Чтение 27–й страницы книги ~В 16.50 от Паддингтона~

поставщиков". - Кончив читать, она вопросительно посмотрела на Харольда.

- Благодарю вас, мисс Эллис. Мисс Эллис выплыла из кабинета.

- Теперь я все вспомнил, - сказал Харольд. - Я отправился на аукцион, но
то, что я присмотрел, шло по слишком высокой цене. Я выпил чаю в небольшом
кафе на Джермен-стрит, кажется, оно называлось "Расселз". Потом зашел в
кинотеатр, в тот, где крутят хронику. Пробыл там с полчаса и отправился к
себе - я живу на Кардиган-Гарденс, дом сорок три. Обед был назначен на
семнадцать тридцать, в парадном зале. После обеда я вернулся домой и лег
спать. Полагаю, вас устроит такой ответ?

- В полной мере, мистер Крэкенторп. Уточните, пожалуйста, в котором часу
вы заезжали домой, чтобы переодеться к обеду?

- Абсолютно точно сказать не берусь... Полагаю, в начале седьмого.

- А когда вернулись?

- По всей вероятности, в половине двенадцатого.

- Вам открыл дверь ваш слуга? Или, может быть, леди Элис Крэкенторп?

- Моя жена, леди Элис, в настоящее время находится за границей, на юге
Франции. Уехала туда еще в начале декабря. Я открыл дверь своим ключом.

- Значит, подтвердить, что вы вернулись домой в указанное вами время,
некому?

Харольд смерил его холодным взглядом.

- Полагаю, слуги слышали, когда я пришел. У меня в услужении супружеская
пара... Но послушайте, инспектор...

- Пожалуйста, мистер Крэкенторп! Я понимаю, что подобные вопросы не могут
не раздражать, но я уже почти закончил. У вас есть автомобиль?

- Да, "хамбер-хок".

- Вы сами водите машину?

- Да. Хотя не очень часто, пользуюсь ею только по выходным. Ездить на
машине по Лондону в наши дни просто мучение.

- Но, наверное, в гости к отцу и сестре все-таки на ней ездите?

- Только в тех случаях, когда приезжаю в Резерфорд-Холл на
продолжительное время. А если на один день, - как тогда, в день дознания, -
то всегда езжу поездом. Прекрасное обслуживание, и в конечном итоге гораздо
быстрее, чем автомобилем. К поезду сестра высылает за мной такси.

- Где вы держите вашу машину?

- Снимаю гараж в бывших конюшнях за Кардиган-Гарденс. Будут еще вопросы?

- Думаю, пока все, - улыбнувшись, сказал инспектор и стал прощаться. -
Сожалею, что вынужден был вас побеспокоить.

Когда они вышли, сержант Уэзеролл, имеющий обыкновение подозревать всех и
вся в самых тяжких грехах, многозначительно заметил:

- Ему не понравились ваши вопросы.., совсем не понравились. Он прямо-таки
из себя выходил!

- Естественно, кому понравится, если его ни за что ни про что будут
подозревать в убийстве, - сказал инспектор. - Тем более такого
сверхреспектабельного джентльмена, как Харольд Крэкенторп... Конечно же это
его должно раздражать... Ну это-то ладно. А узнать, видел ли кто-нибудь
Харольда Крэкенторпа на аукционе и в кафе, где он пил чай, - совсем бы не
мешало... Он запросто мог сесть на поезд, отправившийся в шестнадцать
тридцать три, столкнуть задушенную им женщину под откос, пересесть на
обратный и вернуться в Лондон к обеду в клубе. А потом ночью мог съездить за
телом и перевезти его в амбар. Наведите справки в гараже, который он
арендует.

- Слушаюсь, сэр. Думаете, так он и действовал?

- Откуда мне знать? - с легкой досадой ответил инспектор Креддок. - Он
высокий, темноволосый... Он мог находиться в том поезде. Он связан с
Резерфорд-Холлом, и поэтому приходится его подозревать. Ну а теперь у нас на
очереди его братец Альфред.

***

Альфред Крэкенторп занимал квартиру в районе Уэст-Хампстед в большом
современном доме, не слишком престижном, зато с большим двором, где можно
было припарковать свой автомобиль, хотя это отнюдь не приветствовалось теми
жильцами, у которых не было машин.

Квартира была с новомодными встроенными шкафами и, очевидно, сдавалась
уже с мебелью. Мебель же была такова: длинный откидной стол из клееной
фанеры, диван-кровать и разнокалиберные кресла и стулья, совершенно
немыслимых пропорций.

Альфред Крэкенторп встретил их с подкупающим дружелюбием, но, как
показалось инспектору, немного нервничал.

- Я заинтригован! - сказал он. - Можно предложить вам немного выпить,
инспектор?

Альфред приподнял одну за другой несколько разных бутылок, искушая гостя.

