правильности моего рассказа. Если сундук на месте, он покупает
маленькую яхту и продовольствие и плывет к острову Ратленду,
где мы его будем ждать. Затем возвращается к своим
обязанностям. Немного погодя в отпуск едет капитан Морстен. Мы
встречаем его в Агре и делим сокровища. Он забирает свою часть
и часть майора и едет обратно на Андаманские острова. Приняв
такой план, мы поклялись не нарушать его под страхом вечных
мук. Я всю ночь просидел с бумагой и чернилами, и к утру были
готовы два плана, подписанные "знаком четырех", то есть
Абдуллой, Акбаром, Мохаммедом и мной.
а моему другу мистеру Джонсу, как я вижу, не терпится упрятать
меня за решетку. Постараюсь быть краток. Майор Шолто уехал в
Индию и никогда больше не возвращался на Андаманские острова.
Капитан Морстен вскорости показал мне его имя в списке
пассажиров пакетбота, ушедшего в Англию. Оказалось, что у него
умер дядюшка, оставив ему наследство, и он подал в отставку. Он
думал, что никогда больше не увидит нас. Ведь он совершил такую
подлость -- предал всех нас, и в том числе своего друга.
Морстен вскоре после этого ездил в Индию и, конечно, сундука в
тайнике не нашел, негодяй похитил его, не выполнив условий, на
которых мы открыли ему тайну. С того самого дня я живу только
мщением. Я думал об этом и днем и ночью. Отомстить Шолто стало
для меня единственной, всепоглощающей страстью. Я ничего не
боялся -- ни суда, ни виселицы. Бежать во что бы то ни стало,
найти Шолто, перерезать ему глотку своей рукой -- вот о чем я
мечтал. Даже сокровища Агры и те померкли перед сладостной
картиной расправы с Шолто.
удавалось. Но прошло еще много унылых, однообразных лет, прежде
чем судьба улыбнулась мне. Я уже говорил вам, что набрался
кое-чего по медицинской части. Однажды, когда доктор Соммертон
лежал в приступе малярии, заключенные подобрали в лесу
крошечного туземца. Он был смертельно болен и ушел умирать в
лес. Я взял его на руки, хотя он, как змееныш, источал злобу. Я
лечил его два месяца и, представьте, поставил его на ноги. Он
сильно привязался ко мне и, по-видимому, не стремился
возвращаться в леса, потому что день-деньской слонялся возле
моей хижины. Я выучил у него несколько слов его языка, чем еще
сильнее привязал его. Тонга, как его звали, был отличным
мореходом. У него было большое, просторное каноэ. Когда я
увидел, как он привязан ко мне и что готов для меня на все, я
стал серьезно помышлять о побеге. Мы придумали с ним такой
план. Он должен был ночью пригнать свою лодку к старой,
заброшенной пристани, которая не охранялась, и там подобрать
меня. Я велел ему взять с собой несколько бутылей из тыкв с
пресной водой, побольше бататов, кокосовых орехов и сладкого
картофеля.
никогда не было и не будет таких друзей. Ночью, как мы
условились, он пригнал лодку к пристани. Но так случилось, что
в ту ночь поставили караульного -- одного афганца, который
никогда не упускал случая оскорбить или ударить меня. Я давно
поклялся отомстить ему, и вот этот час настал. Судьба нарочно
столкнула нас в последние минуты моей жизни на острове, чтобы я
мог с ним расквитаться. Он стоял на берегу ко. мне спиной, с
карабином через плечо. Я поискал вокруг камень, которым я мог
бы вышибить ему мозги, но не нашел. Тогда мне в голову пришла
дикая мысль, я понял, что должно быть моим оружием. Я сел в
темноте на землю и отвязал свою деревянную ногу. Сделав три
больших прыжка, я напал на него. Он успел приложить карабин к
плечу, но я размахнулся деревяшкой и размозжил ему череп. На
моей деревяшке осталась выбоина в том месте, которым я нанес
удар. Мы оба упали, потому что я не мог удержать равновесия. Я
поднялся и увидел, что он лежит без движения. Я поспешил к
лодке, и через час мы были уже далеко в море. Тонга захватил
все свои пожитки, все оружие и всех богов. Среди прочих вещей я
нашел у него длинное бамбуковое копье и несколько циновок,
сплетенных из листьев кокосовой пальмы, из которых и сделал
какое-то подобие паруса. Десять дней мы носились по морю, на
одиннадцатый нас подобрало торговое судно, идущее из Сингапура
в Джидду с грузом паломников из Малайи. Это была пестрая
компания, и мы с Тонгой скоро среди них затерялись. У них было
одно очень хорошее качество -- они не задавали вопросов.
