Чтение 28–й страницы книги ~Ключи от заколдованного замка~

Капитан-лейтенанта все больше и больше беспокоили наступавшие события. Он со страхом ожидал приезда правителя Камчатки генерала Кошелева. И вдруг спасительная мысль написать письмо! "Пусть скажут, что я нахожусь в опасности, графине Ливен, статс-даме вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Вот откуда должно прийти спасение!"

Иван Федорович спустился в каюту и стал писать письмо, часто останавливаясь, обдумывая каждое слово.

Вечером Крузенштерн вызвал старшего приказчика Федора Шемелина - добродушного, бородатого купца, весьма умного и образованного человека, державшегося с большим достоинством.

- Убрать всю грязь из трюма, и немедленно.

- Какую грязь, ваше благородие? - удивился купец.

- Ну, эти компанейские товары...

- Однако... Пускай так, - не стал спорить Шемелин. - Но прикажите, ваше благородие, назначить на работу матросов.

- И не подумаю. Они выгрузят товары только на берег. А дальше управляйтесь вашими людьми. Матросы пусть отдыхают.

- Но ведь матросы получают жалованье от компании, и я вправе...

- Прекратить разговоры... Вы забываете, кто я и кто вы.

"Как же это получается? - горестно размышлял Шемелин. - Компания наняла капитана, платит ему большие деньги и вправе ожидать от него всяческого споспешествования к своим пользам и выгодам. А капитан будто все нарочно старается сделать наоборот".

Капитан-лейтенант Крузенштерн часто выходил на шканцы с биноклем в руках и обозревал окрестности. Через три дня он снова вступил в разговор с приказчиком Шемелиным.

- Приказчика к командиру, - раздалось с корабля.

Через несколько минут на берег прибежал матрос и передал приказ Шемелину.

Федор Иванович закатил под навес шестипудовую бочку с сахаром, разгладил бороду и не спеша отправился на корабль.

Крузенштерн за пять лет пребывания на английском флоте пропитался насквозь английским духом. Он наслушался разговоров, идущих от английских капитанов, соревнующихся с русскими в Америке. Они умышленно возводили клевету о жестокостях россиян, якобы совершенных над туземными жителями. Эти слухи распространились среди англичан и даже через русского посла в Лондоне достигли ушей русского императора. Иван Федорович не хотел принять в расчет, что если раньше и были жестокости, то они не относились к современной Российско-Американской компании, а совершались в то время, когда разобщенные купцы производили промысел на Алеутских островах. Со времени образования Российско-Американской компании все переменилось, да, собственно говоря, она и создана была для наведения порядка в Русской Америке.

У Крузенштерна были свои соображения. Он понимал, что если в Русской Америке все плохо, то и Резанову будет плохо. Ведь по его указке вершились все компанейские дела, и он за все главный ответчик. Поэтому Иван Федорович старался узнать что-нибудь порочащее Русскую Америку. Он считал, что удар по правителю Баранову, по порядкам в компанейских делах сразу отзовется и на Резанове. О, как ненавидел Крузенштерн эту белую ворону среди кичащихся своим превосходством выпускников кадетского корпуса!

- Скажите-ка, господин купец, говорят, что приобретения компании есть одни баснословные рассказы и что пускающихся в Америку промышленных ожидает бедственная жизнь? - спросил Крузенштерн у подошедшего приказчика.

- Ваше благородие, как можно говорить о бедственном положении промышленных сейчас, когда высочайшим указом образована американская компания. Вы вспомните начало русских промыслов. Русские мореходы на малых лодках пробивались сквозь камни и льды, испытывали голод и болезни, и каждый шаг их был полит кровью.

- А ваш Баранов каков, главный приказчик? Разве приличный человек пойдет работать в Америку, пока там сидит такой человек, как Баранов. Диктатор, его власть основана только на беззаконии. Корыстолюбивый властитель - вот кто ваш Баранов. - Иван Федорович презрительно оттопырил нижнюю губу. - Никто не ограничивает его власть, и потому собственность и личная безопасность существовать в Америке не могут.

