и главный секретарь, то совершенно ясно, что именно я занимаюсь тайными и
важными вопросами, в то время как ему предоставлена проза жизни -
порнография, картежная закусочная и подвальчики со стриптизом.
такой ерунды. В конце концов, чем меньше ответственности, тем меньше
неприятностей. Но Райт явно обеспокоен. И не только потому, что участие в
любой операции - это доля в дележе. Но и потому, что раз Дрейк держит его,
свою правую руку, в неведении, значит, он больше не доверяет или же
никогда не доверял этой самой правой руке.
Райтом уже давно делаем вид, что вовсе не замечаем друг друга, - занятие
довольно утомительное, - когда дверь наконец открывается и входит шеф.
пламенем. Он весело осведомляется:
идет к сейфу и убирает мое домашнее задание в надежное место.
холодным, чем осведомляется у меня о докладе.
вечера, потому что за плотно задернутыми шторами кабинета уже давно
наступил вечер.
французский манер?
"Еве". Если бы вы знали, приятель, как это иногда обременительно -
возиться с домашней кошкой.
кабинет, мы выходим на улицу. До ресторана, куда пригласил меня шеф,
недалеко, метров пятьсот. Это заведение совсем иной категории, чем
харчевня нашего общего знакомого итальянца: хрусталь, фарфор, серебряные
приборы, белоснежные скатерти и цветы на столах, к счастью - не сирень.
Сирень давным-давно отцвела во всем городе, и ее благоуханием можно
упиваться, только находясь в обществе Райта.
Дрейк, когда метрдотель кладет перед каждым из нас меню в переплете из
натуральной кожи.
и банальный бифштекс с черным перцем.
метрдотель, поскольку решающий удар по клиенту наносят именно напитки.
Рискуя разочаровать его, я заявляю:
Дрейк. - Разве можно, придя во французский ресторан, заявить, будто вам
все равно, что вы будете пить!
неизвестно какого года, от которого Дрейк, невзирая на охвативший его
прилив щедрости, отказывается, потому что оно сильно горчит с точки зрения
цены. После этого у них завязывается увлекательная беседа о французких
винах, в итоге которой Дрйек останавливается опять-таки на бургундском,
более приемлемом в эти прискорбные времена финансовой нестабильности, как
изволил выразиться шеф.
хрустальными люстрами, серебряными приборами - сущий оазис утонченности в
грязном городе, имя которому Сохо; но в Сохо контрасты не редкость, и не
стоит удивляться, если вы обнаружите здесь такой оазис рядом с квартальной
пивнушкой, как не стоит удивляться и в том случае, если вы видите рядом со
столом мистера Дрейка членов Палаты лордов британского парламента.
Название этого оазиса не то "Золотой петух", не то "Золотой лев", а может,
"Золотая рыбка" или "Золотой бочонок"; в этом городе на вывесках такого
рода заведений золота больше, чем на витринах ювелирных фирм. Данную тему
можно было бы продолжить, но я не специалист по такого рода материям; тут
бы пригодилось мнение мистера Оливера, всесторонне осведомленного мистера
Оливера, который умеет со вкусом порассуждать, почему, например, автобусы
в Лондоне - красные, а в Париже - зеленые, и всегда готов предложить по
каждому вопросу собственную, хорошо обоснованную концепцию.
терпится как можно скорее с ним покончить, чтобы добраться наконец до
своего любимого напитка, потому что все французские вина вместе взятые
ничего ему не говорят. Может быть, именно поэтому, когда я заказываю кофе
и рюмочку коньяка, он просит принести двойную дозу виски и от мелких
вопросов, связанных с утряской будущей операции, переходит к высоким
обобщениям о смысле жизни и прочем. И если я до сих пор не усвоил, что
философия моего шефа - это философия альтруиста, то теперь пришла пора
окончательно убедиться в этом.
дурацких предрассудков, моя жизненная цель высокоблагородна. Оспаривать
это мог бы только какой-нибудь въедливый лицемер. Ибо моя цель... у меня
нет иной цели кроме как доставлять людям радость. Радость другим и,
конечно же, радость себе самому, я ведь тоже человек. Вот моя цель.
посматривает на меня в ожидании сочувствия своим словам и поощрения к
дальнейшей откровенности.
- Это дело пасторов. Но я знаю кое-что, не известное пасторам, знаю, что
доставляет человеку радость и что - нет. И по мере своих сил ограничиваю
себя рамками первого. Если же порой в виде исключения я вынужден прибегать
ко второму, то только потому, что меня к этому принуждают, потому, что на
свете есть люди, неспособные оценить мое главное стремление - доставлять
людям радость.
шефу.
Взрослые люди ничем не отличаются от детей. Они больше всего радуются
играм и игрушкам, бесстыдным картинкам, живым куклам, по возможности
голым, им подавай азартные игры, гашиш... И я даю им все это. Питер, я
приношу им радость. Пусть меня судит всевышний на том свете за то, что я
приносил радость людям...
Иметь под рукой стакан любимого напитка. Пользоваться услугами хорошего
повара, приличного портного и, конечно, рассчитывать на малую толику
уважения со стороны окружающих. А для всего этого, особенно для уважения,
нужно... вы сами понимаете, что нужно.
стараюсь делать это как можно реже, но бывает, что без этого не обойтись -
не то все пойдет прахом. Но даже в наказании я стараюсь избегать лишней
жестокости. Вы знаете, какие истязания придумали китайцы, святая
инквизиция, гестаповские садисты и тому подобные изверги. У меня, Питер,
ничего подобного нет. Зачем истязать человека, зачем его мучить, делать из
него пожизненного инвалида? Лучше послать к нему Марка - и довольно. Одна
пуля - и точка. Просто и гуманно, как и водится у воспитанных людей.
гориллам...
проявляете понятное пристрастие человека, занимающего определенную сторону
в споре. Боб и Ал - просто дети. Невинные дети, которые любят пускать в
ход невинные хитрости и проделки. Вам, наверное, известен коронный номер
Боба: он делает резкий удар головой по носу, что при его росте нетрудно, а
потом подает человеку носовой платок, чтобы тот вытер кровь. Ну как? Ал же
показывает правый кулак и говорит: "Видал", а сам пускает в ход левый
кулак. Детские шалости, не больше.
говорят о другом.
к сильным выражениям, то Марк - это ад, или бесспорный конец, а Боб и Ал -
чистилище. И я послал вас в чистилище именно затем, чтобы в вашей голове
восцарил разум и вы пришли к единственно правильному и мудрому решению. Не
знаю, поняли вы это или нет, но вы, Питер, стали правой рукой человека,
единственная цель которого - доставлять людям радость! Вы имеете все
основания гордиться собой!
основания!
перебрал за ужином, но в "Еве" Дрейк быстро скис, его повышенное
настроение испарилось, и он впал в апатию.
кислым тоном заявила:
вы знали, сколько приходится ждать мне...
другого... начинают навязываться...
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Махров Алексей
Жюль Верн
Флинт Эрик