнут на кровлях. Все они слушают, что говорят
Настоящие Люди. Нельзя болтать. Услышат - поплывут, побегут, полетят к
немым; сухие черепа нашепчут - утренний ветер разнесет: Голова Колом идет
следить. Немые узнают, подстерегут, убьют. Каждый воин знает: нельзя
болтать, если хочешь следить незамеченным, нападать неожиданным... Так кто
рассказал Безносому, где шел Голова Колом, где его след? Только глупый не
поймет - кто.
Настоящих Людей. Он приметил, как плотная до сих пор толпа стала
расползаться, делиться надвое... Улыбка удовлетворения тронула тонкие губы
Странного, и он заговорил снова:
Хранитель. Значит, Хранитель - плохой, я - хороший", - так он сказал. А я
скажу: это не значит ничего. Что бы случилось, если бы Хранитель послал не
Безносого, послал другого? Хромой и тот, кого послал бы Хранитель, пришли
бы к Безносому, сказали: "Ты видел, где Щенок вылез на берег, больше никто
не видел. Покажи - где?" Кто мог бы помешать Безносому показать им след,
который оставил Голова Колом, сказать: "Здесь шел Щенок"? Кто мог помешать
Безносому пойти за ними, обогнать, убить из засады? Никто! Настоящие Люди,
говорю вам: думайте!
все злее. Люди спорили, и споры эти не могли не закончиться злом. Те, кто
помнил живого Странного, верили его Духу. Но Странного помнили не все.
Многие, слишком многие сбились в плотную кучу, загораживая Каменные Плечи
от прочих...
и почему-то умолкли спорящие, грозящие, и стало тихо. Странный опустил
руки, сказал устало:
слишком многие. А если будут драться двое, только один умрет. Я говорю:
Каменные Плечи украл, учил убивать. Каменные Плечи говорит: Странный -
Злой, виляет языком. Пусть будем драться я и Каменные Плечи. Пусть хорошие
Духи решают, кого убить.
Людей нет больше Убийцы Духов!
Хромого, - он ощерился, не сводя бешеных глаз со спокойного лица
Странного. - Здесь тесно для боя. Пойдем на берег, ты умрешь там.
густой чернотой, росли, выползали на озерный берег. Вечер не наступил еще,
но он назревал в безмолвии и безветрии, как назревают летние грозы. В
безмолвии? Нет. То, что невнимательному показалось бы тишиной, слагалось
из многих звуков - монотонных и ненавязчивых. Чистые и мелкие озерные
волны с тихим шелестом набегали на галечную отмель, всплескивали,
разбиваясь о сваи Хижин, и сваи отзывались на этот плеск тягучими
скрипами... И все это тонуло в негромком и тревожном многоголосом ропоте:
толпящиеся на мостках и на берегу Настоящие Люди с напряженным вниманием
всматривались в двоих, которые вот-вот начнут убивать друг друга.
Каменные Плечи. Они не торопились - стояли, разглядывая друг друга, и
огромные тени их неподвижно застыли на крутом откосе нависшей над берегом
Плоской Гривы. Каменные Плечи был спокоен, во взгляде его сквозила
снисходительная жалость к неумному, который сам торопит свою смерть. И
ведь не простую смерть, открывающую путь в Заоблачную Пущу, а страшную,
которая навсегда.
спокойный, обмякший - он был страшен. Его огромное тяжеловесное тело,
умеющее, однако, нападать стремительно и внезапно, холмилось мышцами
нечеловеческой мощи, в узловатых когтистых пальцах лук казался никчемной
хворостиной, а тростниковое копьецо терялось, будто стебелек в буреломе.
Лук и одно копьецо - другого оружия Каменные Плечи не взял. Зачем? До
того, кто зовет себя Духом Странного, шагов не больше, чем пальцев на
руках и ногах. Умение, до сих пор не подводившее, не подведет и теперь,
единственное копьецо не пролетит мимо, и бой закончится. Дух станет
падалью. Пусть. Он захотел сам.
ждал. Наконец не выдержал, процедил насмешливо:
ладонь?
Сейчас отдыхать будешь. Теперь всегда будешь отдыхать...
завыла: копьецо ударило Странного в горло, насквозь пробило шею.
ручейками потекла на живот...
произошедшего оборвалось в груди, из глотки вырвался пронзительный вопль:
"Не хочу, не надо, не надо!!!" Но стоявшая рядом Кошка рванула за волосы,
прошипела, заикаясь от возбуждения:
смотрели на Странного, и стихли вопли и вой, потому что происходило
ужасное. Странный, убитый мгновенно и наповал, не падал, не хотел умирать.
кривил губы в жуткой улыбке. А кровь, залившая его грудь и живот, медленно
текла обратно в рану, текла снизу вверх, как не бывает... Вот уже только
маленькое пятнышко алеет на его горле, вот и оно исчезло, не оставив ни
следа, ни шрама - гладкая кожа, будто и не било в нее копьецо...
пожалеешь...
вперед. Каменные Плечи пятился, таращился на Странного в тупом изумлении,
беззвучно шевелил трясущимися губами... И вдруг с бешеным ревом вырвал у
себя из носа кольцо, отшвырнул его вместе с куском кровавого мяса.
Обезображенное лицо обернулось к толпе, хищный взгляд заметался, выискивая
нужное.
шарахнувшегося воина копье и ринулся навстречу Духу. Оглушенный ревом и
визгом беснующихся вокруг, Хромой видел, как Странный скорчился от
страшного удара в живот, как отскочил Каменные Плечи, выставив дымящееся
красным копье... А Кошка возбужденно дышала в самое ухо, больно цеплялась
ногтями за плечи, визжала в неуместном восторге:
трясущиеся от возбуждения губы... Как она может смотреть на тени, когда
убивают Странного? Чему обрадовалась? Головой заболела?
случится непонятное? Случилось.
крови нет на его животе. А Каменные Плечи озадаченно рассматривает ставший
чистым наконечник копья...
Зря думал так. Ты - глупый, совсем глупый. Бросаешься, бьешь... Зачем? Не
сможешь убить, вспотеешь только.
отвисла, залитый кровью подбородок трясся, бешеная безысходная злоба
мрачным пламенем полыхала в глазах.
захлебывался кровавой слюной. - Хорошие Духи сильнее тебя, Злой! Помогут
мне!
вцепилась во что-то скрытое грязным заношенным мехом, рванула, и на глазах
взвывшей от изумления толпы вспыхнуло-заиграло тусклыми бликами широкое
лезвие Звенящего Камня.
перекрывая истерические вопли Настоящих Людей. - Для этого мига не убивал
я его, этого ждал! Украденное в руке укравшего!
Никитин Юрий
Гуревич Георгий
Мурич Виктор
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Вронский Константин