про себя сказал Николай Анисимович, - за машинистов ручаюсь.
Теперь понятно, почему и лаг показал у Орлиной на милю больше. Раньше он
работал безупречно... Одну минуточку, одну минуточку...
Помните? Туман... Как раз угодил бы на камни у мыса Косистого. Счастье наше,
что туман вовремя разошелся и я исправил курс... Ты осел, капитан Гроссе:
подумал, что виновата машина, а надо всегда искать человека. Старший механик
слушал капитана и размышлял. "Да, на судне завелись красноватые. - Он
мысленно перебирал каждого машиниста, каждого кочегара, стараясь по
сказанному когда-то слову, по поведению догадаться, кто виноват. - Машинист
Сысоев? Нет, не он. Никитин? Он еще на причале шушукался с кем-то из союза
моряков. Вечно ухмыляется, непочтителен. Может быть, может быть..."
ораторствовал, что скоро-де придет настоящая власть и всех сволочей под
метелку с Дальнего Востока. Говорит, а сам на меня смотрит... Вот его бы
прощупать. А вам, Оскар Казимирович, к матросам присмотреться надо. Машинист
не догадается, что там на палубе с вашим лагом делать - вперед ли, назад ли
стрелку двигать. А матросы разговоров на мостике наслушались и в карту
заглядывают. Распустили вы их, Оскар Казимирович... Вы меня слушаете?
механика пропустил мимо ушей. Если бы не разошелся туман! Он еще раз с
немецкой аккуратностью вымерил расстояния, снова подсчитал и глотнул слюну.
"Злоумышленника надо найти немедленно. Скажу поручику Сыротестову, на то он
и контрразведчик. Поручик... бахвалится на словах своими подвигами...
Позирует перед Лидией Сергеевной. Да, Лидия Сергеевна..."
что премия за успешное выполнение рейса назначена солидная.
канарейку
водружая клетку на место.
по особому китайскому способу.
святых. Там сушились развешанные под потолком разные лечебные травы,
наполняя каюту пряным ароматом. Если позволяло время, он ходил в лес и
пополнял свою травяную коллекцию. Кроме того. Гроссе любил варить пастилу из
рябины и смородины. Ягоды он собирал тоже сам. Из некоторых трав капитан
делал спиртовые настойки, а иные заваривал как чай. Одеяло на его койке
редчайшее, из ярких разноцветных лоскутов. Еще холостяком он сам сшил это
одеяло и с тех пор не расставался с ним.
правильно ли подняли негодяи матросы кормовой флаг. Он должен быть
бело-сине-красный, а не наоборот...
патриотизмом. Одним из первых он вступил в монархическое общество, открытое
во Владивостоке царскими офицерами. У начальства он считался надежным
судоводителем, готовым выполнить любой приказ.
он играл только по ночам, старательно выводя грустные мелодии. В общем
недалекий, без полета, он был грамотным, аккуратным, знающим капитаном.
берега. Один за другим слева по курсу возникали в лиловой дали мысы, словно
кто-то невидимый переставлял декорации. На западе у самого горизонта синели
величественные вершины Сихотэ-Алиня, заросшего лесом, прорезанного узкими
крутыми падями. К морю ущелья-овраги мелели и раздвигались, образуя широкие
разлоги.
недавно прошел тайфун. Ветер успел стихнуть, а море все еще продолжало
колебаться.
может наделать неприятностей.
из России лес и рыбу. Неподалеку от бухты Святой Ольги дорогу перерезали
гулявшие по морю киты. Они пускали фонтаны и не обращали ни малейшего
внимания на судно со златовласой девой на форштевне.
близко, у моря, горела тайга. Тучи дыма висели над лесом. Ветер приносил на
пароход тревожный запах смолистой гари. Ночью пожары казались красными
крыльями черных гор.
руках пожарный шланг, окатывая палубу. Ее терли в несколько щеток. Потом
боцман еще раз пускал сильную струю и смывал грязь за борт. На корме, где
держали скот, палуба после навоза отмывалась превосходно. Высыхая, она
получала красивый, чуть желтоватый оттенок.
сутки.
паромашинных владениях старшего механика - страда.
спросил Фомичев, появившись вечером в штурманской.
усиливается. - Капитан накинул капюшон дождевика, собираясь на мостик. Он не
был сегодня расположен к разговорам. - Приложите все силы. Вызовите подвахту
кочегаров,.- донеслось до Николая Анисимовича вместе с ветром.
постоял возле своей каюты. Видимо передумав, он направился в кают-компанию.
За матовыми стеклами, разрисованными драконами, слышались негромкие голоса.
сестру милосердия Лидию Сергеевну и проповедника. Поодаль из темного угла
блестели глаза японского офицера. Здесь было уютно и тепло. Иногда крепко
кренило, но пассажиры, угостившись коньяком, похоже, не чувствовали качки.
Они рассеянно слушали Лидию Сергеевну. Фомичев присел на стул неподалеку от
двери.
безумный кошмар, который преследует нас до тех пор, пока не бросит наконец в
объятия смерти". Я с каждым вздохом вбираю в себя смерть, мне слышится лязг
незримых цепей. - Она то и дело замолкала, окидывая слушателей пустыми
глазами. - Иногда я вижу совсем ясно, как я умираю, как душа покидает
тело... Боже, воздух, которым мы дышим, наполнен призраками! - Мадам
Веретягина прислонилась к поручику.
говорил - не надо, у вас чрезмерная возбудимость нервной системы, опять всю
ночь придется не спать. У вас просто изощренная чувствительность.
Смотрите, вы не видите? Там безумие, - показала она куда-то рукой и стала
декламировать:
в одной каюте? На всю жизнь страха наберешься".
воскликнула она, увидев механика. - Вам не страшно внизу? Железные руки
машины схватят вас...
ответил поручик. - А этот поп не услышит, - кивнул он на американца, - пьян.
заговорила Лидия Сергеевна. - Рыбы будут рвать мое мясо, раки обгложут
кости.
все равно: они ничего не чувствуют.
Веретягина. - Ай, я чувствую, как меня кусает рыба! - Она схватилась за бок,
потом за спину. - Ай, одна впилась в грудь... - Лидия Сергеевна затихла, но
ненадолго. - Господа, посмотрите! - раскрыв книгу, воскликнула она. - Вот
вам буква "ять". Здесь крест, а это держава. Буква "ять" символична, она
означает монархию. Недаром большевики отменили эту букву - они отменили
судьбу России...
Веретягиной.
отодвинул стакан. - Я подозреваю злой умысел, - скороговоркой сказал он
Сыротестову, желая побыстрее избавиться от неприятного дела. - Надо
допросить машиниста...
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Акунин Борис
Глуховский Дмитрий