Чтение 27–й страницы книги ~Криминальный отдел~

- Как вы... - единственное, что смогла сказать женщина. Потому что переход
от галантного кавалера к банальному угонщику был слишком стремительным.
Потому что даже трудно было поверить, что этот вежливый и приятный во всех
отношениях мужчина способен лишить ее движимости. Что он не шутит.

Правда, еще пять-десять секунд, и эта вера должна была появиться. И
проявиться громким, истеричным криком и лихорадочным цеплянием
наманикюренных пальцев за задний бампер.

Грибов нажал на педаль газа и лихо развернулся, подъехав к женщине правой
дверцей.

Истерического крика не последовало. Женщина никак не могла решить, что это
- все-таки угон или такое особое заигрывание? И на всякий случай молчала.
Женщины всегда из двух зол выбирают более приятное.

- Ну вы едете или нет? - спросил Грибов.

- Что?..

- Я спрашиваю, вам машина не нужна? Если не нужна - то стойте. Если нужна -
то садитесь. Я очень спешу.

- Куда? - автоматически спросила женщина.

- На свидание. С вами.

И широко распахнул дверцу. И так же широко улыбнулся.

- Если вам будет очень страшно, вы покричите возле первого же поста ГАИ.
Договорились?

Нет, раз улыбается, значит, не угоняет. Значит, заигрывает.

И женщина решительно села в машину. В свою машину. На пассажирское сиденье.

- Между прочим, меня зовут Грибов, - сказал Грибов, срывая машину с места.

- А я думала, Угонщик.

- Нет. Я не краду автомобили. Я краду их хозяек. На их автомобилях. Если
они так же очаровательны, как вы.

Далеко в конце улицы замаячил багажник "Москвича".

Теперь не уйдет. Теперь можно не спешить.

- И куда мы едем? - спросила женщина.

- С вами хоть на край света.

- На край света бензина не хватит, - показала хозяйка машины на приборный
щиток.

- В поездках на край света важен не результат, а процесс. И компания.

- Процесс вам рано или поздно обеспечен. По статье за угон автотранспорта.
Обещаю вам это как работник правоохранительной системы. Как практикующий
адвокат.

- Спасибо, что не следователь.

- Ну, следователя вам, при ваших привычках, не миновать.

- С таким адвокатом мне никакой следователь не страшен...

Впереди идущий "Москвич" вырулил к бровке и остановился.

- Вы знаете, вы убедили меня в порочности подобных противозаконных
проступков. Как адвокат. И как женщина. Я, наверное, раскаюсь и навсегда
оставлю свое мелкоуголовное прошлое. Ради бедной, но честной жизни
полноценного члена общества.

Из "Москвича" вылез человек с "дипломатом".

- Когда оставите? - игриво спросила женщина.

- Вот сейчас и оставлю. Немедленно, - решительно заявил Грибов, открывая
дверцу. - До свидания. И спасибо за ослепительную компанию.

- И это все? - как-то даже разочарованно спросила женщина.

- Все. Или вы все-таки хотите отдать мне свою машину?

Человек с "дипломатом" остановился на тротуаре, оглядываясь по сторонам.
Словно решая, в какую сторону ему пойти.

- Еще раз спасибо за приятную компанию, - поблагодарил Грибов и протянул
навстречу женщине руку. В которую та, чуть поколебавшись, вложила свою.

- Был бы признателен за домашний телефон. Дабы поставить в известность о
вашем производственном подвиге вашего мужа.

- У меня нет мужа.

- Тогда ваших родителей

- Родителей?

- Тогда вас.

- Но мне нечем писать.

- Печально, что судьба людей порой зависит от отсутствия или наличия под
руками банального карандаша.

Человек с "дипломатом" наконец на что-то решился и зашагал в сторону
ближайших домов.

- Впрочем, мне довольно будет номеров вашей машины. Которую я, если бы не
мое раскаяние, готов был бы угонять каждый день.

Все, теперь нужно было спешить. Теперь не было необходимости изображать
болтающего с пассажиркой случайно остановленной машины прохожего.

Впрочем, с очень симпатичной пассажиркой. И с очень легко запоминающимися
номерами. Принадлежность которых очень нетрудно установить у знакомых ребят
в ГАИ..

Глава 28

Банкир остановил свою машину в десяти кварталах от того перекрестка, где
отдал деньги. На той же самой улице.

