Чтение 27–й страницы книги ~Снайпер~

стрелять из своей М-14 по желтомордым ублюдкам, которые лезли
на них живой стеной. С поразительной скоростью он выпускал пулю
за пулей, в то время как Боб, скатившись со склона холма,
карабкался к безопасной

вершине крутой каменистой
возвышенности, где мог скрыться от града свистевших вокруг него
пуль. Не останавливаясь и не оборачиваясь, он безумно палил в
воздух, все время слыша щелканье не попавших в него пуль.
Наконец он добрался до вершины, и они вместе упали за одним из
камней, хохоча как сумасшедшие, потому что только что были на
волосок от смерти и каким-то чудом сумели избежать ее. В этом
заключался весь смысл их снайперского труда, и

чувство
предельной опасности,

когда смерть по нескольку раз в день
проходила мимо них и оставляла в живых, придавало удовольствию,
получаемому от этой игры со смертью, необычайную остроту и
вызывало азарт, захватывало.

- Господи, Боб, тебе надо было бы посмотреть на свое
лицо, когда ты взбирался наверх. Я от смеха чуть не обоссался,-
сказал тогда Донни.

- Слушай, сукин сын, какого хрена ты поперся вниз? Зачем
было рисковать еще и твоей задницей?

- Черт,

Боб, стоило умереть, чтобы посмотреть на твою
перепуганную рожу. -И он весело рассмеялся.

Боб снова вспомнил о своей сокровенной мечте: он, Донни,
его красивая молодая

жена Джули, несколько собак и немного
виски,

старого, доброго арканзасского виски. Они живут в горах
Уошито, вдали от городской суеты, заботятся о своих винтовках,
охотятся каждый день, а по вечерам спокойно потягивают виски.
Теперь

он понимал, что это была бредовая идея, можно сказать,
несбыточная. Уже в момент своего возникновения она была
неосуществимой, потому что этот мир никогда не позволит тебе
такую роскошь. Но он был слишком молод и глуп, когда мечтал об
этом.

Потом он вспомнил госпиталь, как к нему в палату зашел
майор,

с грустью посмотрел на запакованную в гипс, висящую на
противовесах ногу и сказал:

- Мы даже не могли предположить, что у них есть такие
снайперы. Это был отличный выстрел. И чертовски сложный. Да, он
был прав, выстрел действительно был отличный.

"Он нужен мне, - думал Боб. - О Господи, как я хочу его
заполучить!"

За год до того, как он восстановился и снова смог держать
в руках винтовку, до него дошли слухи, что это действительно
был белый человек. Специалист. Профессионал. Приглашенный
специально только для этого выстрела. Но к тому времени война
для него уже закончилась. Он чувствовал, что

вот-вот
расплачется. Теплый, шершавый язык Майка скользил по его рукам,
постепенно возвращая его из

воспоминаний к реальности. Боб
встряхнул головой, пытаясь отбросить от себя грустные мысли, и
подумал о том, что стал слишком сентиментальным. "О, русский!
Как я хочу тебя наказать за то, что ты мне сделал!"

Но он сдержался. Постепенно успокоившись, он снова стал
тем Бобом, который в своей жизни общался только с тремя или
четырьмя людьми в Блу-Ай - Сэмом, доктором Ле Мьексом, шерифом
Теллом и теперь уже покойным Бо Старком, естественно, когда тот
бывал трезвым. Он опять стал тем Бо- бом, который делал, по
крайней мере, сто выстрелов в день, независимо от того, была ли
в горах солнечная погода или лил дождь; который посвящал все
свое время только винтовкам и мог так прожить всю оставшуюся
жизнь, не заботясь ни о чем другом.

Он чувствовал себя снова в форме, у него была работа,
которую надо было сделать, и это было прекрасно. Он был
готов.

Сидя за чашечкой кофе без кофеина,

Боб постепенно
вырабатывал свой собственный план. Он работал по
восемнадцать, двадцать, двадцать два часа в день, склонившись
над кухонным столом,

на который падал либо тусклый свет
электрической лампочки, либо

серый свет январского дня, и
прерываясь только для того,

чтобы утром выйти прогуляться с
Майком

или поспать несколько часов. Боб работал медленно и
внимательно, никогда не спешил и никогда не задерживался на
ненужных деталях; он

скрупулезно просматривал карты, планы и
схемы, вычерчивал для себя диаграммы, делал необходимые расчеты
на калькуляторе, изучал архитектурные конструкции

зданий,
приходя в результате всего этого к определенным выводам. Он был
настоящим снайпером джунглей, привыкшим жить вдали от шумной
суеты городов. Тем не менее сейчас ему казалось, что города -
это своего рода тоже джунгли и поэтому здесь можно использовать
кое-что из старого опыта. Любому стрелку, перед тем как сделать
выстрел, необходимо

одно и то же условие - он должен
чувствовать, что все

предметы вокруг него находятся на своих
местах. Только зная это, он идет на выстрел.