- Я не желаю слушать, ваше благородие, сплетни о господине Баранове, - взорвался Шемелин. - Он в высочайшем рескрипте назначен правителем американских областей, и, если он управляет в Америке по соизволению императора, можно ли называть его приказчиком?

- Вы осмеливаетесь мне, командиру корабля, делать замечания?.. Я не позволю!..

- Я разговариваю с вами как частный человек, а в частной беседе я волен говорить все, что думаю. Мы сейчас не на шканцах.

Крузенштерн сдержал негодование. Он мог бы посадить приказчика в темную кладовку на баке, заменяющую карцер, но решил не рисковать. Обстановка сложная. Неизвестная земля Камчатка пугала его.

- Я вам повторяю то, что говорит цивилизованное человечество, - Крузенштерн окинул презрительным взглядом купца, - а не дикари вроде вас... Можете идти, я не задерживаю.

1 августа в порту Петропавловск раздались пушечные выстрелы с корабля "Надежда". Капитан-лейтенант Крузенштерн встречал прибывшего в порт правителя Камчатки генерал-майора Кошелева. Его хорошо вооруженный отряд, состоявший из шестидесяти солдат и нескольких офицеров, расположился на пригорке, как раз против причала. А сам генерал, не обращая внимания на господ офицеров, выстроившихся на палубе корабля, направился к дому коменданта.

- Поздравляю вас с прибытием на камчатскую землю, господин Резанов, - сказал Кошелев. - Рад, рад вас видеть. О вашем посольстве наслышан.

Когда императорский посол и правитель Камчатки остались одни, Резанов сказал:

- Сколь ни прискорбно, совершив столь многотрудный путь, ваше превосходительство, оставить экспедицию, - он тяжко вздохнул, - но при всем моем усердии я не могу исполнить посольство в Японии, и особливо когда одни наглости офицеров могут произвести тревогу и расстроить навсегда государственные виды. Я ожидал вас, Павел Иванович, чтобы сдать, как начальствующему, всю вверенную мне экспедицию...

- Не беспокойтесь, ваше превосходительство, мы все обернем в наилучшем для вас порядке, и никто не посмеет задержать исправления вами императорского посольства. Дайте мне посмотреть на высочайше утвержденную инструкцию, и я начну немедля действовать.

Резанов передал губернатору бумагу с собственноручной подписью императора и давно подготовленный доклад.

Генерал полчаса, а то и больше внимательно изучал бумаги.

- Начнем сегодня. Я буду вызывать и допрашивать офицеров в вашем присутствии, Николай Петрович.

- Благодарю, ваше превосходительство.

Первым на допрос был вызван капитан-лейтенант Крузенштерн. За столом, покрытом зеленой скатертью, сидел губернатор. Рядом с ним писарь с кипой чистой бумаги. У дверей застыл часовой. В кресле немного поодаль сидел Николай Петрович Резанов.

- Я вас слушаю, ваше превосходительство, - вытянулся Крузенштерн.

Губернатор несколько мгновений рассматривал прищуренными глазами капитан-лейтенанта.

- Будьте добры назвать ваше имя, отчество и фамилию.

- Иван Федорович Крузенштерн, ваше превосходительство. Я прихожусь родственником графине Ливен, урожденной баронессе Шиллинг фон Комштадт, статс-дамы вдовствующей императрицы.

- Это меня не интересует. Вы командир судна "Надежда"?

- Да, я командир "Надежды".

- Кто главный начальник экспедиции?

- Его превосходительство господин Резанов.

Николай Петрович Резанов и губернатор Камчатки переглянулись.

- Так. Но чем же объяснить ваши мятежные и оскорбительные действия по отношению к вашему прямому начальнику?*

_______________

* Описание событий на Нукигаве приведено в первоначальном тексте

"Первого путешествия россиян вокруг света" Федора Шемелина,

хранящемся в рукописном отделе Государственной Публичной библиотеки в

Ленинграде.

