фильмов ужасов, чтобы тот поучился, какие декорации делать к своим картинам.
время от времени хитро поглядывая на Андрея.
"вспомнил":
бригады возвращаешься?
история вышла: возили мы сегодня в Кратер с Генкой двух стюардесс - одна его
старая знакомая, а другая молоденькая совсем, Леночкой зовут... Да ты сядь,
сядь, чего вскочил-то? Так вот, отвезли мы, значит, девчонок на шуф <Шуф -
от йеменского "смотри"; на аденском хабирском "диалекте" это слово означало
поход в лавки, "смотрины" - видимо, в связи с тем, что русские в основном
разглядывали товары, а не покупали их.>, все нормально, можно сказать,
культурно... Пока Лена себе какое-то платье выбирала, мы немного вперед
ушли, потом вернулись, а девчонка вроде как не в себе малость, злющая, как
кошка дикая, стоит, глазами сверкает... И как накинется, понимаешь, на меня,
как начала какие-то страшные ужасы рассказывать про какого-то законченного
хама - переводчика Андрея из Ленинграда, черненького такого... И на меня
попутно чуть ли не бочку говна выкатила - а за что, спрашивается?
вякнуть:
рассказ:
вечером по Кратеру не шляются и к советским стюардессам не пристают, потому
как парни они дисциплинированные, про приказ 010 помнят и вообще быть такого
не может, не иначе шпиен к вам подкатывался, провокацию сделать хотел... А
она меня не слушает, говорит: передайте, мол, этому шпиону ленинградскому,
что он, что он... А я ей говорю: вы, Леночка, уж лучше сами ему скажите все,
что хотите, не надо из старого майора почтовый ящик делать. Короче, студент,
у них отлет завтра в 16.50. Пусть твои мусташары завтра тебя на кругу у
гостиницы "Аден" ссадят, там хватай такси и дуй в аэропорт, может, и
успеешь. Скажешь советникам, что я разрешил, они у тебя вроде мужики
нормальные. Мы с Генкой тоже там будем - девчонки согласились с собой в
Москву пару посылок прихватить, - так и быть, довезем тебя потом до Тарика.
Только ствол с собой не бери, нам еще в аэропорту вестерна не хватало для
полного счастья.
хлопцы в Питере, кто бы мог подумать... Совсем как я в молодости. Ну, бывай,
студент.
пускать счастливые слюнки через нижнюю губу.
покурив, решил выстирать свою пропотевшую камуфляжку, потом долго сушил ее
утюгом, потом начистил до невероятного блеска высокие десантные офицерские
ботинки (новенькие, на которых, как говорил Илья, "еще муха не еблась", -
Андрей их берег на дембель).
из-за удушливой влажности постиранные вещи в Адене сохли очень медленно.!
Когда он спустился к советникам, уже поджидавшим у КПП машину из бригады,
Дорошенко и Громов, не сговариваясь, присвистнули и спросили, какой у Андрея
праздник случился, Обнорский пробубнил в ответ что-то маловразумительное, а
приехав в бригаду, сразу же переоделся в б/у, - чтобы сохранить свой
чудовищно мужественный десантный прикид в свежести до конца рабочего дня. За
зданием штаба бригады цвело какое-то дерево, и Андрей, обдирая о колючки
руки, забрался на него, чтобы наломать несколько веток со странными красными
цветами, похожими на мак. Когда он появился в комнате советников с букетом,
Дорошенко и Громов многозначительно переглянулись, а Обнорский сказал
фальшивым голосом:
проводить. Земляка.
подначки не отвечал и демонстративно погрузился в письменный перевод
очередных рекомендаций Громова Абду Салиху... День тащился бесконечно, но и
он прошел.
