патрулировали ночные улицы Иерусалима. Несмотря на многолетнюю конфронтацию
с арабами, улицы Вечного города были залиты огнями, звучала музыка,
многочисленный народ бродил по узким улочкам, присаживаясь за столики
бесчисленных кафе под открытым небом, звучал смех.
оглядывались на двух красивых девушек в армейской форме, с тяжелыми
штурмовыми винтовками "Галил" в руках. Может, кто-то бы и подошел к юным
амазонкам, но армейских леди сопровождали еще трое внушительного роста
солдат.
себя в подобной обстановке как рыба в воде. На Анну заглядывались больше,
она пошла в мать, русскую, и черные волосы странным образом сочетались с
синими глазами. Рядом с ней неотступно находился Менахим Абрамсон, бой-френд
Анны, никак не желаемый признаваться Михаилом Белым за жениха. Тот все-таки
надеялся выдать единственную дочь не за сына мелкого аптекаря, а за
кого-нибудь из отпрысков первой десятки сионистского капитала.
телохранителю. Тот с обожанием посмотрел в синие глаза девушки, несколько
заторможенно кивнул головой и отправился к ближайшему лотку. В это время
Мария встретила свою знакомую, школьную подругу еще по Москве.
по швам, была до смерти обрадована нежданной встречей в таком необычном
месте. Ее американский муж с недоумением прислушивался к варварскому языку
своей жены и заученно улыбался голливудским оскалом.
остановилась, дожидаясь Менахима. Тот уже шел обратно, высокий, мощный, с
беспечной улыбкой на пухлых губах. Короткая прическа очень шла к его
загорелому лицу. Под сердцем Анны ворохнулось что-то теплое, и она уже
знала, что ребенок от этого человека. Она не заметила, как рядом с ней
появилась молодая арабская девушка в типичном деревенском наряде, странно
похожем на одежду российских баб. Широкая, длинная юбка, сверху легкая
кофта. Цветастый головной платок, совсем как у деревенских доярок, туго
завязан вокруг шеи, и ни один волосок не выбивается наружу. Лицо девушки
выдавало ее юный возраст. Вот только большой живот указывал на среднюю
степень беременности. Девушка перед этим явно кого-то искала, неторопливо
переходя от одного столика к другому. При виде Анны глаза ее расширились,
она подошла и тихо спросила:
видел все это со стороны, метров с десяти. Он даже заметил, как расширились
глаза Анны, но не понял почему. А девушка уже почувствовала вместо мягкой
упругости женского живота угловатую плотность толовых шашек. В ту же секунду
рванул взрыв, во все стороны полетели обрывки ткани, куски плоти и кровь.
Люди с воплями шарахнулись в сторону от взрыва, лишь высокорослый солдат с
криком отчаяния пробивался сквозь бегущую толпу. То, что он увидел на месте
взрыва, было уже трудно назвать человеческими телами.
контузией. До конца своих недолгих дней он не мог себе простить, что опоздал
и не погиб вместе с любимой.
обычная для похоронных дел суета. Сам хозяин дома с расслабленным видом
сидел на обширном балконе второго этажа в шезлонге, с бокалом холодного
виски в руках. Перед ним стоял человек, имя которого мало кому было
известно. Директор разведки "Моссад" прибыл как частное лицо принести
соболезнования видному члену еврейского общества.
разведки. Эта девица, Зульфия, принадлежала к организации "Хезболах".
Полгода назад на юге Ливана погибли ее брат и жених. Самый обычный
смертник-снаряд.
не Марии! Как они и обещали, -- слова вырывались из горла алюминиевого
короля как собачий лай, кусками, в груди что-то хрипело и булькало.
на бульваре и взорвала ее.
Анне?
краю балкона. На горизонте показался маленький силуэт вертолета, на борту
которого находился Михаил, родной брат Леона Белого. Его отдых на Мальдивах
прервался самым жутким образом. Душа Леона заныла в предчувствии неизбежного
разговора с братом, тот знал об угрозах со стороны русских.
"зеленкой" оливковых садов. Леон поднес к губам свой бокал, но отхлебнуть
виски не успел. Из зеленой полосы садов полоснул белый след отработанного
пороха и в ту же секунду вспышка взрыва разнесла вертолет на куски. Они еще
падали на землю, когда Леон услышал, как кто-то кричит, отчаянно, во все
горло. Лишь потом он понял, что это кричит он сам.
