Чтение 27–й страницы книги ~Мент~

привалившись к мешкам с импортным песком. Он думал сейчас только о том,
чтобы не упасть. Хотелось лечь, прикрыть глаза... Но он не мог показывать
свою слабость перед этими людьми. Вспыхивали в полумраке огоньки сигарет
Лысого и Зверева. Они о чем-то тихо говорили. Слов было не слышно, но
Магомед Джабраилов отлично понимал: сейчас эти двое решают его судьбу. По
крайней мере на тот срок, пока они не получат деньги

Сигареты потухли, Сашка и Лысый подошли к дагестанцу.

- Ну ладно, Магомед,- сказал Сашка.- Сколько можешь отдать сейчас?

- Сто тридцать тонн... может - сто сорок.

- А может и двести,- подхватил Лысый.- Не так ли?

- Нет,- отрицательно качнул головой Магомед,- столько нет. Дайте месяц, я
соберу.

Перед глазами расплывались оранжево-желтые пятна, лица своих мучителей он
видел плохо. Он держался уже из последних сил.

- Неделя,- сказал голос из желтой пелены.- Неделя, Магомед. Дальше -
счетчик. Понимаешь?

Он показал веками: понимаю. В воздух взлетела самодельная дубинка Кента.
Зловещий черный кусок шланга, вращаясь, взлетел под потолок... Он взлетел
над пожилым, почти теряющим сознанием человеком в мокром кашемировом
пальто, над бандитами, над оперуполномоченным двадцать седьмого отделения
милиции Александром Зверевым.

Полет этого грубого куска шланга продолжался долго. Невероятно долго.
Зверев смотрел на него не отрываясь. Он смотрел на черный, с синей
изолентой обрубок и понял вдруг, что больше у него нет права сказать про
себя: я опер УР. Я - мент.

В багажнике "Волги" закричал водитель. От неожиданности Кент не сумел
поймать свою дубинку. Она упала на пол и подкатилась к ногам Зверева. Сашка
сильно ударил по ней ногой... Мерзкая хреновина улетела в темень, за мешки
с сахаром.

...Как будто это могло что-то изменить. Водитель в багажнике "Волги" орал
благим матом.

* * *

Из машины Магомед Джабраилов позвонил домой, объяснил, что попал в
небольшую аварию под Красным Селом. "Нет-нет, ничего страшного, только
небольшой ушиб, и гардеробчик слегка попортил... Еду домой на машине
друзей... Все в порядке, скоро буду". После телефонного разговора с
престарелой матерью (ей было почти восемьдесят пять лет) он откинулся на
спинку сиденья "девятки" и как будто задремал.

За деньгами на квартиру Джабраилова поехали вчетвером: сам Магомед, Лысый,
Сашка и Кент. Двое других боевиков получили задачу сделать "внушение"
водителю, а затем "отконвоировать" его вместе с машиной на стоянку и
накачать водкой.

Наблюдатель, оставленный во дворе, получил задание проконтролировать
телохранителя в подвале. Спустя минуту он отзвонился, доложил, что тот так
и лежит, в сознание еще не приходил. Для страховки в него тоже влили
бутылку водки. Зверев сказал: не переборщить бы... Ерунда, ответил Кент,
здоровенный бугай, ничего с ним не будет... Однако вышло по-другому:
сочетание действия нервно-паралитического газа, водки и длительного лежания
на голой земле подвала привели к отказу почек. Спустя три дня телохранитель
умрет в реанимации больницы на Костюшко. Дело по факту смерти заводить не
будут... чего там? Сам нажрался и помер. Пьют, блин, дрянь всякую. Какой же
организм выдержит?

У покойника остались жена и двое детей.

Когда подъехали к дому, Сашка спросил:

- Как ты себя чувствуешь, Магомед?

Джабраилов открыл глаза, посмотрел в лицо Звереву:

- Нормально. Нормально себя чувствую.

Сашка видел, что это не так, но ничего не сказал. С момента нападения на
Магомеда Джабраилова прошло более двух с половиной часов... и вот они опять
оказались на том же месте. Так же тускло светила вымазанная желтой краской
лампочка. В окне кухни на третьем этаже маячили темные силуэты матери и
племянницы Магомеда.

- Ну, хозяин, веди в закрома,- произнес Лысый. Кент на переднем сиденье
начал ерзать.

- Может, я один схожу? Клянусь, все без обмана... Схожу и принесу вам
деньги,- неуверенно сказал Джабраилов. Сам понимал, что так не разрешат.
Кто же одного отпустит?

- Э-э, нет... так не пойдет,- быстро отозвался Лысый. А Кент хохотнул.-
Идем все вместе, Магомед. Извини, но... сам понимаешь.

Джабраилов вздохнул, начал медленно выбираться из машины. Каждое движение
отзывалось болью, но он держался, даже помахал рукой силуэтам в окне.
Старуха смотрела вниз, приложив ко лбу ладонью козырьком, Мириам радостно
замахала обеими руками... Виталий Мальцев посмотрел наверх и отвел взгляд.

