Чтение 27–й страницы книги ~Серый кардинал~

мов, и они вышли посмотреть. Но поскольку аварии фактически не произошло, а
Оринда встала и пошла, их любопытство быстро иссякло.

Хоть раз Ушер Рудд со своими объективами прозевал реальную сенсацию,
где не надо ничего выдумывать.

Отец, Мервин, Фейт и Лаванда вышли из дома для престарелых, где с
блеском провели беседу, и в ужасе заохали, увидев окровавленную Оринду.
Платка из сумки явно не хватило. Горькие слезы просто катились по щекам,
почти умыв их.

- Что случилось? - разгневанно обратился ко мне отец. - Что ты
сделал?

- Ничего! -выпалил я. - Я имею в виду... ничего.

- Джордж, Бенедикт спас меня, - встала на мою защиту Оринда. -
...Не могу поверить... - Голос прервался. - ... Алдерни... Алдерни...
уд... ударил меня.

- Что?

Мы все посмотрели на дорогу, где Уайверн по-прежнему стоял в боевой
готовности. И если Оринде пришлось объяснить мне эмоции, которые кипели в
нем, то отец все понял мгновенно. Возмущенный, он зашагал туда, где виднел-
ся бывший лучший друг, явно не испытывающий угрызений совести. Отец громко
бросил ему вызов. Слов мы не слышали. Тот, взмахнув кулаками, ответил с та-
кой же яростью.

- Бенедикт, - попросила меня еще более огорченная Оринда, - идите
остановите его.

Ей легко говорить "остановите". Это два взрослых мужчины, а я... Ноя
быстро пошел к ним и успел схватить отца за руку, занесенную для удара.
Уайверн ждал атаки, презрительно усмехаясь. Невероятно.

- Убирайся, черт возьми, не стой на дороге, - резко повернувшись,
вне себя заорал отец.

- Пакт! - крикнул я. - Вспомни пакт!

- Что?

- Пакт, - повторил я. - Не трогай его, отец... папа... не бей его.

Убийственная ярость исчезла из его глаз, будто он проснулся.

- Он хочет, чтобы ты ударил его, - воскликнул я. Не знаю, как я это
понял. Но я был уверен. Что-то подсказывала его поза. Он стоял на месте, не
делая никаких движений. Но у меня сработала интуиция, понимавшая язык тела.
Он нарывался на драку. Ему надо было причинить отцу вред. Любой вред. И не
в последнюю очередь неблагоприятную известность накануне дня выборов.

Отец пустыми глазами посмотрел на меня, прошел мимо и направился к
"рейнджроверу". Я повернулся, чтобы идти за ним. Но тут Уайверн схватил ме-
ня и повернул к себе лицом. Его никогда не улыбавшаяся физиономия сейчас
мгновенно исказилась в жестокой злобной усмешке. Если он не сумел добиться
желаемого от отца, он вырвет это у сына. Я не учился ни боксу, ни карате.
Но у меня от природы быстрая реакция и благодаря верховой езде и лыжам ин-
стинктивное чувство равновесия. Уайверн мог вкладывать весь свой вес в ку-
лаки, но я нырял и увертывался. И два неистовых удара в лицо, которые уло-
жили бы меня на обе лопатки, не попали в цель. Я сосредоточился только на
том, чтобы устоять на ногах.

Он швырнул меня на стену из круглых камней высотой до плеча, отгора-
живавшую тротуар от палисадника. А я вывернулся из его хватки и просто по-
бежал. Моя цель - не победить в каких-то битвах, а сдержаться и убежать.

Я слышал, как Уайверн догоняет меня, и видел, , как отец с вновь
проснувшимся бешенством спешит ко мне на помощь.

- Садись в "рейнджровер"! - дико завопил я. - Садись в машину! -
И он, немного поколебавшись, повернулся и расчудесно сделал, как я сказал.
За три шага до "рейнджровера" я остановился и молниеносно повернулся лицом
к Уайверну. В этом человеке эмоции никогда не подавляли расчет. Он оценил
партер, перед которым играл: Оринда, отец, Мервин, Фейт, Лаванда. И под
взглядами этих свидетелей он тут же сообразил, что дальнейшие атаки повле-
кут за собой неприятности с законом, которые не доставят ему удовольствия.
Он остановился буквально в шести шагах от того места, где я стоял. От злоб-
ности его выражения у меня рот наполнился слюной.

- Когда-нибудь, - просипел он, - когда-нибудь ты мне попадешься.

Но не сегодня, подумал я. А для нас важно сегодня. Он отступил на
несколько шагов назад, лицо разгладилось в привычную невыразительную маску.
Потом он повернулся и как ни в чем не бывало зашагал к своей машине. Усев-
шись за руль, он включил мотор и спокойно уехал. Ни дымящихся шин, ни дру-
гих наигранных выходок.

Уайверн отнял дар речи у многих. И в "рейнджровере", и вокруг него.

- Оринде нужен доктор, - наконец, прокашлявшись, проговорил Мервин.

- Мне нужна бумажная салфетка, - возразила Оринда.