Он остановил ее и ждал полчаса. А потом еще полчаса

Он выходил из салона и бродил вокруг иномарки. И стоял, навалившись на ее
капот. И курил сигарету за сигаретой.

Он так ничего и не дождался.

И поехал домой.

Григорьев подрезал его через полтора километра. Он бросил свои "Жигули"
поперек дороги и вышел из машины.

- Вы? - спросил банкир.

- Я.

- Что вам еще от меня нужно?

- Узнать, почему вы отдали им деньги.

- Потому что я не верю, что вы способны что-то сделать. Потому что мне
нужна живая дочь, а не приговоренные к расстрелу преступники. Или
помилованные преступники, которые через пятнадцать лет выйдут на свободу. И
будут пить и жрать. Когда моя дочь...

- И где теперь ваша дочь?

- Скоро будет.

- Когда?

- Они велели ждать в условленном месте. Час. И через час возле телефона,
если они не подойдут ко мне там. Они обещали пересчитать деньги и, если все
будет нормально, сказать, где ее можно забрать.

- И вы им верите?

- Да! Потому что мне больше некому верить. Потому что мне ничего не
остается, как верить. И надеяться.

В кармане Григорьева зазуммерил мобильный телефон.

- Это я, - сказал в трубку Грибов.

- А я думал, он.

- Кончай шутить. Я нашел их. Слышишь? Я нашел их. Я повис у них на хвосте.

- Я все понял, - ответил Григорьев. - Я очень рад. Очень. Понял. Надеюсь,
тебя не зафиксировали?

- Нет. Все чисто.

- Отлично. Говори адрес... Запомнил. Буду через сорок минут. Жди.

- Это что-то по моему делу? - настороженно спросил внимательно
прислушивавшийся к разговору банкир.

- Нет, - ответил Григорьев, - уже не по вашему. Уже по нашему.

Глава 29

Легко сказать - жди. Жди - это еще хуже, чем догоняй. Правда, чуть лучше,
чем убегай. Но все равно очень нервно. И очень неудобно, особенно когда
приходится ждать в малоприспособленном для этого месте. Например, в мелких,
не по росту, кустах. В которых если и возможно стоять, то только
скрючившись чуть не в три погибели. Стоять уже полчаса.

Грибов посмотрел на часы.

Вернее, уже тридцать пять минут.

Что и говорить - не повезло с местом. Вокруг располагались личные дома. И
заборы, окружающие эти дома. Ничего, кроме заборов и домов. И этих вот
чахлых кустов. Больше, как в них, прятаться было негде. В любом другом
месте Грибов привлекал бы всеобщее внимание, как муха в стакане тостующего.
Приходилось стоять в кустах...

- Песик. Куда ты, песик? - закричал издалека женский голос. - Ну погоди же
ты, песик. Ну не тяни так сильно.

Из-за угла ближайшего забора вышла пожилая женщина. С собакой. Породы
сенбернар.

- Ну песик. Ну нельзя же так. Ну потерпи маленько.

Но песик ростом с женщину рвался с поводка.

- Ну хорошо, хорошо, иди погуляй.

Григорьев почувствовал нехорошее. Интересно, куда она хочет отправить
погулять своего "песика"? Если кругом ничего нет.

Бабушка отправила погулять песика в кусты. В единственные, которые здесь
были.

"Все! - понял Грибов. - Сейчас меня будут кушать. А то, что не смогут
скушать, надкусают". И зажмурился.

Но сенбернар не собирался никого кусать. У сенбернара были другие задачи.
Противоположного свойства.

Сенбернар подбежал к кустам и, радостно поскуливая, задрал заднюю ногу.
Грибов почувствовал, как в его ботинки ударила мощная струя.

"Интересно, зачем простым гражданам содержать таких больших собак? -
подумал он. - И еще интересно, сколько литров воды они выпивают за сутки?"

- Песик! Иди ко мне, песик! - позвала бабушка.

"Иди. Иди, песик! Иди к... бабушке..." - попросил про себя Грибов.

Но пес не желал уходить. Пес стал принюхиваться, чем там пахнет в кустах.
Но в кустах уже ничем интересным не пахло. Только собачьей мочой.

- Иди ко мне. Смотри, что я тебе дам...

Сенбернар вильнул хвостом, грозно тявкнул и побежал к своей хозяйке