Поднялись на третий этаж. Джабраилов шел тяжело, держался за перила.
Стальная дверь квартиры распахнулась, выскочила худенькая черноволосая и
черноглазая девочка, обхватила Магомеда руками. Он положил ладонь ей на
голову. Лысый смотрел на девочку остановившимся взглядом... В дверях
квартиры неподвижно застыла сухая старушка, одетая в черное. Она буравила
всех маленькими глазками. У Зверева возникло ощущение, что старуха все
понимает.

- Мои... друзья,- выдавил из себя Магомед, делая
неопределенно-представляющий жест рукой.- Нам нужно поговорить, мать.

Старуха взяла девочку за плечо и потащила вглубь просторной прихожей.
Девочка была удивлена, хотела что-то спросить, но ее быстро увели в
комнату. Джабраилов, а за ним вымогатели вошли в квартиру. Зверев
огляделся. Никакой особой роскошью в прихожей и не пахло, все очень просто,
даже по-спартански.

- Сюда,- сказал Магомед, открывая одну из дверей. Все четверо вошли в
комнату. Обычная советская мебельная стенка, стол, кресла, диван. О
достатке говорили только ковры на стенках и на полу. Да дорогая и
дефицитнейшая видеодвойка "Самсунг"... Джабраилов плотно прикрыл дверь.
Несколько секунд все стояли молча.

Десятью метрами ниже, в подвале, лежал на земле накачанный отравой и водкой
телохранитель.

- Ну,- сказал Лысый и выразительно посмотрел на хозяина.

- На балконе,- ответил Магомед, тяжело опираясь на стол. Его качнуло,
разъехалась стопка книг на столе, колыхнулся коньяк в пузатой бутылке.- На
балконе, внутри старой покрышки... сейчас принесу.

- Не надо,- сказал Сашка,- я сам.

Он шагнул к окну, отдернул штору, открыл дверь. В комнату сразу же ворвался
холодный ветер с редкими снежинками, надул штору пузырем. Тонко прозвенели
подвески хрустальной люстры.

Четыре изрядно стертые "жигулевские" покрышки лежали стопкой.

- В самой нижней,- сказал в спину Сашке Магомед.

"Я верю в тебя, опер",- шепнула Настя. Холодный ветер со снежком дул в
лицо, шевелил волосы. Позванивала хрустальная люстра. Сашка взялся за
верхнюю покрышку...

...Запаянные в полиэтилен пачки долларов лежали внутри разрезанной сбоку
камеры. Зверев выуживал их по одной, бросал на стол. Магомед Джабраилов
сидел в кресле с закрытыми глазами... Сашка выуживал пачки в плотном
полиэтилене. Кент вдруг щелкнул пальцами и фальшиво пропел куплет из старой
воровской песни:

Дверца открылась, как крышка у тачки,
Я не спускал с нее глаз.
Деньги советские ровными пачками
С полок глядели на нас.

- Заткнись, Кент,- сказал Лысый раздраженно, и Кент отошел, присел к столу,
взял в руки какую-то книгу.

Советских денег как раз оказалось немного - около двадцати тысяч. В октябре
девяносто первого на них можно было купить разве что лохматые "Жигули". А
вот баксов - прилично. Лысый вспарывал полиэтилен ножом, потрошил. Доллары
были и новые, и уже изрядно потрепанные, разные: от сотенных до мелочи -
пятерок и "рублей". Считали долго. Всего оказалось сто тридцать семь тысяч
триста десять... Распишитесь в ведомости. Вот здесь - против галочки... Все
это время Джабраилов так и сидел с закрытыми глазами. Кент листал какой-то
томик и даже проявлял к нему интерес.

Потом деньги сложили в довольно-таки старый кожаный портфель. На полу
комнаты осталась лежать полиэтиленовая упаковка и разрезанная автомобильная
камера. Чем-то она напоминала препарированного обитателя океанских
глубин... Его поместят в сосуд со спиртом, выставят в музее. Экскурсовод
будет рассказывать скучным голосом, что эта камера обитает только в водах
Тихого океана на глубине более полутора тысяч метров. А питается она
зеленоватым долларовым планктоном и спиртом. "Ой!" - вздохнут экскурсанты.

- Хорошо,- сказал Лысый и подтолкнул портфель к Кенту,- аванс есть. Когда
приходить за получкой, Магомед?

- Сколько я еще должен Эдику? - спросил Джабраилов, открывая глаза. Он был
очень бледен. Проступающая щетина казалась темно-синей на бледном лице,
глаза горели.

- Еще столько же,- ответил Сашка. Разумеется, он не знал точной суммы
"кидка". Но было очевидно, что сейчас Магомед вынужден принять любые
условия. Или не принимать, а начать войну.

- Это очень большие деньги,- устало ответил Магомед.- Быстро мне их не
найти.

- Неделя,- сказал Лысый жестко.- А дальше - сам понимаешь... Да, большому
менту не звони - не поможет он тебе. Время пошло, Магомед. С этой минуты
время пошло.

Спустя еще несколько секунд они покинули квартиру Джабраилова. Первым вышел
Лысый, за ним Кент с портфелем в руках. Замыкал шествие капитан Зверев. В
голове у Сашки звучал голос Насти. В него вплетался голос экскурсовода,