Чтение 27–й страницы книги ~Межконтинентальный узел~

До восьмидесяти будете испытывать желание любить женщину, а это первый
признак здоровья.

Славин неловко достал из кармана конверт с деньгами; Бензелев махнул
рукой:

- Меня просил вас принять академик Вогулев, с друзей наших друзей я не
беру гонорары, и потом вы очень хорошо слушаете - качество, теряемое
человечеством...

Вернувшись в КГБ, Славин позвонил Груздеву:

- Поглядите-ка повнимательнее, нет ли пассии у нашего образцового
семьянина. Он, видите ли, весьма радеет по этому поводу.

- Ее зовут Анастасией, - ответил Груздев скучным голосом. - Анастасия
Викентьевна Морозова... Но и это не все... Тут у меня кое-что подошло,
пока вы занимались проблемами укрепления здоровья... Можно к вам зайти?

Груздев никогда не появлялся с пустыми руками; сведения, которые
называл "тещиными языками" - сплетни, слухи, анонимки, - отводил сразу же:
"Грязное белье не по моей части"; оперировал фактами, этому учил молодежь.

- Любопытная деталь, Виталий Всеволодович, - сказал он, присаживаясь на
краешек стула (в этом весь характер, кстати). - Геннадий Александрович
когда-то был весьма и весьма пьющим человеком... Гуляка, каких свет не
видывал... И вдруг - после поездки на конференцию в Вену - вернулся
трезвенником. Не вшивался, упаси бог, к психиатрам не ходил, но завязал,
как отрезал. Причем в тот день, когда крепко поднабрался на приеме в Вене,
обзванивал членов делегации, был в панике, искал академика Крыловского, а
тот беседовал с президентом, вернулся поздно, что-то около часа. Его потом
посол пригласил к себе в резиденцию. Когда вернулся, сразу же позвонил
Кулькову, в чем, мол, дело, а тот ответил, что наглотался снотворного, все
в порядке, просто хотел посоветоваться о расписании дня на завтра, никаких
проблем...

- Документы по конференции у кого были? - спросил Славин нахмурившись.
- Хранились в посольстве?

- Документы в тот день находились у Геннадия Александровича. А
сопровождающий был, понятно, с академиком... Полагаете, что с пьяненьким
Кульковым могли сыграть партию в триктрак?

- А почему бы и нет? Опросили членов делегации?

- Думаем, как это половчее сделать. Все они добрые знакомцы Кулькова,
дело деликатное, да и было их там девятнадцать человек, слишком с многими
придется говорить, не спугнуть бы...

И в это время позвонил генерал:

- В четверг, накануне партии в преферанс, ваш подопечный попросил
академика Крыловского остановить машину возле Сокольников, голова, сказал,
раскалывается, хочу прогуляться перед сном... Это было в двадцать три
тридцать... А в двадцать два часа по Сокольникам гулял мистер Юрс. Видимо,
тогда и состоялся обмен информацией, Кульков вполне мог взять контейнер...
Он всегда ходит с вместительным "дипломатом", там пень уместится, не то
что "булыжник"... С мистера Юрса и его команды наблюдение снимайте,
смотрите в оба за Кульковым, он будет забирать контейнер не сегодня, так
завтра.

...Анастасия Викентьевна Морозова, Настена, Настенька, оказалась
очаровательным двадцатисемилетним созданием, с пронзительно-черными
глазами, стриженная под мальчика. Волосы ее такие густые, что было
непонятно, как она их расчесывает.

К Славину она выбежала прямо с репетиции, танцевала в ансамбле: фигурка
точеная, улыбка ослепительная и до того добрая, что у Славина даже сердце
защемило от жалости к ней, особенно когда он заметил синеватый кружок на
безымянном пальце, образовавшийся вокруг того самого колечка с камушком,
который всего пять дней назад он рассматривал в кабинете генерала...

- Я из Госконцерта, Анастасия Викентьевна, - представился Славин. - Мы
давно присматриваемся к вашему ансамблю и к вам, любопытно работаете...
Почему бы вам не сделать сольный номер? Заглянули бы в Госконцерт сегодня,
я вам телефон оставлю, ладно? Там комплектуют группу для поездки в
Финляндию, вы прекрасно работаете финскую летку-енку, номер пройдет, по
моему мнению, на ура.

Через полчаса Анастасия Викентьевна позвонила Кулькову на работу, голос
ликующий, поделилась новостью. Тот сухо ответил: "Я заеду к вам завтра,
спасибо, что позвонили, Глеб Нилыч, поздравляю, сегодня, увы, занят,
собрание..."

...Собрание было посвящено персональному делу; на конструктора Якулова
жена написала заявление: разрушает семью, завел любовницу, страдают дети.

Славин с интересом слушал, как выступал Кульков.

- Что может быть для советского человека святее, чем простое и емкое
слово "семья"? - начал он свое выступление, не глядя в зал,
сосредоточившись в себе.

