Чтение 27–й страницы книги ~Миссия выполнима~

- Тогда можешь проиграть ее в рулетку, - советует Блинов, - глядишь, хоть
здесь повезет.

- Попробую.

- Слушай, - негромко обращается ко мне начальник охраны, снимая очки, - а
как там сейчас?... Ну, у нас? В ментуре?

Да, я не ошибся. Это на всю жизнь.

- Ничего... Но хотелось бы лучше.

- Н-да, - вздыхает начальник охраны, никак не комментируя мой ответ. Но и
без комментариев все понятно. Ему здесь тоскливо и скучно, несмотря на
офис, деньги и относительно спокойную работенку.

Я поднимаюсь, благодарю его и возвращаюсь в зал. Подхожу к рулетке, бросаю
фишку на поле и сразу проигрываю. Не повезло. Надо убираться.

Девочка-крупье, судя по значку - Юля, смотрит на меня с вымученной улыбкой.
Я называю это работой. Может, подарить ей кактус? Не георгин, конечно, но
все равно - цветок. Парамоше хватит одного.

- Это вам, Юля, - я извлекаю из пакета кактус в маленьком горшочке и ставлю
на зеленое поле, - цефалоцерус.

Улыбка теплеет.

- Ой... Спасибо.

В зале появляется Блинов. Отсканировав взглядом вверенную территорию,
направляется ко мне.

- Слушай, старина... Я еще раз посмотрел базу. Бочкарев к нам не приходит,
это однозначно. Но была Бочкарева. Баба.

- Как звать? - оживляюсь я.

- Вот, - начальник охраны протягивает мне распечатку, - Жанна Андреевна.

- Это его жена, - я опускаю глаза на текст, - приходила один раз, 22
апреля, в 20.08 ... Выигрыш двести рублей. Не густо.

- Да, один раз мужик девять тонн баксов сорвал.

- Я не о том... Мне нужно другое.

- С кем приходила? - догадывается Блинов.

- Да. Это возможно?

- Идем.

Мы возвращаемся в рабочие апартаменты. По пути Блинов посвящает меня в
профессиональные тонкости.

- Я дал указание, тех, кто приходит парами, регистрировать с минутным
интервалом. Сейчас мы посмотрим, кто приходил двадцать второго апреля в
20.07 или 20.08.

Возможно, я опять пролечу. Возможно, Жанна Андреевна заскочила в казино с
подружкой, а, может, и вовсе одна. А фишку подарила мужу, как сувенир. Но
пока есть хоть малейший шанс, надо использовать его до конца. Взял фишку -
играй.

- Так...Сейчас. Есть! - Блинов отрывается от клавиатуры.

Бест! Мы не напрасно начали игру...

Блинов с плохо скрываемой завистью смотрит на меня. Я его понимаю.

Это уже не его.

- Старина, - он кладет мне руку на плечо, - если раскроете, в сводочке меня
упомяните, а?

Я называю это ностальгией.

- Лады, не проблема. С вас тоже "палки" требуют?

- То-то и оно, что нет, - вздыхает Блинов, - тебе распечатать?

- Да, если не жалко.

- Не жалко.

Получив желаемое, еще раз благодарю бывшего коллегу и покидаю это
богоугодное заведение в добром настроении. Прежде чем идти к метро,
разворачиваю распечатку и убеждаюсь, что мне не почудилось.

Не почудилось. Жанна Андреевна приходила в "Бармалей" с замом своего мужа.

Рудольфом Аркадьевичем Шиловым. Теперь понятно, почему он так скис, когда
Жора нашел фишку.

- Это было супер! - Жора поднимает оба больших пальца, - сначала тарелочку
разбили о камеру.

- Зачем? По пьяни?

- Ты что?! Обычай такой у киношников. Традиция. Перед первым дублем тарелку
о камеру бить. Чтоб фильм получился. Ну, вроде, как шампанское при спуске
корабля. Потом стали сцену убийства снимать. Браток один курит у окна, ему
пуля в лобешник влетает, мозги наружу, а он сам из окна вываливается.

- Погоди, а стреляли снаружи?

- Конечно. Снайпер ему жахнул промеж рогов, - Жора пытается изобразить
человека, которому в голову попала пуля.

- А почему он тогда в окно вывалился, а не на пол упал?

- В окно красивее! Это кинематографический допуск. Ведь, правда жизни и
правда кино совсем разные вещи... Я и не знал, как выстрел в лоб делается.
На затылок актеру лепят куриную требуху. А потом плюют в лоб специальным
шариком с краской. Через трубочку. Актер дергает головой, требуха слетает,
а зрителю кажется, что это мозги! Итальянская технология! Круто!

- Это ж еще попасть надо. Можно глаз выбить.

- Нельзя. Трубочка на штативе стоит. Главное, чтоб артист не шевелился.
Потом немножко компьютером подрехтуют и порядок.

- Кого подрехтуют? Артиста?

