издавал беспрерывный и жалобный стон: "Умираю, умираю - это, должно быть,
последнее, что я вижу".
на котором лежал еще снег, но кой-где земля уже обнажилась; виднеется в
отдалении избушка, ну а на переднем плане стоит на коленях в профиль к
фотографу девочка, которую видел он в снах, а теперь мертвая, ибо в той,
встреченной в снегах, остался только облик - да и тот с седыми волосами.
подснежником, должно быть над первым в ту весну - хорошо видны маленькие
лепестки, тоненький стебелек, а девочка даже и не смеет дотронуться до
этого, первого пробившегося из смерти, да в жизнь. Боится хоть как, хоть
ненароком повредить этому чуду...
любви, но только отчуждение, да холод, да боль...
ничто... - тут он страстно захрипел. - Вырваться!..
домом обрывается.
падать в ад, чем сгнить здесь! Уж лучше разбиться о камни, чем врасти в этот
стол.
Прошел сквозь визжащую снегом тьму несколько шагов, но вот споткнулся,
повалился в сугроб. Дальше он пробирался уже ползком и с закрытыми глазами:
в его воображении раскинулось летнее поле, а над ним: клубящиеся грозовые
тучи; вот совсем рядом - молния, раскат, столь же страстный и обреченный на
затухание, как и Димина жажда жить: "Увидеть! Господи, увидеть!!!.."
к свету, чрез эти холодные, снежные тучи! Крылья мои сгорели с забитой до
смерти старушкой, с теми, распухшими от многодневных побоев телами, с мясом
дохлой собаки... С кровью - да - признай это хоть перед смертью - с кровью,
которую обезумевшая девочка выкачала из вен своей мертвой матушки..."
холодом, уходящую вниз каменную поверхность.
мои, все мечты - все исчезнет без следа. Даже и тетрадь моя пропитается
кровью... Да там и так ничего, кроме крови нет..."
захрипел голосом демона в ночь:
нет! Я не умру вовек, слышишь ты - холодная мерзавка?! Сковать меня задумала
- нет, нет... - и он скрежетал зубами с такой силой, что два передних зуба
сломались, но он даже и не почувствовал этого.
я буду бороться! Я сейчас стихотворение придумаю! Да - вопреки всему - тьме,
холоду, снеговерти, тебе, смерть! Я сейчас тебя стихотворением скручу...
закричал:
кровь.
снегом дорожку. - В одном мгновенье - вечность - да, я чувствую, что в одном
мгновенье - вечность. Так же и в теле - где-то в этом хрупком теле заключен
мир бесконечный, и тебе то его, смерть, не оплести....
поэт усмехнулся зло, с вызовом:
подтянулся. Теперь тело его лежало на снегу, а голова повисла над
непроглядной чернотою; там ветер выл, там двигалось что-то.
занесенный снегом уступ. По пологому склону покатился вниз - голова
кружилась, его вертело, кидало, переворачивало, несколько раз ударяло
камнями и, казалось, что это горы побивают его своей дланью.
будет жить, что вновь его бросит на снег, покатит, а потом вынесет к добрым
людям, которые излечат его, помогут добраться до Сада, до Фонтана...
пространства вокруг, но, поводя руками, понял, что с какой-то ужасающей
замедленностью падает.
что его уже не спасет ни снег, ни воды, ни травы - неожиданно он понял, что
не станет его тела...
руками и обнаружил под ними снег. Этот снежный пласт медленно приближался,
однако, ни коем образом этого приближенья нельзя было остановить, нельзя
было отдернуться в сторону...
руки уходили в глубину. Он весь уже в снегу, и все движется, все погружается
в его толщу. Сколько же можно? Остановись же...
но он был жив, хоть и слепой, хоть и сминаемый - он был еще жив.
голове. Рука давила на камень - он двигался - хруст - он чувствовал, как
дробится кость, как потом, выплескивая кровяной поток, разрывает кожу.
падение продолжалось.... Медленно камень коснулся его лица и тела - Дима
понял, что и лицо, и все тело его будут размолоты так же как и рука, что он
попросту лопнет кровяным шариком под снежной толщей...
куда-то... Куда?
не видел мира. Зато он знал, что вся вселенная - промерзшая насквозь
каменная толща, ну а он - в центре ее. Он - сфера жизни, и нет ничего за ее
пределами.
же - это начало моей вечности...
виденьем, как полотно живописца, на котором, вместо красок, были чувства.
снежный завал, и до того момента, когда он, под действием некой силы
вырвался - прошла едва ли десятая секунды...
перекрученного, измятого, окровавленного, вынесло на заснеженную дорогу...
круглых, излучающих две световые колонны глаза. Вот раздался рев двигателя -
вот приумолк, затарахтел над Димой.