- Я не знал, что его превосходительство господин Резанов мой начальник. У меня были совсем другие инструкции, где начальником назван я. Если бы мне об этом сказали в Петербурге, я бы не согласился... Управлять парусами пусть поискали бы дурака.

- Прошу вас, господин капитан-лейтенант, вести себя скромнее.

- Виноват, ваше превосходительство.

- Значит, вы утверждаете, что не знали выше себя начальника.

- Так точно.

- Расскажите, как все произошло.

- Я был раздосадован вмешательством господина Резанова в мои дела. - Крузенштерн смотрел прямо в глаза правителям Камчатки.

- В чем заключалось вмешательство?

- Его превосходительство выразил неудовольствие, что суда, купленные в Англии, оказались не совсем, как бы это сказать, новыми...

- Точнее...

- Судам оказалось больше лет, чем предполагали.

- Ваше превосходительство, - обратился губернатор к Резанову, - объясните нам по поводу судов.

- У берегов Бразилии при тщательном осмотре подводной части кораблей оказалось, что "Надежда" построена девять лет тому назад и, следовательно, не стоит заплаченных за нее денег. В корпусе открылась течь. Связи, на которых держалась палуба, тоже непрочны и крошились. Мачты прогнили и требовали замены. Я был недоволен, но стерпел, не желая портить отношений с командиром.

- Это правда, господин капитан-лейтенант?

- Да не совсем...

- Правда или нет?

- Правда ваше превосходительство, - выдавил из себя Крузенштерн. - Но было еще одно обстоятельство.

- Какое?

- Его превосходительство господин Резанов позволил себе нарушить субординацию.

- В чем заключалось это нарушение?

- Господин Резанов передал инструкцию командиру "Невы" капитан-лейтенанту Лисянскому, минуя меня, как командира над обоими кораблями.

- Что это была за инструкция?

Крузенштерн молчал.

- Говорите, я вас слушаю.

- Меня не интересовало содержание. Утверждаю, что это возмутительное вмешательство в мои дела.

- Ваше превосходительство, не расскажете нам, что было написано в том письме?

- Это было поручение хозяйственного порядка, относящееся к деятельности компании. "Нева" шла прямо на Кадьяк. О компанейских делах я не обязан ставить в известность господина Крузенштерна.

- Благодарю вас, ваше превосходительство... Теперь, господин Крузенштерн, я хочу знать, что произошло в Нукигаве*.

_______________

* Самый большой остров у группы Маркизских островов.

- Господин Резанов оскорбил меня.

- Оскорбил я?.. - Николай Петрович вздрогнул и поднял голову. - Разрешите, ваше превосходительство, сказать все как было.

- Хорошо, прошу вас.

- В Нукигаве господин Крузенштерн приказал лейтенанту Ромбергу и доктору Эспенбергу выменивать у туземцев припасы на разные вещи. Я, со своей стороны, приказал компанейским приказчикам добыть у туземцев наиболее любопытные предметы домашнего обихода для этнографической коллекции. Это не понравилось Крузенштерну, и он приказал добытые приказчиками у туземцев вещи отобрать и впредь не разрешил никаких мен.

- Это правда, господин Крузенштерн?

- Правда, - пробормотал командир.

- Но почему вы так сделали?

- На судне должен быть один начальник.

- Но таким начальником был его превосходительство господин Резанов.

Иван Федорович Крузенштерн склонил голову и ничего не ответил.

- Что было дальше? Может быть, скажете вы, господин Резанов, - губернатор сделал приглашающий жест.

- Я возмутился этой дерзостью и, увидя господина Крузенштерна на шканцах, подошел к нему и спокойно сказал: "Не стыдно ли вам так ребячиться и утешаться тем, что не давать мне способов к исполнению возложенного на меня?" Крузенштерн сразу взорвался. "Как вы смели сказать, что я ребячусь!" - крикнул он.

