Чтение 270–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Каким переселением? Я думал, что ты перебрался уже три дня назад.

- Да, государь. Но здесь мне неудобно, и я переезжаю в здание напро-
тив.

- Значит, я был прав, ты тоже бросаешь меня! - вскричал король. - Но
это переходит всякие границы! Стоило мне только увлечься женщиной, и вся
моя семья сплотилась, чтобы вырвать ее у меня. У меня был друг, которому
я поверял мои печали и который помогал мне переносить их, - и вот этот
друг устал от моих жалоб и покидает меня, даже не подумав спросить у ме-
ня позволения!

Де Сент-Эньян рассмеялся.

Король догадался, что за этой непочтительностью скрывается какая-то
тайна.

- В чем дело? - с надеждой спросил король.

- Государь, друг, на которого король клевещет, хочет попытаться вер-
нуть своему королю утраченное счастье.

- Ты дашь мне возможность видеть Лавальер? - с живостью проговорил
Людовик XIV.

- Государь, я еще не могу сказать наверное, но...

- Но?..

- Но я надеюсь.

- Каким образом? Как? Скажи мне, де Сент-Эньян. Я хочу знать твой
план. Я хочу помочь себе всей своей властью.

- Государь, - отвечал де Сент-Эньян, - я еще и сам хорошенько не
знаю, как я буду действовать, но имею основания думать, что завтра...

- Завтра, говоришь ты?

- Да, государь.

- Какое счастье! Но почему ты переезжаешь?

- Чтобы лучше послужить вашему величеству.

- Каким же образом, переехав, ты сможешь лучше служить мне?

- Знаете ли вы, где помещаются комнаты, отведенные для графа де Гиша?

- Да.

- В таком случае вам известно, куда я переселяюсь.

- Известно; но все же я ровно ничего не понимаю.

- Как, государь! Вы не знаете, что над этим помещением расположены
две комнаты?

- Какие?

- В одной живет де Монтале, а в другой...

- А в другой де Лавальер, не правда ли, де СентЭньян?

- Вот именно, государь.

- Теперь я понял, понял! Это счастливая мысль, де Сент-Эньян. Мысль
друга, мысль поэта; приближая меня к ней, когда весь мир меня с ней раз-
лучает, ты делаешь для меня больше, чем Пилад для Ореста, чем Патрокл
для Ахилла.

- Государь, - с улыбкой сказал де Сент-Эньян, - сомневаюсь, чтобы,
выслушав мой план до конца, ваше величество продолжали награждать меня
такими пышными сравнениями. Ах, государь, я уверен, что многие придвор-
ные пуритане, не задумываясь, выскажутся по моему адресу далеко не столь
лестно, когда узнают, что я собираюсь сделать для вашего величества.

- Де Сент-Эньян, я умираю от нетерпения; де СентЭньян, я томлюсь; де
Сент-Эньян, я не выдержу до завтра... Завтра! Ведь до завтра - целая
вечность.

- Государь, если вам угодно, развлекитесь прогулкой.

- С тобой, пожалуй; мы поговорим о твоих планах, договорим о ней.

- Нет, государь, я остаюсь.

- С кем же я поеду?

- С дамами.

- Нет, ни в каком случае!

- Государь, так нужно.

- Нет, нет! Тысячу раз нет! Нет, я не хочу этих страданий: быть в
двух шагах от нее, видеть ее, касаться ее платья и не говорить с ней ни
слова. Нет, я отказываюсь от этой пытки, которую ты считаешь счастьем,
но которая на самом деле является мучением, сжигающим мне глаза и разби-
вающим сердце; видеть ее в присутствии посторонних и не иметь возможнос-
ти сказать, что я ее люблю, когда все мое существо дышит любовью и выда-
ет эту любовь перед всеми. Нет, я дал себе клятву никогда больше этого
не делать, и я сдержу свое слово.

- Выслушайте меня, государь.

- Ничего не хочу слушать, де Сент-Эньян.

- В таком случае продолжаю. Необходимо, государь, - поймите, совер-
шенно необходимо, чтобы принцесса и фрейлины отлучились на два часа из
дворца.

- Ты ставишь меня в тупик, де Сент-Эньян.

- Мне тяжело приказывать моему королю, но в данных обстоятельствах я
приказываю, государь. Мне нужно, чтобы состоялась охота или прогулка.

- Но такая прогулка или охота покажутся всем странной причудой! Про-
являя подобное нетерпение, я покажу всему двору, что мое сердце больше
не принадлежит мне. Ведь и теперь уже говорят, что я мечтаю покорить
весь мир, но прежде мне следовало бы покорить самого себя!