Прежде всего надо, чтобы в секторе стрельбы не было
никаких помех

для обзора цели. Этому Боб

придавал больше
значения, чем даже полосе стрельбы. Ему нужна была чистая линия
визирования цели, вместе с тем он хотел, чтобы было как можно
меньше

зданий, чтобы

не было непредсказуемых порывов ветра и
каких-нибудь энергетических

полей,

способных повлиять на
траекторию полета пули, которая ближе к цели уже потеряет
большую часть

скорости. К моменту выстрела солнце должно
светить в спину, чтобы исключить

вероятность того, что
солнечный свет, отразившись в линзах оптического прицела, будет
замечен кем-нибудь из тех, кто будет вести наблюдение. А
Секретная Служба наверняка будет осуществлять такой контроль.
И только потом была дальность. Расстояние до цели. Так
называемая "зона вероятной опасности", определяемая Секретной
Службой, к сожалению, не существовавшая в 1963 году, сейчас
составляла уже практически полмили - восемьсот восемьдесят
ярдов, где не разрешалось открывать ни одно окно, где на каждой
крыше сидело полным-полно полицейских и над которой постоянно
висели

вертолеты, контролируя обстановку. Этот русский будет
где-то

на расстоянии одной

тысячи

ярдов,

хотя он может
выстрелить и с двух

тысяч. Место, откуда он будет стрелять,
может находиться в радиусе трех четвертых мили. Это должно быть
безопасное место, со

свободными, неконтролируемыми входом и
выходом, гарантирующими пути

отступления после выстрела. Оно
должно

быть на определенной

высоте, чтобы хорошо была видна
цель, но все-таки не очень высоко. При стрельбе сверху вниз
всегда

можно ожидать, что пуля выкинет какой-нибудь трюк,
особенно на

большом расстоянии,

потому

что существует
определенная точка, после которой, потеряв значительную часть
своей скорости, она становится очень чувствительна к малейшим
изменениям ветра, энергии или чего-нибудь еще. В конце концов
Боб пришел к

выводу, что Соларатов выберет позицию где-то на
третьем-четвертом этаже, но ни в коем случае не выше пятого.
Еще одним важным моментом была температура воздуха. Влажный и
сырой климат обязательно повлияет на траекторию полета пули, но
холодная погода еще опаснее, чем теплая. Близкая

к нулю
температура делает винтовку какой-то жесткой и нечуткой. При
такой температуре происходят практически незаметные изменения в
молекулярной структуре деревянных частей приклада и в металле
ствола, не говоря уже о руке того человека, который нажимает
спусковой крючок. Боб слышал сотни разных историй от бывалых
охотников, которые, сделав порой точный выстрел по прекрасному
оленю-самцу, с ужасом наблюдали за тем, как пуля, не причинив
ему никакого вреда, пролетала в десяти ярдах сбоку, а животное
в это

время исчезало в лесу, оставляя охотника один на один с
разочарованием

и холодом. Он считал, что русский не будет
стрелять при холодной температуре, впрочем

так же, как и в
условиях жары

и влажности, потому что в этом случае возникало
слишком много "если" и слишком много "вдруг". -Если вы
собираетесь сделать что-нибудь так, как это должно быть
сделано, чтобы все было на

высшем уровне, то вы будете это
делать там, где вам максимально удобно, где каждый камень будет
вам знаком и где климат, земля и солнце будут на вашей стороне.

Он искал место для

выстрела между пятидесятой и
семидесятой параллелями, чтобы погода была не очень
солнечной, больше пасмурной,

но тем не менее это должен быть
какой-нибудь город у моря, где сила ветра смягчается прибрежной
полосой и не так опасна, как в районах холодных открытых равнин
Среднего Запада или в районах замерзших озер.

Теперь надо было разобраться с шумом. Независимо от того,
какой тип винтовки выберет Соларатов на этот раз, ему все равно
придется стрелять без глушителя, потому что при использовании
глушителя начальная скорость полета пути не превышает скорость
звука,

а ему

надо, чтобы она была более Двух тысяч футов в
секунду, причем пуля должна весить не менее ста пятидесяти гран
или, скорей всего, где-то около двухсот гран, если он хочет
попасть в голову или верхнюю часть тела с расстояния двух тысяч
ярдов.

Его помощникам придется построить для него что-то типа
звуконепроницаемой камеры или комнаты, своего рода стрелковый