выделенном группе советников, пробило колесо - машина вдруг резко вильнула к
обочине, чуть не кувырнувшись в кювет, а Громов, Дорошенко и Обнорский еле
усидели на своих местах. В последнее время из-за все более накалявшейся
обстановки они ездили через пустынный участок между Аденом и Красным
Пролетарием с приоткрытыми дверцами и в постоянной готовности немедленно
выпрыгнуть из машины в случае ее обстрела или подрыва на мине... Пока
ефрейтор Мухаммед менял колесо, Андрей проклял все на свете, но зато потом
шофер гнал как сумасшедший к кругу у гостиницы "Аден", где Обнорский
перескочил в удачно подвернувшееся такси, - и все же он чуть было не
опоздал.
аэропорта, уже повернулась, чтобы идти через служебный выход на летное поле,
когда, сметая все на своем пути и держа полуосыпавшийся букет как гранату, в
дверях показался Андрей. Перепрыгивая через какие-то тюки и их хозяев,
развалившихся на полу, он в одно мгновение преодолел разделявшее их с Леной
пространство и чуть не сбил ее с ног.
пожалуйста, я... Просто, понимаете... как вам объяснить... это от
неожиданности... Я как-то раз вас во сне видел, а тут вы в натуре... Это
вам.
цветы и быстрым взглядом окинула Обнорского с ног до головы. На этот раз,
видимо, осмотр завершился более благоприятно, чем накануне, - Андрей был
хорошо выбрит и умащен французским одеколоном "Шакал", пятнистая форма
аккуратно стекала по фигуре в пижонские шнурованные сапожки, а из-под лихо
заломленного на правую бровь зеленого берета кудрявились черные волосы - не
такие длинные, как у Че Гевары на известном портрете, но тоже вполне
ничего... Стюардесса не выдержала и улыбнулась:
встретимся. А вы... Даже не поговорили...
виноват, это здесь климат такой - знаете, англичане тех, кто в Адене больше
года прожил, лишали в Великобритании на два года избирательных прав. Дело в
том, что Аден расположен в кольце гор...
географическо-климатическом положении Южного Йемена вообще и Адена в
частности.
аэрофлотской форме, что-то сердито крикнувший ей (слов в гомоне
переполненного зала было не разобрать) и выразительно постучавший пальцем по
часам на руке.
выйдем из графика, и командир мне устроит такое...
экипажи меняются, тасуют по направлениям... И потом, у меня скоро отпуск, да
еще с учебой всякие сложности, я ведь тоже студентка, только заочница...
Скорее всего в конце августа - начале сентября прилетим...
дежурного можно всегда меня найти, у нас в дежурке телефон есть...
Позвоните, когда прилетите, ладно? Я вам сейчас быстро номер запишу... Я вам
весь Аден покажу лучше Пахоменко...
стюардессе клочок в руку, а Лена вдруг качнулась к Обнорскому и тихонько
коснулась его щеки своими теплыми губами... Андрей впал в транс, а когда
очнулся - девушка уже бежала по служебному проходу к летному полю, прижимая
к белой форменной блузке колючий красный букет...
вдогонку, но дверь служебного прохода уже закрылась и перед ней с важным
видом встал толстый йеменский таможенный офицер.
московского телефона, ни даже фамилии... Оставалось лишь ждать сентября и
надеяться на новую встречу. Если бы тогда Обнорский хоть на мгновение мог
представить, каким будет их сентябрьское свидание... Наверное, он крикнул бы
Лене вслед не "прилетайте скорее!", а "увольняйтесь из стюардесс!" или
что-нибудь вроде этого... Но до сентября было еще четыре месяца,
предчувствия молчали... Лишь вернувшись вместе с Пахоменко и Геной в Тарик и
вспоминая вечером бегущую к летному полю Лену, поежился Андрей от
страшноватой ассоциации - букет издали казался пятнами крови на белой
форменной блузке.
нормально дождаться возвращения ребят из бригад к началу мая. С очередным
возвращением бригадных в гарнизоне начался настоящий разгул - первомайские
праздники плавно перетекли в юбилей Победы, а потом подошел день проводов в
Союз Володьки Гридича и Лешки Цыганова. В Тарике носились упорные слухи, что
в Союзе новый генсек Горбачев решил "запретить пьянство", и поэтому, видимо
из русского желания "надышаться перед смертью", запил весь гарнизон - и