Горестные морщины изрезали лоб, уголки рта скорбно опущены. - Семья -
это, если хотите, родина. Измена жене, матери твоих детей, - шаг на пути к
предательству... Я не могу иначе квалифицировать поступок такого рода...
Сколько лет вы прожили с женой, товарищ Якулов?

Тот медленно поднялся, усмехнулся и ответил вопросом:

- Вы бы Анне Карениной такой вопрос задали, Геннадий Александрович?

- Но это же демагогия, - устало возразил Кульков. - Демагогия чистейшей
воды...

Если полюбили другую, придите к женщине, с которой растили детей, и
скажите ей правду. Нет ничего прекраснее правды, как бы тяжела она порой
ни была, товарищ Якулов. Я не ханжа, в жизни всякое может случиться, но
найдите же в себе мужество! Откройтесь той, которую вы любили!

- Так я и открылся, - усмехнулся Якулов. - И вот чем кончилось...

- Нет, товарищ Якулов, как мне сообщили, вы признались лишь после того,
как жена застигла вас, что называется, на месте... Уверяю вас, найди вы в
себе мужество открыться, честно поговорить с матерью ваших детей - исход
был бы совершенно иным...

Славин встал и вышел из зала - не мог слушать, гнусь...

...В двадцать два часа тридцать минут Кульков взял в Сокольниках
"ветку" - контейнер ЦРУ, спрятал его в портфель и отправился домой.

Через десять минут генерал срочно собрал у себя в кабинете
контрразведчиков, проводивших операцию.

Закончив совещание, вернулся к изучению материалов по делу Пеньковского.

В о п р о с: Вы сказали, что в Париже у вас была встреча с
представителем разведки США?

П е н ь к о в с к и й: Да.

В о п р о с: Чем интересовался этот человек?

П е н ь к о в с к и й: Он беседовал со мной минут тридцать. Фамилии его
я не помню, так как в момент знакомства и во время представления
разведчики быстро произносили фамилии и я их не улавливал. Беседа носила
общий характер.

В о п р о с: О возможности вашей поездки в Америку спрашивали или нет?

П е н ь к о в с к и й: В данном случае был разговор о предстоящей
советской выставке в США, которая намечалась на апрель 1962 года. Они
спрашивали, приеду ли я туда. Я сказал, что твердо еще не знаю, поеду я
или нет, но не исключено, что такая возможность будет.

В о п р о с: Вы все время говорите о ваших совместных встречах с
представителями американской и английской разведок, а раздельные встречи с
представителями одной из этих разведок были?

П е н ь к о в с к и й: Да, была одна такая встреча.

В о п р о с: Расскажите о ней.

П е н ь к о в с к и й: Эта встреча была в гостинице, где жили
американские разведчики. Предложение о встрече было высказано в то время,
когда я ехал с конспиративной квартиры к себе в гостиницу. Ослаф и
Александр пригласили меня на следующий день после этой встречи к себе
вечером в номер гостиницы. Я это приглашение принял. Была создана
свободная, непринужденная обстановка. Из беседы я понял, что американская
сторона сожалеет о том, что ей приходится работать со мною вместе с
английской.

В о п р о с: Вы обещали что-либо американской разведке? Высказали
какие-либо пожелания по этому вопросу?

П е н ь к о в с к и й: В отношении раздельной работы с английской и
американской разведками мною пожеланий не было высказано.

В о п р о с: Было ли сказано, что если бы сложилась такая
необходимость, то американская разведка могла доставить вас в Америку?

П е н ь к о в с к и й: Разговор об этом был в связи с обсуждением
вопроса о представлении меня президенту Кеннеди. Они говорили, что за
короткое время самолетом меня можно доставить в Америку вернуть обратно.
Это они сделали бы, если бы была острая необходимость.

В о п р о с: Кроме поездок на встречи с разведчиками в Париже куда вы
еще ездили с Гревиллом Винном?

П е н ь к о в с к и й: С Гревиллом Винном мы ездили в Версаль,
Фонтенбло, были в ресторанах, ночных клубах "Мулен Руж" и "Лило", посещали
кафе, гуляли в свободное время по улицам.

В о п р о с: Кто оплачивал расходы, связанные с посещением кафе,
ресторанов и других увеселительных мест?

П е н ь к о в с к и й: За все платил Гревилл Винн, я ему отвечал тем же
в Москве.

В о п р о с: По возвращении в Москву из Парижа вы приступили к
выполнению заданий иностранных разведок?

П е н ь к о в с к и й: Да. По возвращении из Парижа в октябре
шестьдесят первого года я продолжал выполнять задания иностранных
разведчиков.

В о п р о с: Кому вы сообщили о своем прибытии в Москву?

П е н ь к о в с к и й: Я позвонил на следующий день по телефону, номер
которого мне был дан, и трехкратным сигналом дал знать, что прибыл
благополучно в Москву.

В о п р о с: Назовите телефон, по которому вы звонили.