европейских судов, и перечислил пятьсот миллионов долларов в румынский
филиал одного солидного европейского банка. Это была лишь одна из
многочисленных удачных операций ГРУ по самофинансированию. На подкуп
боевиков "Хезболаха" ушло всего десять миллионов долларов. Игра стоила свеч.
решетку в Великобритании при попытке выбить деньги у Амирадзе, нефтяного
магната средней руки, успевшего вовремя слинять на Запад. Они получили по
двадцать лет тюрьмы. Парни прокололись, позарившись на черный нал. Спецам из
МИ-6 без труда удалось взять обоих с поличным, пометив доллары специальной
краской. Сам Амирадзе был взорван в машине со всей семьей через полгода
после суда, а неудачников обменяли через два года на троих пойманных в
районе Кавказа агентов британской разведки.
Василий Калинкин отыскал в одном из местных банков большие суммы люберецкой
братвы. Почти все члены преступного сообщества погибли еще во времена
Доронина, лишь хранитель общака по кличке Зяма сумел выбраться из России и
мирно поживал себе в Ницце, катаясь на собственной яхте и меняя девочек
каждые два месяца. Именно эту слабость и использовал Калинкин. Зяма
предпочитал коротать ночи со своими русскими девками, не брезгуя, впрочем, и
хохлушками. Калинкин подсунул ему совершенно умопомрачительную девицу с
задатками природного гипнотизера. Через две недели она повела несчастного
Зяму под венец, а через месяц справила по нему траурную тризну. Дяденька
как-то умудрился выпасть за борт собственной яхты. Но после этого и сам
Калинкин исчез в неизвестном направлении со всеми капиталами, яхтой и той
самой девицей.
ЭПИЗОД 32
устойчиво держалась в районе двадцати пяти градусов. На небе не было ни
облачка, казалось, что сама природа приготовила сцену для величественного и
могучего зрелища. В Ормузский пролив медленно втягивалась армада
американских кораблей во главе с авианосцем "Эйзенхауэр". Эскадра шла навеки
установленным порядком: впереди минные тральщики, затем противолодочные
корабли, эсминцы, потом сам авианосец. За ним шел крейсер "Тикондерога" с
двадцатью четырьмя "Томагавками" на борту и два десантных судна типа
"Тарава" с полком морской пехотой. Ну и замыкали кильватерную колонну те же
юркие эсминцы, смотревшиеся на фоне угловатого трехсоттридцатиметрового
"Эйзенхауэра", как аквариумные рыбки рядом со щукой.
пространство над собой. В ход были задействованы сонары и эхолоты.
Выдвинувшись впереди эскадры на добрых сто километров, самолет дальнего
радиолокационного обнаружения Е-2 "Хокай" прочесывал акваторию залива.
Разлетевшиеся веером в расширяющейся части залива три вертолета "Сэйч-3д",
опустив гидрофоны, вслушивались в многоголосье водной стихии, пытались
отыскать среди обычных звуков дельфиньих стай и рыбьих косяков свистящие
звуки кавитации винтов вражеской подводной лодки. Но пока операторы
фиксировали только звуки прохождения своей атакующей субмарины типа "688". И
над всем этим в ста километрах левее пролива, в хрустальной голубизне
безоблачного неба, на высоте десяти километров "Боинг-767" с круглой
антенной системы АВАКС просматривал сушу, землю и воздух уже на сотни
километров в округе.
на самом деле представляла собой один огромный кулак, неуязвимый и
смертоносный. Она должна была продемонстрировать руководству Ирака, что
такое мощь великого государства. Было похоже, что новое поколение иракцев
забыло силу "Бури в пустыне". Вдоль границ с Кувейтом снова появились
танковые дивизии. Иракцы еще опасались вторгаться в так называемые "зоны
безопасности", но пройти их форсированным маршем было делом пары часов.
Командир корабля Джеймс Бадли неторопливо прохаживался за спинами
подчиненных, изредка вглядываясь в приборы и мониторы компьютеров. Лейтенант
Джонсон, недавний выпускник училища и дежурный офицер на данной вахте, уже
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Орлов Алекс
Шилова Юлия