- Изображение! Сейчас в кино без компьютерных технологий никуда. Лет через
двадцать кинопленки уже не будет. Все спецэффекты и трюки будут на компе
делаться, - Жора сверкает эрудицией, как игрок "Что? Где? Когда?"

- Но артисты, надеюсь, останутся?

- Поживем - увидим. Короче, я вчера весь день на площадке и проторчал. А
после отмечать поехали. Ох, Андюхин, - Жора потирает бок, - в ментуре пьют
много, сам знаешь... Но как там хлещут, это смерть! Водку - стаканами и без
закуси. Я после второго залпа завязал, иначе б умер. Черт с нею, с
офицерской честью, здоровье дороже. А ребятам, хоть бы хрен. Как и не пили.
Лабудянский, правда, не остался с нами. Сразу после съемок уехал по делам.
Но зато группа оторвалась... Сегодня продолжают снимать. В павильоне.

Надо отметить, утром Георгий был похож на автолюбителя, без доплаты
сменившего старый "Москвич" на новый БМВ. Неземное счастье меж рогов. И
даже остаточные явления растворились в океане горячих эмоций, как сахар в
чашечке кофе. Правда, выхлоп до конца не растворился.

- Я после вчерашнего, знаешь, о чем подумал? - Георгий раскидывает руки
вдоль спинки дивана и закатывает глаза, - вот что после нас останется? Ну,
в смысле следа в истории?

- Ты хочешь наследить в истории?

- Через десять лет никто не вспомнит, что были такие менты Жора с Андрюхой.
Ну, еще Укушенный. Что кого-то ловили, писали какие-то бумажки, вербовали
народ стучать...Иногда выпивали... Это никому не будет интересно. Много вас
таких на просторах вечности. Как говорят в кинематографе, роль второго
плана. И с чем мы уйдем? Понимаешь, Андрюхин?

- Не знаю, куда собрался уходить ты, мой философский друг, а лично я
сегодня иду к Рудольфу Аркадьевичу. Вернее, хочу пригласить его сюда.

- Зачем?! - Жора подскакивает с дивана, словно ему в задницу выстелили
шариком из трубки по итальянской технологии.

- У меня созрели к нему пара вопросов.

Я рассказываю Георгию о моем визите в "Бармалей".

- Я чувствовал... Чувствовал, - азартно потирает руки будущая кинозвезда, -
теперь понятно, почему они про тот день молчат... Они вместе были, это и
дураку понятно. Но где?

- Это я и хочу спросить. Не исключено, промеж ними романчик вышел, Рудольф
решил с шефом отношения выяснить, да не удалось мирно договориться. В
процессе статуэткой ему и засандалил.

- Точно! А жена в это время в машине ждала. Поэтому она и молчит. Не хочет
хахаля сдавать. Вдова-героиня. Понимает, что лучше потерпеть. Без признанки
ее вряд ли по такому убийству осудят. Зато любовника сохранит. Ты когда
хочешь его вызывать?

- Прямо сейчас. Чего откладывать?

- Правильно. Чтоб через час здесь сидел. Ты жестко вызывай, без соплей.
Типа, лучше сами придите. Чтоб понервничал. Колоть легче будет.

Набрать номер Шилова я не успеваю, в кабинет врывается Укушенный.

- Андрюхин, диктофон у тебя?

- Да, - я извлекаю из сейфа старенький "Панасоник" с треснутым корпусом, -
батарейки, правда, сдохли.

- Я новые куплю. Клюнули, собаки, клюнули! - Борька возбужден, как бык
перед началом схватки.

- Кто? - спрашиваем мы хором.

- Дилеры! Помнишь, я говорил, где-то под боком сука завелась, наркотой
торгует?

- И чего? Вычислил?

- Скоро узнаю, где окопались. Человек договорился партию "герыча"взять.
Сегодня встречается, чтоб подробности оговорить, а дня через три передача
будет. Я ему хочу диктофон зарядить. Лишняя доказуха не помешает.

- Аккуратней... Найдут - одним трупом больше.

- Не найдут. Он в трусы спрячет. И я его прикрывать буду.

- Вымыть потом не забудь, - предупреждает Георгий, - или в пакет пусть
завернет. А то мандавошек подцепим ненароком.

- Хорошо, - Укушенный прячет диктофон и идет к двери.

- Борь, погоди, - останавливаю его я, - ты в истории наследить хочешь?

- Чего-чего? - у Борьки вытягивается лицо.

- Ну, кем ты хочешь остаться в истории человечества?

Укушенный пожимает плечами, так, наверно, и не поняв вопроса.

- Человеком. Раз человечество. Не козлом же...

Когда он скрывается за дверью, я возвращаюсь к прерванному делу.

- Алло... Маша? Это из милиции. С Рудольфом Аркадьевичем соедини...
Что?!... Когда?!...Е-е-е... Мы сейчас, сейчас приедем...

- Что стряслось?! Замочили?! - кричит Жора, едва я кладу трубку.