сторону.
ответом Кузьма. Чтобы прекратить расспросы, он натянул
одеяло на голову.
ругается, значит, здоров".
Женщина аккуратно легла и замерла, боялась даже дышать,
чтобы не потревожить сон мужа.
влажную темноту. Ему показалось, что он действительно
оказался в могиле, почувствовал даже запах сырой земли - так
пахнет картошка в погребе. Он боялся поднять руки, боялся
ощутить над собой доски крышки гроба. Сердце заколотилось
так сильно, что Кузьму бросило в дрожь и он вновь покрылся
холодным потом, вскочил, замахал руками.
живой пока!
жена чуть не свалилась на пол.
глядя на бледное, перекошенное ужасом лицо мужа. - Может,
тебе водки налить?
Кузьма. Он понимал, что и водка ему не поможет.
опорожнил ее.
позволявшая мужу пить, не стала возражать, принесла полный
стакан. Рука Кузьмы дрожала. Он осушил стакан до последней
капли, поставил его на тумбочку и с облегчением выдохнул.
+(f., и всхлипнул.
никому не скажу, ты же это знаешь.
обращался раза два в год в особо торжественных случаях.
сходить, свечку поставить, помолиться, - и тут она
вспомнила, что в холодильнике стоит пластиковая бутылка со
святой водой. - Вот чего ему надо было дать, а не водку".
вернулась со стаканом воды. - На вот, выпей.
стакану. Сделав глоток, Кузьма судорожно закашлялся. Жена
принялась стучать по спине.
церкви, отец Михаил сам бутылку на Крещение наполнил, - и
жена толкнула мужа под локоть, дескать, пей, не тяни.
прижал руки к животу, упал на четвереньки и пополз из
спальни.
темный дверной проем, где исчез Кузьма. Она обнаружила его
на крыльце. Кузьма навалился животом на перила, его нещадно
рвало.
трусах и майке на мокрой скамейке крыльца и мелкими глотками
пил водку из горлышка. Жена принесла полушубок, набросила
ему на плечи и без слов исчезла, понимая, что сейчас
разговаривать с ним бесполезно. Ни в чем не убедишь, да и
выведать ничего не выведаешь.
темными пятнами, Кузьма внезапно вспомнил то, что не
всплывало в памяти уже лет сорок. Он вспомнил разрушенный
войной Борисов, разбитые мосты, разваленную школу. Целой в
городе оставалась только церковь, но ее закрыли. Окна
заколотили досками, а на двери висел огромный амбарный
замок. С мальчишками с улицы такой же лунной ночью Кузьма
залез в церковь через окно в апсиде, оторвав доски. Церковь
поразила гулкой тишиной: задержишь дыхание, а воздух гудит.
Мерцающий огонек спички не мог рассеять густую темноту, не
доставал до стен, до купола, лишь в барабане тускло
светились окна с серебряной луной.
ему показалось, что он остался совершенно один.
Эй, хватит дурить, где вы?
Oтицы ударялись в Кузьму. Он упал на пыльный пол, закрылся
руками. А над головой продолжали летать ничего не видящие в
темноте птицы. Кузьма просидел в церкви до рассвета.
Напуганные его криком друзья убежали. Он сидел и плакал уже
без слез. Продрог до костей.
роспись на сводах, страх отступил. Он увидел голубей,
сидящих на карнизах, на хорах, и они не казались ему
страшными. Это были обычные птицы, нахохлившиеся от холода,
такие же несчастные, как и он.
бросился со всех ног домой. Тогда ему крепко досталось от
родителей. Сколько они ни выпытывали, где он был ночью,
почему весь перепачкан в побелку и помет, он так и не
сознался, сам не понимая почему. С тех пор он долго обходил
церковь стороной, пока не стал совсем взрослым и не забылся
детский холодный страх ночного одиночества в пустом храме.
как облако медленно наползает на луну.
Содеянное сегодня стало для него таким же далеким, как и те
детские воспоминания, словно он стал другим человеком,
переступив запретную грань, за которую вернуться уже
невозможно. Утром, глядя в зеркало на свое небритое лицо,
Кузьма ужаснулся. За ночь он постарел лет на десять. Остатки
волос над ушами стали белыми, как лунный свет, глубже
прорезались морщины, а взгляд стал безразличным и абсолютно
стеклянным.
прежним", - подумал мужчина.
разогнать кровь, и вновь смотрел в зеркало. Ничего не
менялось: и волосы белые, и взгляд такой же холодный -
взгляд чужих глаз.
скорее избавиться от всего, что у меня есть, все надо
превратить в деньги. А на деньгах не написано, за что они
получены, они у всех одинаковые".
машины свет фар. Андрей Холмогоров любил ездить ночью, тогда
и дорога свободнее и думается легче. Ночь скрадывает
расстояние, но ночью существует соблазн переоценить себя,
машину. Ты бодр и полон сил, но не проходит и часа, как
голова сама клонится к рулю, а глаза слипаются и кажется,
что в этом виновата малая скорость, что стоит поехать
быстрее, и сон унесет встречный ветер.
автомобиль выше положенной скорости. Иногда ему нетерпеливо
сигналили сзади, провоцируя ехать быстрее, мигали светом.
Прежде Холмогорову не раз приходилось видеть, как те, кто
считал себя вправе ехать быстрее его, оказывались потом в
*n"%b%, разбивались вдребезги, столкнувшись с встречной
машиной.
дороге. Ночные водители - особая публика, случайных людей
Шилова Юлия
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Самойлова Елена