Фейт и Лаванда, посовещавшись, откуда-то извлекли смятые белые квад-
ратики. Оринда вытерла лицо, посмотрела в маленькое зеркало и застонала,
увидев багровые полосы. - В таком виде я никуда не пойду.

- Полиция?.. - предложила Фейт.

- Нет, - сказала Оринда, и никто не возразил. Все чувствовали себя
подавленными. Мы ехали в штаб-квартиру, где отец проводил Оринду до ее не-
далеко припаркованной машины, а потом сел за руль и повез домой. Я ехал
следом, чтобы доставить отца в отель.

Всю обратную дорогу он молчал, но в конце, когда я затормозил и оста-
новился, он сказал:

- Оринда утверждает, что ты спас ее, иначе она попала бы под грузо-
вик.

- М-м-м...

- Это так?

- Грузовик проехал мимо.

Он настаивал, чтобы я рассказал, что случилось.

- У нее были мокрые глаза, она не видела, куда шла, - объяснил я.

Я сделал движение, будто собираюсь выйти из машины, но он остановил
меня.

- Подожди. - Вроде бы он искал слова и не находил их.

Я ждал.

- Боюсь, я втянул тебя в большее, чем собирался, - наконец прогово-
рил он.

- Это не было скучно, - почти засмеялся я.

В следующую субботу рано утром он уехал с Мервином в Куиндл, чтобы
еще раз повторить всеохватывающий объезд городских пригородов. Вечером в
Куиндле активисты устраивали обед, а утром в воскресенье предстояли еще ка-
кие-то обязательные встречи, и отец остался там ночевать. ; В то воскре-
сенье мне исполнялось восемнадцать лет. Отец сказал, что оставит мне у
Кристэл записку и что я должен прийти в девять утра и забрать ее. Он вер-
нется во второй половине дня, и мы вместе пообедаем и отпразднуем. Больше
никаких политических встреч, пообещал он. Только мы вдвоем. С шампанским.

В девять я подошел к офису партии, но дверь оказалась запертой. Прош-
ло пятнадцать минут, прежде чем приехала Кристэл и вошла в помещение. Да,
подтвердила она, отец оставил мне открытку и много пожеланий счастья и все
такое.

Она взяла со стола конверт и вручила мне. Внутри я нашел открытку с
шуткой, что с взрослением приближается старость. И ничего больше. "Твой па-
па", подписался он.

-Джордж сказал, - продолжала Кристэл, - .чтобы вы вышли на улицу и
нашли черную машину с шофером. И больше ни о чем меня не спрашивайте. Он
ничего мне не объяснил. Только улыбался так, что у него чуть щеки не лопну-
ли. Вот идите и ищите машину.

- Спасибо, Кристэл.

Она кивнула и помахала рукой, мол, иди же. И я вышел и нашел в ста
ярдах от офиса черную машину с терпеливо ждавшим шофером. Шофер, ничего не
говоря, вручил мне белый конверт без адреса.

"Садись в машину" - сообщала карточка в конверте. И внизу - "Пожа-
луйста".

Сияя и дыша полной грудью, в отличном настроении я подчинился указа-
нию. Шофер (не тот человек, что прошлый раз, но та же машина) отказался
объяснить, куда мы едем. И это не стало для меня большим сюрпризом. Но
вскоре я понял, что направляемся мы на запад. А многие дорожные указатели
определенно обещали Эксетер.

Машина въехала в центр города и остановилась у парадных дверей самого
большого отеля. Как и в тот раз, задняя дверь машины церемонно открылась,
позволяя мне выйти. И опять широко улыбаясь (не по инструкции), шофер молча
указал на вестибюль отеля и оставил меня портье в униформе, который вопро-
сительно шмыгал носом, интересуясь моим багажом.

И на этот раз мой багаж состоял из того, что на мне: красивая белая
рубашка с длинными рукавами, голубые джинсы и испытанные временем кроссов-
ки. Я уверенно вошел в холл отеля, приблизился к стойке "Reception" и спро-
сил у клерка, где могу увидеть Джорджа Джулиарда. Клерк нажала на клавиши
компьютера.

- Простите, но никто с именем Джулиард в отеле не живет.

- Пожалуйста, проверьте еще раз.

Девушка проверила и одарила меня профессиональной улыбкой. Но
по-прежнему никого с именем Джулиард. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в
будущем.

В этот раз я определенно попаял не в курортные места. Никаких отре-
занных выше колен джинсов и футболок, разрисованных рекламой. Даже в пос-
ледний летний день августа преобладали деловые костюмы. Леди все под пять-
десят. Шофер привез меня не туда, мрачно заключил я.

Холл отеля с одной стороны переходил в оранжерею под застекленной
крышей, с креслами и зелеными растениями. Я сел там, чтобы обдумать, что
делать дальше. Не хотел ли отец, чтобы я лучше узнал Эксетер, прежде чем
поеду в университет? Или что?

Примерно через полчаса человек, одетый так же, как и я, но лет на де-
сять старше, вошел в вестибюль, огляделся и не спеша направился ко мне.

- Джулиард? - спросил он. - Бенедикт?