- Люди, говорящие так, государь, дерзкие крамольники. Но кто бы они
ни были, я не произнесу больше ни слова, если ваше величество предпочи-
таете прислушиваться к их мнению. Тогда завтрашний день отдалится на не-
определенное время.

- Де Сент-Эньян, я поеду сегодня вечером... Я поеду ьочевать в
Сен-Жермен с факелами; завтра я там позавтракаю и вернусь в Париж к трем
часам. Это тебя устраивает?

- Вполне.

- Так я еду сегодня в восемь часов.

- Ваше величество угадали минута в минуту.

- И ты мне ничего не хочешь сказать?

- Не не хочу, а не могу. Изобретательность великая вещь, государь; но
случай играет в мире столь большую роль, что обыкновенно я стараюсь от-
вести ему как можно меньше места, в уверенности, что и без моей помощи
ни позаботится о себе.

- Хорошо, я доверяюсь тебе.

- И поступаете очень разумно.

Ободренный таким образом, король пошел прямо к принцессе и объявил ей
о предполагаемой поездке.

Принцесса тотчас же усмотрела в этой импровизации замысел короля по-
говорить с Лавальер или по дороге под прикрытием темноты, или где-нибудь
в другом месте; но она не обмолвилась ни словом о своих подозрениях и с
улыбкой приняла приглашение. Она громко приказала фрейлинам собираться,
решив сделать вечером все возможное, чтобы помешать любовным интригам
его величества.

Когда бедный влюбленный, отдавший это приказание, ушел, думая, что
мадемуазель де Лавальер будет участвовать в поездке, принцесса, остав-
шись одна, немедленно распорядилась.

- Сегодня мне достаточно будет двух фрейлин: мадемуазель де Тонне-Ша-
рант и мадемуазель Монтале.

Лавальер предвидела удар и приготовилась к нему; преследования зака-
лили ее характер. Она не доставила принцессе удовольствия увидеть на
своем лице печаль и растерянность.

Напротив, с самой ангельской улыбкой она сказала:

- Значит, принцесса, я сегодня свободна?

- Да, конечно.

- Я воспользуюсь этим, чтобы заняться вышивкой, на которую ваше высо-
чество изволили обратить внимание и которую я имела честь заранее пода-
рить вашему высочеству.

И, сделав почтительный реверанс, Лавальер удалилась. Вслед за ней уш-
ли де Монтале и де Тонне-Шарант.

Слух о прогулке немедленно распространился по всему дворцу. Через де-
сять минут Маликорн уже знал решение принцессы; тотчас же он сунул Мон-
тале под дверь записку, в которой содержалось следующее:

"Нужно, чтобы Л. провела ночь в комнате принцессы".

Согласно уговору, Монтале прежде всего сожгла бумажку, затем задума-
лась. Она была очень изобретательна и скоро составила план.

Когда настало время отправиться к принцессе, то есть в пять часов,
она пустилась бегом через лужайку, но в десяти шагах от группы офицеров
вдруг вскрикнула, грациозно упала на колено, поднялась и пошла дальше,
прихрамывая. Молодые люди подбежали, чтобы поддержать ее. Монтале вывих-
нула ногу. Тем не менее верная своему долгу, она решила продолжать путь
к принцессе.

- Что с вами? Почему вы хромаете? - спросила ее принцесса. - Я вас
приняла за Лавальер.

Монтале рассказала, как из-за своего усердия она повредила ногу.
Принцесса выразила сожаление и хотела немедленно послать за хирургом. Но
Монтале стала уверять, что ее вывих не серьезен.

- Ваше высочество, меня огорчает лишь, что я не могу исполнять сегод-
ня своих обязанностей. Я очень хотела попросить мадемуазель де Лавальер
заменить меня подле вашего высочества.

Принцесса нахмурила брови.

- Но я но попросила, - продолжала Монтале.

- Почему? - спросила принцесса.

- Бедняжка Лавальер, по-видимому, очень обрадовалась, что всю ночь и
весь вечер она будет свободна. У меня не хватило мужества предложить ей
заменить меня.

- Как?! Она обрадовалась? - спросила принцесса, пораженная словами
Монтале.

- Безумно обрадовалась: у нее прошла вся грусть, и она даже запела.
Ведь вашему высочеству известно, что Лавальер ненавидит свет и что в пей
осталось что-то дикое.