- Нет, благодарю вас, мистер Крэкенторп.

- Неужели мои дела так плохи! - Он засмеялся собственной шутке, а затем,
резко посерьезнев, спросил, что все это значит.

Инспектор предельно кратко изложил причину своего визита, после чего
задал свой коронный вопрос.

- Что я делал во второй половине дня двадцатого декабря? - переспросил
Альфред. - Откуда мне знать? Да ведь.., ну да, это было три недели назад!

- Ваш брат Харольд смог ответить очень четко.

- Брат Харольд - возможно! Но не брат Альфред. Харольд у нас везунчик и
паинька, - добавил он, с чуть приметной завистью и злорадством. -
Деятельный, практичный, всегда при деле и тем не менее на все находит время
и все делает в точно назначенный срок. Даже если бы его угораздило ну..,
совершить убийство.., это я так, к слову, он спланировал бы его самым
тщательнейшим образом, просчитал бы каждую минуту.

- У вас имеются какие-нибудь основания для столь необычного примера?

- Ну что вы! Просто почему-то пришло в голову.., хочу, так сказать,
предельно образно описать пунктуальность моего удачливого братца.

- Ну а теперь поговорим о вас. Альфред развел руками.

- Я уже вам говорил - память у меня никудышная - вечно не помню, когда
где был... Если бы вы спросили про Рождество, это еще куда ни шло - тут есть
за что уцепиться, поскольку мы все провели его в гостях у отца. Хотя на
самом деле совершенно неясно, зачем мы к нему заявляемся. Он вечно ворчит,
что мы ввергаем его в непомерные расходы, а не приедем, будет ворчать, что
совсем забыли старика отца. Откровенно говоря, ездим, чтобы порадовать
сестру.

- Значит, и в этом году тоже?

- Да.

- Я слышал, на этот раз праздник был омрачен, ваш отец приболел. Ему
действительно было худо?

Креддок умышленно увел разговор в сторону, повинуясь профессиональному
чутью, которое не раз его выручало.

- Да, прихватило его крепко. Обычно-то он ест не больше воробья, все
экономит.., а тут столько еды, да еще выпил - и вот результат!

- Думаете, он просто переел?

- Разумеется. А что еще могло быть?

- Как я понял, доктор Куимпер был крайне обеспокоен.

- Ох уж этот болван! - презрительно выпалил Альфред. - Вы его больше
слушайте, инспектор! Паникер, каких мало.

- Что вы говорите? А на меня он произвел впечатление весьма
здравомыслящего человека.

- Да полно вам, он же круглый дурак. На самом деле отец не так уж сильно
болен, и с сердцем у него все в порядке, конечно, пошаливает иногда. Просто
старый хитрец сумел хорошо заморочить этому Куимперу голову. А когда нашего
батюшку скрутило по-настоящему, он такой поднял переполох! Куимпер не
отходил от него ни на шаг, а у нас все допытывался, что отец ел и пил.
Просто какой-то дешевый балаган! - Альфред, сам того не заметив, сильно
распалился.

Креддок же решил держать паузу, и это произвело должный эффект: Альфред
бросил на него настороженный взгляд и с раздражением спросил:

- Что все это значит? Зачем вам понадобилось знать, где я был в какую-то
там пятницу чуть не месяц назад?

- Так, значит, вы помните, что это была пятница?

- По-моему, вы сами так сказали.

- Возможно. Во всяком случае, меня интересует именно эта пятница, которая
пришлась на двадцатое декабря.

- Почему?

- Обычная формальность, необходимая для дальнейшего расследования.

- Чепуха! Просто вам все-таки удалось что-то узнать об этой женщине... Я
прав? Откуда она?

- У нас пока еще нет полной информации. Альфред пристально посмотрел на
инспектора.

- Надеюсь, вас не ввела в заблуждение странная фантазия моей сестрицы,
будто та несчастная - вдова Эдмунда? Надо же было до такого додуматься!

- Эта... Мартина... Она случайно к вам не обращалась?

- Ко мне? Господи, конечно нет! Не смешите меня!

- Вы полагаете, что она скорее всего обратилась бы к вашему брату
Харольду?

- Ну естественно! Его имя часто мелькает в газетах. Он человек
обеспеченный. Меня не удивило бы, если бы она попыталась выудить у него
денежки. Другое дело, что ничего бы у нее не вышло. Харольд такой же скряга,
как наш старик. Кто у нас добрая душа, так это Эмма, и, что немаловажно,
Эдмунд очень ее любил. Однако при всей своей доброте Эмма не так уж
доверчива. Она вполне допускала, что письмо написала какая-то аферистка. И
решила на всякий случай пригласить на встречу всю семью и какого-нибудь
ушлого адвоката.

- Оправданная предосторожность, - заметил Креддок. - Была назначена
определенная дата?

- Кажется, сразу после Рождества.., числа двадцать седьмого... - Альфред