Чтение 27–й страницы книги ~Остров дельфинов~

югу.

- Эй! - воскликнул Джонни. - Ты куда?

И тут же, вспомнив о косатках, сообразил, что в конечном счете это
неплохая идея. Он не станет мешать Спутнику делать по-своему. Посмотрим,
что из этого выйдет.

Они неслись быстро, быстрее чем когда-нибудь доводилось Джонни на
акваплане. Трудно, конечно, определить скорость, находясь так низко над
водой, но Джонни не удивился бы, узнав, что они делают пятнадцать узлов.
Спутник выдерживал такую скорость минут двадцать. Потом, как и
предполагал Джонни, они повернули на запад, оправдав его надежды. Теперь
не понадобится особого везения, чтобы беспрепятственно достигнуть
Австралии.

Время от времени Джонни все же оглядывался, чтобы проверить, не
преследуют ли их, но монотонной пустоты оставшегося за ними пространства
ни разу не взбороздил высокий спинной плавник.

Только однажды в нескольких сотнях метров от них из воды вдруг
выскочил большой скат - морской дьявол. Он повис на мгновение в воздухе,
как гигантская летучая мышь, а потом плюхнулся обратно с таким шумом,
что его, вероятно, можно было бы услышать за несколько миль. И во всю
вторую половину пути это было единственное проявление жизни, которой был
полон океан.

Ближе к полудню Спутник замедлил ход, но продолжал добросовестно
тянуть акваплан. Джонни не хотел делать больше остановок, пока не
покажется берег; тогда он снова запряжет Сузи - к этому времени она
хорошо отдохнет. Если его расчеты верны, до берега Австралии остается не
более десяти миль и он вот-вот покажется.

Джонни вспомнил, как впервые увидел Остров Дельфинов, тогда все
было похоже на сегодняшний день и в то же время совсем не похоже. Остров
напоминал маленькое облачко у горизонта, трепетавшее в мареве. Теперь
Джонни приближался не к острову, а к обширному материку, береговая лини
которого протянулась на тысячи километров. Даже самый плохой штурман
едва ли миновал бы такую цель, а у Джонни их было два, и притом
великолепных. Тревожиться нечего, но его начинало одолевать нетерпение.

Берег открылся перед ним, когда необычайно высокая волна приподняла
акваплан. Акваплан на миг замер на гребне, и Джонни, невольно посмотрев
вдаль, увидел белую линию, доходившую до самого горизонта.

У него захватило дыхание, кровь прилила к щекам. Всего час или два
пути отделяют его от берега, где он найдет безопасность для себя и
помощь для профессора. Его долгое путешествие по океану с дельфинами в
упряжке подходило к концу.

Минут тридцать спустя большая волна дала ему возможность лучше
разглядеть берег, лежавший впереди. И тут он понял, что море еще не
кончило играть с ним; самое тяжелое испытание было впереди.

¶ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ§

Ураган отбушевал два дня назад, но море все еще помнило его. По
мере приближения к берегу Джонни стал различать отдельные деревья, дома
и бледно-синие вершины холмов в глубине материка. Но он увидел также и
огромные волны впереди. Не только увидел, а и услышал. Воздух был
наполнен их громом; вдоль всего побережья, с севера на юг к суше неслись
целые горы с белыми шапками пены. В трех сотнях метров от суши они
ударялись о подводный уступ. Подобно человеку, который спотыкается и
чуть не падает, они набирали скорость, опрокидывались на берег и,
набежав на него, оставляли за собой клубящиеся облака пены. Джонни
тщетно искал какой-нибудь проход в этих живых гремящих стенах воды. Но
насколько он мог судить - привстав на акваплане, он охватывал взглядом
несколько километров побережья, - полоса прибоя повсюду была одинаковой.
Можно, конечно, попробовать поискать какую-нибудь защищенную бухту или
речное устье, где высадиться будет безопаснее. Нет, лучше идти напролом
да побыстрее, пока его не покинула решимость.

Джонни знал об одном виде спорта - катании на волнах, серфинге. Но
никогда до сих пор он не пробовал этим заниматься. На Острове Дельфинов
плоское коралловое плато близко подходило к берегу, там не было пологого
дна, по которому разгоняются волны, набегая на берег. Там кататься было
негде. Но Мик часто с энтузиазмом объяснял ему технику серфинга, или,
как он говорил, "ловли волны". Как будто не такое уж это сложное дело.
Нужно продержаться какое-то время в том месте, где волны начинают
загибать гребни перед тем как рассыпаться, выбрать волну повыше и грести
словно бешеному. А потом, несясь на гребне, надо только держаться за
доску покрепче и молиться, чтоб тебя не сбросило. Остальное сделает
волна.

Вроде бы совсем просто, но сумеет ли он? Джонни вспомнил глупую
шутку: "Умеешь играть на скрипке? - Не знаю, никогда не пробовал".
Здесь-то неудача может быть куда серьезнее, чем несколько фальшивых нот.

В полумиле от суши он подал Сузи сигнал остановиться и отстегнул ее
упряжь. Затем с сожалением обрезал постромки, прикрепленные к акваплану;
ни к чему им путаться вокруг, когда он станет штурмовать полосу прибоя.
Упряжь стоила ему немалых трудов, и ужасно не хотелось ее выбрасывать.
Но он помнил слова профессора Казана: "Оборудование всегда можно
заменить". Упряжь таит опасность, и ею придется пожертвовать.

Оба дельфина продолжали плыть рядом, пока он двигался к берегу,
подталкивая акваплан ногами в ластах, но теперь они уже не могли ему
помочь. Джонни подумал, что даже эти замечательные пловцы едва ли
уцелеют в кипящем водовороте, который ждал его впереди. Море часто
выбрасывало дельфинов на такие вот берега, и он не хотел подвергать Сузи
и Спутника опасности.

Участок, к которому он приближался, показался Джонни приемлемым дл
высадки. Здесь буруны пенились почти параллельно берегу, не было и
отраженных волн, вызывающих завихрения. К тому же на берегу маячили
люди, следившие за полосой прибоя с верхушек невысоких песчаных дюн.
Может, эти люди уже заметили его; в случае чего они помогут ему
выбраться на берег.

Он поднялся и замахал руками, хотя на такой зыбкой опоре, как
акваплан, это была делом нелегким. Да, они заметили! Маленькие фигурки
вдруг пришли в движение, вытянули руки, указывая друг другу на него.

Но тут Джонни разглядел кое-что, не доставившее ему удовольствия.
Там, на берегу, было по крайней мере дюжина досок для серфинга.
Некоторые из них покоятся на автоприцепах, другие воткнуты в песок.
Столько штук на суше и ни одной в море! Мик достаточно часто говорил
ему, и Джонни это запомнил, что австралийцы - лучшие в мире пловцы,
безразлично - с плавательными досками или без них. Вон они стоят и
терпеливо ждут доброго часа, приготовив снаряжение. Но ближе не идут,
понимают, что при таком волнении лучше не соваться. Подобное зрелище
отнюдь не вдохновляло человека, собирающегося впервые преодолеть полосу
прибоя.

Он медленно греб, все отчетливее слыша нарастающий рев впереди. До
сих пор волны, обгонявшие его, чередовались равномерно, их верхушки были
сглажены, но вот их гребни побелели. Всего лишь в сотне метров впереди
водяные валы начинали загибаться и с громом обрушивались на берег. Но
здесь, на ничейной земле, между бурунами и открытым морем, он находилс
еще в безопасности. Где-то в двух или четырех метрах под ним волны,
беспрепятственно прошедшие по океану тысячи миль, вдруг чувствовали, как
их притягивает, тащит к себе суша. Еще несколько секунд они жили, а
потом прощались с жизнью, с шумом разбиваясь о берег.

Некоторое время Джонни поднимался и опускался у внешнего края белой
пенной полосы, пристально следя за волнами, запоминая места, где они
начинали разбиваться, ощущая их мощь, но не поддаваясь ей. Раз или два
он чуть не ринулся вперед, но инстинкт или осторожность удержали его. Он
знал - глаза и уши прямо говорили ему об этом, - что рискнуть можно
только один раз.

Люди на берегу тревожились все больше. Они махали ему руками,
показывая на море. Куда это они его посылают? Обратно, в океан? Джонни
нашел этот совет глупым. Но тут же сообразил, что они хотят помочь ему -
предостерегают от волн, которые ловить не следует. А раз, когда он уже
собрался грести, далекие наблюдатели призывно замахали, чтоб он шел
вперед, но в последний миг мужество покинуло Джонни. Проследив, как
упущенная им волна ровно накатила свою пену на берег, он понял, что
нужно было следовать их совету. Они знатоки, прекрасно изучили свой
берег. В следующий раз он поступит, как они велят.

Он направил акваплан точно на берег, а сам, оглядываясь через
плечо, следил за бегущими волнами. Одна волна, едва поднявшись из моря,
начала свертывать свой гребень, и белая пена закипела на нем.

Джонни бросил беглый взгляд на берег - танцующие фигурки отчаянно
жестикулировали, приказывая грести вперед. Настал его час.

И он стал грести изо всех сил, думая лишь о том, как выжать из
акваплана всю скорость, на какую тот способен. Но акваплан повиновалс
неохотно, и Джонни казалось, что он едва ползет. Оглянуться Джонни не
решался, но знал, что вздымающаяся волна нагоняет его, - слышал, как с
каждой секундой нарастал, приближаясь, ее рев.

Наконец волна подхватила акваплан, и его отчаянные попытки грести
оказались жалкими и совершенно ненужными. Он находился во власти
неодолимой силы, такой мощной, что его ничтожные усилия не могли ни
помочь, ни помешать ей. Оставалось только подчиниться этой силе.

Джонни охватило вдруг чувство удивительного покоя; акваплан
сделался устойчивым, как будто катился по рельсам. И хотя это несомненно
было иллюзией, ему даже показалось, что наступила тишина, а шум и грохот
остались позади. Единственной реальностью, воспринимаемой им, была пена,
шипевшая вокруг него, накрывавшая его с головой, слепившая ему глаза.

Джонни был как всадник, которого несет без седла и узды пойманный