Виктор видел эту седую дорожку... в машине... в слепящих лучах
прожекторов... а потом все взорвалось и исчезло в дыму и предсмертных
криках!
сиденье другого автомобиля. Фонтин уже смотрел на него из тьмы точно так же,
как сейчас смотрит на него отсюда, из окна дома на кенсингтонской улочке в
тысячах миль от того проклятого места! Один из немцев, руководивших
карательной операцией! Один из немецких палачей его семьи!
ты дела...
бинокль и пытаясь отомкнуть секретный замок на цепочке своего портфеля.
цифры. Замок открылся.
поспешно набирать номер телефона.
рубашек, выхватил его из кобуры и бросился к двери.
дома немец из Кампо-ди-Фьори.
нащупывая рычажок предохранителя под барабаном. Добежав до первого пролета,
он услышал шум мотора. Виктор закричал и бросился по коридору к входной
двери, рванул за ручку и распахнул дверь с такой силой, что та грохнула о
стену, и выбежал из ворот на улицу.
попытался было его преследовать, увернувшись на бегу от двух встречных
машин, которые, взвизгнув, резко затормозили. На него закричали, и тут
Виктор опомнился. Человек, бегущий по улице в семь вечера с револьвером в
руке, может всполошить всю округу. Но он не задумывался об этом: для него
сейчас существовал только серый "остин" и человек на заднем сиденье с
проседью в черных волосах.
несколько такси и частных автомобилей. "Остин" прибавил скорость, запетлял
между машинами. Проскочил на красный свет, едва не врезавшись в
грузовик-фургон, который замер перед светофором и загородил поле зрения.
билось в груди, пот стекал по лицу. Но ушли не бесследно. У "остина" был
номерной знак, состоящий из шести цифр. Четыре он успел запомнить.
которому этот "остин" приписан, уверяет, что автомобиль могли угнать с
территории посольства сегодня вечером. - Тиг говорил терпеливо, его злила не
только эта наспех придуманная ложь, но и само происшествие. Оно было
препятствием, серьезнейшим препятствием. Лох-торридонской операции сейчас
ничто не должно мешать.
сильном волнении.
перелопачивает все досье. Они просматривают все архивы за много лет, чтобы
найти хоть что-то. Ты дал подробное описание художнику и сам сказал, что
портрет получился очень точным. Если он здесь, мы его найдем.
задернуты. Он на ходу развернулся и рассеянно взглянул на огромную карту
Европы на стене кабинета Тига. Плотная бумага была утыкана булавками с
красными головками.
Кампо-ди-Фьори. Но и тогда я знал, что уже где-то видел его раньше.
города, где ты бывал, в которых ты останавливался, вспомни о деловых
встречах, о контрактах. У Фонтини-Кристи ведь были инвестиции в Германии.
разглядел. Но проседь - вот что запало мне в память. - Виктор вернулся к
своему креслу и опустился в него. Откинулся на спинку, прикрыл глаза
ладонями. - Ох, Алек, я чертовски боюсь.
Завтра утром твою жену отвезут в министерство военно-воздушного флота, там
она сдаст свои рабочие материалы - досье, письма - другому офицеру. В
министерстве меня уверили, что передачу дел можно завершить к полудню. После
чего ее переправят в очень живописный уголок сельской местности. Это далеко
отсюда, и она будет в полной безопасности. Джейн останется там до твоего
возвращения - или до того момента, когда мы найдем этого человека и
уничтожим его.
Это была почти нежная улыбка.
обстоятельств, который был выработан сразу же после твоей женитьбы. Через
несколько часов, если тебе угодно.
Безопасность твоей жены - гарантия твоего душевного спокойствия. У тебя есть
задание, но и у меня есть задание.
отстали почти на минуту с тех пор, как он их в последний раз подводил. Когда
же это было? Восемь - десять дней назад. Надо будет снова отнести их
часовщику на Лестер-сквер.
как его называют за спиной: "Секундомер Алек", "Таймер Тиг". Коллеги часто
над ним подтрунивают. Он не имел бы этого пунктика, будь у него жена и
малыши. Однако Тиг уже давно принял решение: ему при его профессии лучше не
обзаводиться привязанностями. Он не монах. В его жизни были, конечно,
женщины. Но только не брак! О браке и речи быть не могло: это помеха,
препятствие.
женитьбе. Итальянец - идеальный координатор лох-торридонского проекта, и вот
теперь появилась помеха - жена!
хотел использовать Фонтини-Кристи. Если бы любовная интрижка с англичанкой
могла способствовать этому, что же, он не имел бы ничего против. Но это уж
слишком!
у Уайтхолла ради товарного поезда из Салоник невероятного.
неизбежного поражения. Он уже не отдает никаких инструкций относительно
Фонтина, теперь итальянец целиком находится в ведении МИ-б. Вот так-то.
Бревурт словно намеренно стремится как можно больше отдалиться от итальянца
и проклятого поезда. Когда ему доложили о проникновении ксенопского монаха в
Лох-Торридон, он изобразил лишь незначительный интерес, посчитав случившееся
вылазкой фанатика-одиночки.
было сделано, подобное поведение было неестественным. Потому что ксенопский
священник действовал не один. Тиг знал это, Бревурт тоже. Посол проявил
слишком явное безразличие, его незаинтересованность была слишком очевидной.
вцепился в нее как самый настоящий разведчик. Она была подарком судьбы. Ее
можно было как-то использовать. И если бы Фонтин вдруг повел себя странно,
если бы он стал искать или вышел бы на несанкционированные контакты, так или
иначе связанные с поездом из Салоник, ее бы вызвали и дали инструкции:
докладывать обо всем! Она же английская патриотка, она должна была бы
согласиться.
"развал любой ценой"! Инструкции можно давать любовнице. Жене - нельзя.
Тигу неестественной.
что Уайтхолл использует МИ-6, а значит, и его лично, терпя лох-торридонскую
операцию только потому, что она может привести Бревурта к решению более
важной задачи, чем подрыв промышленной мощи противника изнутри.
поиск константинских документов. Ему дозволили заниматься первым и не
допустили ко второму.
Фонтином и посадит его на самолет.
Нортон Андрэ
Сертаков Виталий
Марко Джон
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел