Чтение 268–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Да, но в какую?

- В какую? Вот вы и сбиты с толку, изобретательный юноша.

- Ничуть! Любая комната будет лучше, чем комната принцессы.

- Вы правы.

- Так начните сегодня же ночью свои иеремиады.

- Будьте покойны.

- И передайте Лавальер то, что я вам сказал.

- Не бойтесь, она и без того достаточно плачет потихоньку.

- Так пусть плачет громко.

И они расстались.

ГДЕ ГОВОРИТСЯ О СТОЛЯРНОМ ИСКУССТВЕ И ПРИВОДЯТСЯ НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОС-
ТИ ОБ УСТРОЙСТВЕ ЛЕСТНИЦ

Совет Маликорна был передан Лавальер, которая нашла его неблагоразум-
ным, но после некоторого сопротивления, скорее вызванного робостью, не-
жели холодностью, согласилась последовать ему.

Эта затея - плач и жалобы двух женщин в спальне принцессы - была ге-
ниальным изобретением Маликорна. Так как правдивее всего неправдоподоб-
ное, естественнее всего невероятное, то эта сказка из "Тысячи и одной
ночи" привела как раз к тем результатам, которых ожидал Маликорн. Прин-
цесса сперва удалила Монтале. А через три дня, или, вернее, через три
ночи, изгнала также и Лавальер. Ее перевели в комнатку на мансарде, по-
мещавшуюся над комнатами придворных.

Только один этаж, то есть пол, отделял фрейлин от придворных офице-
ров.

В комнаты фрейлин вела особая лестница, находившаяся под надзором
г-жи де Навайль. Г-жа де Навайль слышала о прежних покушениях его вели-
чества, поэтому, для большей надежности, велела вставить решетки в окна
и в отверстия каминов. Таким образом, честь мадемуазель де Лавальер была
ограждена как нельзя лучше, и ее комната стала очень похожей на клетку.

Когда мадемуазель де Лавальер была у себя, - а она почти всегда сиде-
ла дома, так как принцесса редко пользовалась ее услугами с тех пор, как
она поступила под наблюдение г-жи де Навайль, - у нее оставалось только
одно развлечение: смотреть через решетку в сад. И вот, сидя таким обра-
зом у окна, она заметила однажды Мали, - прямо в комнате напротив.

Держа в руке отвес, он рассматривал постройки и заносил на бумагу ка-
кие-то формулы. Он был очень похож на инженера, который измеряет из око-
пов углы бастиона пли высоту крепостных стен. Лавальер узнала Маликорна
и кивнула ему. Маликорн, в свою очередь, ответил низким поклоном и
скрылся.

Лавальер была удивлена его холодностью, столь несвойственной характе-
ру Маликорна. Но она вспомнила, что бедный молодой человек из-за нее по-
терял место и не мог, следовательно, хорошо относиться к ней, особенно
если принять во внимание, что она навряд ли могла вернуть ему положение,
которого он лишился.

Лавальер умела прощать обиды, а тем более сочувствовать несчастью.
Она попросила бы совета у Монтале, если бы ее подруга была с ней; но
Монтале не было. В тот час Монтале писала письма.

Вдруг Лавальер увидела какой-то предмет, брошенный из окна, в котором
только что был виден Маликорн; предмет этот перелетел через двор, попал
между прутьев решетки и покатился по полу. Она с любопытством нагнулась
и подняла его. Это была катушка, на которую наматывается шелк; только
вместо шелка на ней была бумажка. Лавальер расправила ее и прочла:

"Мадемуазель!

Мне очень хочется узнать две вещи.

Во-первых, какой пол в вашей комнате: деревянный или же кирпичный?

Во-вторых, на каком расстоянии от окна стоит ваша кровать?

Извините за беспокойство и пришлите, пожалуйста, ответ тем же спосо-
бом, каким вы получили мое письмо. Но вам будет трудно бросить катушку в
мою комнату, поэтому просто уроните ее на землю.

Главное же, прошу вас, мадемуазель, считать меня вашим преданнейшим
слугой.

Маликорн.

Ответ благоволите написать на этом самом письме".

- Бедняга, - воскликнула Лавальер, - должно быть, он сошел с ума.

И она участливо посмотрела в сторону своего корреспондента, видневше-
гося в полумраке противоположной комнаты.

Маликорн понял и покачал головой, как бы отвечая: "Нет, нет, я в
здравом уме, успокойтесь".

Она недоверчиво улыбнулась.

"Нет, нет, - повторил он жестами. - Голова в порядке". - И постукал
по голове. Потом он жестами и мимикой стал увещевать ее: "Пишите ско-
рее".

Лавальер не видела препятствий для исполнения просьбы Маликорна, даже
если бы он был сумасшедшим. Она взяла карандаш и написала: "Деревянный".
Затем измерила шагами расстояние между окном и кроватью и снова написа-
ла: "Десять шагов".

Сделав это, она посмотрела на Маликорна, который ей поклонился и по-
дал знак, что сейчас спустится во двор.

Лавальер поняла, что он пошел за катушкой. Она подошла к окну и, со-
ответственно его наставлениям, уронила катушку. Едва катушка коснулась
земли, как Маликорн схватил ее и побежал в комнаты г-на де Сент-Эньяна.

Де Сент-Эньян выбрал или, вернее, выпросил себе жилье как можно ближе
к покоям короля; он был похож на те растения, которые тянутся к лучам
солнца, чтобы развернуться во всей красе и принести плоды. Его две ком-
наты были расположены в том же корпусе дворца, где жил Людовик XIV.

Господин де Сент-Эньян гордился этим соседством, которое давало ему
легкий доступ к его величеству, а кроме того, повышало шансы на случай-
ные встречи с королем. В это время он роскошно обставлял свои комнаты в
надежде, что король удостоит его своим посещением. Дело в том, что его
величество, воспылав страстью к Лавальер, избрал де Сент-Эньяна поверен-
ным своих тайн и не мог обходиться без него ни днем, ни ночью.

Маликорн был принят графом беспрепятственно, так как был на хорошем
счету у короля. Де Сент-Эньян спросил посетителя, нет ли у него ка-
кой-нибудь новости.

- Есть, и очень интересная, - отвечал Маликорн.

- Какая же? - перебил де Сент-Эньян, любопытный, как все фавориты. -
Что же это за новость?

- Мадемуазель де Лавальер переведена в другое помещение.

- Как так? - воскликнул де Сент-Эньян, вытаращив глаза.

- Да.

- Ведь она жила у принцессы?

- Вот именно. Но принцессе надоело ее соседство, и она поместила ее в
комнате, которая находится как раз над вашей будущей квартирой.

- Почему над моей квартирой? - вскричал де СентЭньян, показывая
пальцем на верхний этаж.

- Нет, - отвечал Маликорн, - не здесь, а там.

И показал на корпус, расположенный напротив.

- Почему же вы говорите, что ее комната расположена над моей кварти-
рой?

- Потому что я убежден, что ваша квартира должна быть под комнатой
Лавальер.

При этих словах де Сент-Эньян бросил на бедного Маликорна такой же
взгляд, какой бросила на него Лавальер четверть часа назад. Другими сло-
вами, он счел его помешанным.

- Сударь, - начал Маликорн, - разрешите мне ответить на вашу мысль.

- Как на мою мысль?..

- Ну да. Мне кажется, вы не совсем поняли, что я вам хочу сказать.

- Не понял.

- Вам, конечно, известно, что этажом ниже фрейлин принцессы живут
придворные короля и принца.

- Да, там живут Маникан, де Вард и другие.

- И представьте, сударь, какое странное совпадение: две комнаты, от-
веденные для господина де Гиша, расположены как раз под комнатами маде-
муазель де Лавальер и мадемуазель де Монтале.

- Ну так что же?

- А то, что эти комнаты свободны, потому что раненый де Гиш лежит в
Фонтенбло.

- Ей-богу, ничего не понимаю!

- О, если бы я имел счастье называться де СентЭньяном, я бы момен-
тально понял!

- И что бы вы сделали?

- Я тотчас же поменял бы комнаты, которые вы занимаете здесь, на сво-
бодные комнаты господина де Гиша.

- Что за фантазия! - с негодованием сказал де СентЭньян. - Отказаться
от соседства с королем, от этой привилегии, которой пользуются только
принцы крови, герцоги и пэры?.. Дорогой де Маликорн, позвольте мне зая-
вить вам, что вы сошли с ума.

- Сударь, - с серьезным видом заметил молодой человек, - вы делаете
две ошибки... Во-первых, я называюсь просто Маликорн, а во-вторых, я в
здравом уме.

И, вынув из кармана бумажку, прибавил:

- Вот послушайте, а потом прочтите эту записку?

- Слушаю, - отвечал де Сент-Эньян.

- Вы знаете, что принцесса стережет Лавальер, как Аргус нимфу Ио.

- Знаю.

- Вы знаете также, что король тщетно пытался поговорить с пленницей,