на представление пантомимы: мимо длинных вертикальных китайских вывесок,
ярких огней и толп фигурантов въезжаешь за кулисы, где вдруг становится
темнее и тише. Миновав такие кулисы, я выехал на набережную, к скопищу
сампанов, где во тьме зияли двери складов и не было ни души.
открыты, и при свете старой лампы я увидел странные очертания грудами
наваленного старья, - словно с картины Пикассо: кровати, ванны, урны для
мусора, капоты автомобилей. Там, где рухлядь попадала в полосу света,
появлялись тусклые цветные пятна. Я шел по узкому ущелью, пробитому в этой
груде старого железа, и звал мсье Чжоу, но никто не откликался. В конце
пролета я увидел лестницу, которая, по-видимому, вела в жилище мсье Чжоу,
- мне явно указали черный ход, на что у Домингеса, видимо, были свои
соображения. Даже лестница и та по сторонам была завалена старьем -
железным ломом, который когда-нибудь мог пригодиться в этом галочьем
гнезде. На площадку выходила большая комната, и в ней расположилась, сидя
или лежа, как на бивуаке, целая семья. Повсюду стояли чайные чашечки и
неизвестно чем наполненные картонки, а на полу - затянутые ремнями
фибровые чемоданы; на большой кровати восседала старая дама, по полу
ползал младенец, тут же находились двое мальчиков и две девочки, три
пожилые женщины в старых коричневых крестьянских штанах, а в углу играли в
маджонг два старика в синих атласных халатах мандаринов. Не обращая
внимания на мой приход, они играли быстро, определяя кости на ощупь, и
шум, который они издавали, был похож на шуршание гальки после того, как
схлынет волна. Но и остальные не заметили моего появления; только кошка
прыгнула в испуге на картонку, а тощая собака обнюхала меня и отошла
подальше.
однако никто по-прежнему не обращал на меня внимания, лишь одна из женщин,
сполоснув чашку, налила мне чаю из чайника, который стоял в подбитом
шелком футляре, чтобы не остынуть. Я присел на край постели рядом со
старой дамой, и девочка подала мне чашку; меня словно приняли в общину,
наравне с котом и собакой, - может статься, и они появились здесь так же
нежданно-негаданно, как и я. Младенец подполз ко мне и стал тянуть меня за
шнурки от ботинок, но никто его не побранил: на Востоке не принято бранить
детей. На стенах висели три рекламных календаря, на которых были
изображены девушки с розовыми щеками в ярких китайских костюмах. На
большом зеркале виднелась таинственная надпись "Cafe de la Paix" [кафе
мира (фр.)] - верно, зеркало случайно попало сюда со всяким хламом; мне
показалось, что я сам попал сюда вместе со старьем.
на ладонь, потому что она обжигала мне пальцы, и раздумывал, когда же мне
прилично будет уйти. Я попробовал заговорить по-французски, спросив,
когда, по их мнению, вернется мсье Чжоу, но никто не ответил: меня, видно,
не поняли. Когда чашечка моя опустела, ее наполнили снова, продолжая
заниматься своими делами: одна из женщин гладила, девочка шила, мальчики
готовили уроки, старая дама разглядывала свои ноги - крошечные
искалеченные ноги, доставшиеся ей от старого Китая, - а пес следил за
кошкой, которая все еще сидела на картонке.
скромное пропитание.
никакого места и похож на лист вощеной бумаги, которой перекладывают
печенье. Лишь его полосатая фланелевая пижама имела какой-то объем.
курильщика опиума: впалые щеки, детские запястья, девичьи руки, - много
лет и много трубок понадобилось, чтобы обстрогать его до таких размеров.
Вы ведь мсье Чжоу?
вернуться на свое место. Причина моего прихода сразу же затерялась в
пропитанных опиумом закоулках его мозга. Не выпью ли я чашечку чаю? Мой
визит - большая для него честь. Другую чашку сполоснули, выплеснули воду
из нее прямо на пол и, наполнив, сунули мне в руки, словно раскаленный
уголь, - пытка чаем.
в этом свете.
моей тетки. - Младенец откатился подальше и лежал на спине, болтая ножками
и что-то воркуя. Чей он? Все присутствующие были либо слишком стары, либо
слишком молоды, чтобы произвести его на свет.
под его пижамой, на которой недоставало двух пуговиц, натянутая кожа
гудела, как туземный барабан.
присоединился еще один собеседник - я не слышал, как он вошел. Это был
тщательно одетый молодой человек в европейском костюме. Он сказал
по-английски:
него куда легче на душе.
хочет мне что-то сообщить.
ответы из разговорника.
из девочек; выплеснув ополоски на пол, та снова наполнила ее чаем.
попробовал чай, потом, старательно выполоскав чашку, наполнил ее из
другого чайника. - Теперь вкуснее? - спросил он меня.
отхаркать чудовищное количество мокроты в жестяную плевательницу,
разукрашенную розовыми бутонами. Младенец катался по мокрому от спитого
чая полу, а кот перепрыгнул с картонки на чемодан.
Меня зовут мистер Хен.
спокойнее.
между своими ладонями; затем он оглядел комнату, словно желая уяснить
себе, как я сюда попал. Когда мы спускались с лестницы, шуршание омываемой
волной гальки стало удаляться. Мистер Хен сказал:
дорогу фонариком.
по боковому проходу. Сделав шагов двадцать, он остановился и, осветив
фонариком небольшой железный бочонок, спросил:
мистера Фан Ван Муоя. Вы его знаете?
земли длинный полый предмет, похожий на палочку сельдерея; его
хромированная поверхность поблескивала в луче фонарика.
дотошным людям, кому доставляет удовольствие давать объяснения. Помолчав,
чтобы я лишний раз мог проявить свое невежество, он спросил: - Вы
понимаете?
фабричная марка. Теперь вы поняли?
выбрасывать вместе с другим ломом, а бочонок - тем более. Это была ошибка.
Управляющий мистера Муоя приходил сюда лично. Я сделал вид, что мне не
удалось найти форму, но отдал ему второй бочонок. Я сказал, что больше у
меня ничего нет, а он уверял меня, что бочонки ему нужны для хранения
химикалий. Он, конечно, не справлялся об этой форме, не желая себя выдать,
но разыскивал ее очень упорно. Позже сам мистер Муой посетил американскую
миссию, чтобы повидаться с мистером Пайлом.
чему он клонит.