read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



расплескав по нему воду.
- Если бы это был отель, я бы повесил на двери: "Прошу не беспокоить".
Возьмите виски, выпейте еще.
- Нет. С меня хватит.
- Будьте другом, прикройте дверь. Не выношу, когда этот индеец на меня
смотрит.
Оставшись один, Чарли Фортнум намочил рыхлое место на стене водой и
принялся ковырять его шариковой ручкой. Через четверть часа на полу лежала
щепотка пыли, а в стене образовалось крошечное углубление. Если бы не
виски, он бы отчаялся. Чарли сел на пол, чтобы скрыть вмятину в стене,
вымыл ручку и принялся писать. Ему надо было как-то объяснить, на что у
него ушло время.
"Моя дорогая детка", - начал он и задумался. Официальные отчеты он
писал на пишущей машинке, которая, казалось, сама складывала нужные фразы.
"В ответ на ваше письмо от 10 августа...", "Подтверждая получение вашего
письма от 22 декабря...", "Как я по тебе соскучился", - писал он сейчас.
Это ведь и было самое главное, что он должен сказать; все, что он добавит,
будет лишь повторением или перепевом той же мысли. "Кажется, прошли годы с
тех пор, как я уехал из поместья. В то утро у тебя болела голова. Прошла
теперь? Прошу тебя, не принимай слишком много аспирина. Это вредно для
желудка, да и для ребенка, наверное, тоже. Ты проследи, очень тебя прошу,
чтобы "Гордость Фортнума" закрыли брезентом - вдруг пойдут дожди".
Письмо, думал он, доставят либо когда он уже будет дома, либо когда он
уже будет мертв; он вдруг почувствовал, какое огромное расстояние между
глинобитной хижиной и его поместьем, между гробом и "джипом", стоящим под
купой авокадо, между ним и Кларой, поздно встававшей с двуспальной
кровати, баром с напитками на веранде, которым никто не пользуется. Глаза
щипало от слез, и он вспомнил, как попрекал его отец: "Не трусь, Чарли,
будь же мужчиной. Плакса!.. Терпеть не могу, когда себя жалеют. Тебе
должно быть стыдно. Стыдно. Стыдно". Слово это звучало как похоронный звон
по всякой надежде. Иногда, хоть и не часто, он пытался защищаться. "Да я
же не о себе плачу. Утром я ставнем раздавил ящерицу. Нечаянно. Хотел ее
выпустить. Я о ящерице плачу, а не о себе". Он и сейчас плакал не о себе.
Слезы были из-за Клары и немножко из-за "Гордости Фортнума" - ведь оба
были брошены на произвол судьбы и беззащитны. Сам-то он терпел лишь страх
и неудобства. А одиночество, как он знал по опыту, терпеть куда тяжелее.
Он перестал писать, глотнул еще виски и снова стал ковырять стену
шариковой ручкой. Стена впитала воду и скоро опять стала сухой, как кость.
Через полчаса он прекратил это занятие. Дыру он раскопал величиной с
мышиную норку, не больше двух сантиметров в глубину. Чарли опять взялся за
письмо и написал, словно бросая кому-то вызов: "Могу тебе сказать, что
Чарли Фортнум готов идти напролом. Я не такой слабак, как они думают. Я
твой муж и слишком тебя люблю, чтобы позволить какой-то мрази встать между
нами. Я что-нибудь придумаю и сам отдам это письмо тебе в руки, то-то мы
тогда посмеемся и выпьем того хорошего французского шампанского, которое я
берег для особого случая. Мне говорили, что шампанское повредить ребенку
не может". Он отложил письмо, потому что у него действительно зрела мысль,
правда пока еще очень туманная. Он отер со лба пот, и на миг ему
почудилось, будто он сгоняет и пары виски, отчего голова становится ясная.
- Акуино! - позвал он. - Акуино!
Акуино нехотя, настороженно вошел в комнату.
- Виски больше не хочу, - сказал он.
- Мне надо в уборную.
- Я скажу Мигелю, чтобы он с вами сходил.
- Нет, Акуино... Меня будет стеснять, если этот индеец сядет снаружи и
станет тыкать в меня своим автоматом. Ему так и не терпится пустить его в
ход.
- Мигель не хочет вам зла. Ему просто нравится автомат. У него никогда
его раньше не было.
- Все равно я его боюсь. Почему бы вам не взять у него автомат и самому
меня не стеречь? Я знаю, Акуино, вы не станете стрелять без надобности.
- Он обидится, если у него возьмут его автомат.
- Ну тогда, черт бы вас подрал, я сделаю свои дела здесь!
- Хорошо, я с ним поговорю, - сказал Акуино.
Большинству людей нелегко хладнокровно застрелить расположенного к вам
человека - план Чарли Фортнума был очень прост.
Когда Акуино вернулся, в руках у него был автомат.
- Ладно, - сказал он, - пойдем. У меня только левая рука, но имейте в
виду, когда у тебя автомат, снайпером быть не требуется. Одна из пуль
наверняка попадает в цель.
- Даже пуля поэта, - деланно улыбаясь, сказал Чарли Фортнум. - Я хотел
бы, чтобы вы списали мне то стихотворение. Приятно будет сохранить его на
память.
- Которое?
- Да вы же знаете, о чем я говорю. Насчет смерти.
Он прошел через проходную комнату. Индеец на него не смотрел. Он с
тревогой уставился на автомат, словно нечто бесценное попало в неверные
руки.
Всю дорогу до навеса под авокадо Чарли Фортнум болтал без умолку. Когда
он был без сознания, часы его встали, и теперь он понятия не имел, сколько
сейчас времени, но тени уже вытянулись. Под деревьями, густо увешанными
темно-коричневыми плодами, стояла мгла.
- Я почти дописал письмо, - сказал он. - До чего же трудно писать!
Когда он дошел до двери сарайчика, он повернулся и вымученно улыбнулся
Акуино. Если тот улыбнется в ответ, это будет хороший признак, но Акуино
не улыбнулся. Может, он был просто чем-то озабочен. Может, он сочинял
стихотворение о смерти. А может быть, он выпил не ту норму, что надо.
Чарли Фортнум, собираясь с духом, посидел в загородке сколько положено.
Потом быстро вышел и резко свернул направо, чтобы хижина оказалась между
ним и Акуино. Надо было пройти всего несколько шагов, а там, под
деревьями, его скроет темнота. Он услышал короткую очередь, крик, ответный
крик и ничего не почувствовал.
- Не стреляйте, Акуино! - крикнул он.
Снова ударили выстрелы, и он рухнул прямо туда, где сгущалась темнота.




ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ


1
День для сэра Генри Белфрейджа начался скверно с самого завтрака. Вот
уже третий день кряду повар зажаривал яичницу с обеих сторон.
- Ты забыла сказать Педро, голубчик? - спросил он жену.
- Нет, - ответила леди Белфрейдж. - Честное слово, не забыла. Я хорошо
это помню...
- Видно, он перенял эту привычку у янки. Это их обычай. Помнишь, чего
нам стоило уломать их в отеле "Плаза" в Нью-Йорке? У них даже есть
специальное название: поджаренная с одной стороны яичница. Вспомни, как
это по-испански, может, Педро тогда поймет.
- Нет, дорогой... Я о таком названии никогда не слыхала.
- Иногда я даже сочувствую тем, кто обличает империализм янки. Почему
мы должны есть их яичницу? Скоро Педро будет продавать нам сосиски с
кленовым сиропом. А какое ужасное вино было вчера в американском
посольстве, правда, детка? Наверное, калифорнийское.
- Нет, дорогой. Аргентинское.
- Ага, значит, он подлизывается к министру внутренних дел. Но министр и
сам бы предпочел хорошее французское вино, такое, как подается у нас.
- У нас вино тоже не очень хорошее.
- На наши жалкие представительские лучшего позволить себе мы не можем.
Ты заметила, что там подали аргентинское виски?
- Беда в том, голубчик, что сам он вообще не пьет. Знаешь, он был
просто скандализован тем, что мистер... бедный мистер... ну как его,
нашего консула, Мейсон, да?
- Нет, нет, то другой, этот - Фортнум.
- Ну вот, когда они поехали смотреть развалины и бедный мистер Фортнум
прихватил с собой две бутылки виски.
- А я его не порицаю. Знаешь, ведь посол повсюду возит с собой
холодильник, набитый кока-колой. Я бы не выпил так много их мерзейшего
вина, если бы он не уставился на меня своими пуританскими глазами. Я
почувствовал себя как та девица из книжки, которой нацепили на платье алую
букву "п" [героиня романа американского писателя Н.Готорна (1804-1864)
"Алая буква"]. П - от слова "пьяница".
- По-моему, там было "п" от слова "прелюбодейка".
- Очень может быть, я ведь видел это только в кино. Много лет назад.
Там это было не очень ясно.
День, который начался достаточно скверно из-за плохо зажаренной
яичницы, час от часу становился все хуже. Пресс-атташе Кричтон явился с
жалобой, что его совсем замучили телефонными звонками газеты.
- Я же им объясняю, что Фортнум - всего лишь почетный консул, - говорил
он. - А репортеру из "Ла пренсы" никак не втолкуешь разницу между
"почетным" и "достопочтенным". Ничуть не удивлюсь, если они объявят его
сыном пэра Англии.
Сэр Генри в утешение ему заметил:
- Сомневаюсь, чтобы они так хорошо разбирались в английских титулах.
- Они, как видно, придают этому делу большое значение.
- Просто потому, что сейчас мертвый сезон. У них ведь нет чудовища из
Лох-Несса, а летающие тарелки появляются круглый год.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.