пережить мне и моему маленькому приятелю, вы не поблагодарите
меня, потому что я не кончу до рассвета. Куда только не бросала
нас судьба! Но вот в Лондон мы никак не могли попасть. И все
время скитаний я не забывал главной цели. Я видел Шолто по
ночам во сне. Тысячу раз ночью во сне я убивал его. Наконец,
года три или четыре назад мы очутились в Англии. Мне было
нетрудно узнать, где живет Шолто. Затем я принялся выяснять,
что сталось с сокровищами. Я свел дружбу с одним из его
домочадцев. Не стану называть имени, не хочу, чтобы кто-нибудь
еще гнил в тюрьме. Я скоро узнал, что сокровища целы и
находятся у Шолто. Тогда я стал думать, как напасть на него. Но
Шолто был хитер. В качестве привратников он всегда держал двух
профессиональных боксеров, и при нем всегда были его сыновья и
слуга-индус.
в Пондишери-Лодж: неужели он ускользнет от меня таким образом?
Я пробрался в сад и заглянул к нему в окно. Он лежал на своей
постели, слева и справа стояли оба его сына. Я дошел до того,
что чуть не бросился на всех троих, но тут я взглянул на него
-- он увидел меня в окне, челюсть у него отпала, и я понял, что
для майора Шолто все на этом свете кончено. В ту же ночь я
все-таки влез к нему в спальню и перерыл все бумаги -- я искал
какого-нибудь указания, куда он спрятал наши сокровища. Но я
ничего не нашел. И тут мне пришла в голову мысль, что, если я
когда-нибудь встречусь с моими друзьями-сикхами, им будет
приятно узнать, что мне удалось оставить в комнате майора
свидетельство нашей ненависти. И я написал на клочке бумаги
"знак четырех", как было на наших картах, и приколол бумагу на
грудь покойного. Пусть он и в могиле помнит о тех четверых,
которых он обманул и ограбил.
бедный Тонга за деньги показывал себя. Черный каннибал, он ел
перед публикой сырое мясо и плясал свои воинственные пляски.
Так что к концу дня у нас всегда набиралась целая шапка монет.
Я по-прежнему держал связь с Пондишери-Лодж, но никаких
новостей оттуда не было. Я знал только, что его сыновья
продолжают поиски. Наконец пришло известие, которого мы так
долго ждали. Сокровища нашлись. Они оказались на чердаке, над
потолком химической лаборатории Бартоломью Шолто. Я немедленно
прибыл на место и все осмотрел. Я понял, что с моей ногой мне
туда не забраться. Я узнал, однако, о слуховом окне на крыше, а
также о том, что ужинает мистер Шолто внизу. И я подумал, что с
помощью Тонги все будет очень легко сделать. Я взял его с собой
и обвязал вокруг пояса веревкой, которую мы предусмотрительно
захватили. Тонга лазал, как кошка, и очень скоро он оказался на
крыше. Но, на беду, мистер Бартоломью Шолто еще был в кабинете,
и это стоило ему жизни. Тонга думал, что поступил очень хорошо,
убив его. Когда я влез по веревке в комнату, он расхаживал
гордый, как петух. И очень удивился, когда я назвал его
кровожадным дьяволом и стал бить свободным концом веревки.
Потом я взял сундук с сокровищами и спустил его вниз, затем и
сам спустился, написав на бумажке "знак четырех" и оставив ее
на столе. Я хотел показать, что драгоценности наконец вернулись
к тем, кому они принадлежат по праву. Тонга вытянул веревку,
запер окно и ушел через крышу, так же, как и пришел.
какой-то лодочник хвалил за быстроходность катер Смита
"Аврору". И я подумал, что это именно то, что нам нужно. Я
договорился со старшим Смитом, нанял катер и пообещал ему
хорошо заплатить, если он доставит нас в целости и сохранности
на корабль, уходивший в Бразилию. Он, конечно, догадывался, что
дело нечисто, но в тайну норвудского убийства посвящен не был.
Все, что я рассказал вам, джентльмены, -- истинная правда, и
сделал я это не для того, чтобы развлечь вас: вы мне оказали
плохую услугу, -- а потому, что мое единственное спасение --
рассказать все в точности, как было, чтобы весь мир знал, как
обманул меня майор Шолто и что я абсолютно неповинен в смерти
его сына.
Вполне достойный финал для не менее замечательного дела. Во
второй половине вашего рассказа для меня нет ничего нового,
кроме разве того, что веревку вы принесли с собой. Этого я не
знал. Между прочим, я считал, что Тонга потерял все свои
колючки. А он выстрелил в нас еще одной.
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Круз Андрей
Флинт Эрик
Свержин Владимир
Куликов Роман