- Это правда, господин Крузенштерн?

- Правда. Но шканцы - святое место на корабле, - повысил голос капитан-лейтенант. - За всякое нарушение дисциплины, совершенное на шканцах, наказание усугубляется. На шканцах особый почет начальнику.

- Раз так, то господин Резанов должен пользоваться почетом, как ваш начальник, утвержденный высочайшим повелением. Но что же было дальше, скажите нам, господин Резанов.

- "Как же, сударь, весьма смею, как начальник ваш", - сказал я опять спокойно, сдерживая себя. "Вы начальник? - крикнул мне Крузенштерн. - Может ли это быть? Знаете ли, что я поступлю с вами, как не ожидаете?" - "Нет, не знаю, - ответил я. - Не думаете ли вы меня на баке держать, как Курляндцева? Матросы вас не послушают, и я сказываю вам, что, если коснетесь меня, чинов лишены будете. Вы забыли законы и уважение, которым вы одному чину моему обязаны..."

- Это правда? - снова спросил губернатор. - Подтвердите, господин Крузенштерн.

- Правда, - побледнев, отозвался командир.

- Тогда расскажите нам, ваше превосходительство, что было дальше.

- Я ушел к себе в каюту и, опасаясь дерзостей, позвал к себе академика Курляндцева. Через несколько минут ворвался в каюту Крузенштерн. "Как вы посмели сказать, что я ребячусь? - снова крикнул он. - Знаете ли вы, что есть шканцы? Увидите, что я с вами сделаю!.."

- Я удивляюсь, господин командир, как вы могли дозволить подобные угрозы. Вы - букашка в сравнении с его превосходительством послом императора... продолжайте, ваше превосходительство.

- Господин Крузенштерн побежал на "Неву", вернулся оттуда с господином Лисянским и мичманом Берхом, остальные офицеры не захотели идти. Он кричал на весь корабль: "Вот я сейчас его проучу! Это самозванец!" Офицеры выкрикивали по моему адресу ругательства. В руках капитан-лейтенант Крузенштерн держал старую инструкцию министра коммерции графа Румянцева. "Господа, - сказал он, - теперь я более не командир и не могу вами командовать. Николай Петрович Резанов сегодня утром здесь, на шканцах, обозвал себя начальником. Я не знаю, почему он так себя называет. Я прошу рассмотреть те бумаги, которые имею и которые дают мне право на начальство". Крузенштерн передал инструкцию Лисянскому, который стал ее громко читать...

- Это была старая инструкция, господин Крузенштерн?

- Да, но другой у меня не было.

- Что произошло дальше?

- Офицеры признали меня начальником. На шканцы был вызван господин Резанов. Но он отказался, не хотел читать свою инструкцию.

- Почему, ваше превосходительство, вы отказались прочитать на шканцах высочайше одобренную инструкцию?

- Инструкция секретная, и я не имел права... Но, подчиняясь грубой силе, я все же был вынужден ее огласить. Я пересилил себя, вышел на шканцы и прочитал офицерам инструкцию - в части, касавшейся назначения меня начальником экспедиции.

- Вы читали перед отходом в плавание новую инструкцию, господин Крузенштерн?

- Да хотя бы и читал, но господин Резанов забыл свой долг и не объявил инструкцию господам офицерам.

- Вы не вправе указывать его превосходительству господину Резанову... Вы помните, Николай Петрович, что сказали офицеры?

- Сначала воцарилось молчание, - сразу ответил Резанов, - а потом кто-то спросил: "Кто подписал?" - "Ваш государь, Александр Павлович", - ответил я. "А писал кто?" - крикнул старший лейтенант Ратманов. "Этого я не знаю". - "То-то, не знаете, - словно обрадовался Ратманов, - а мы хотим знать, кто написал. Подписать-то, знаем, он все подпишет". Тут офицеры закричали: "Ступайте, ступайте с вашими указами, нет у нас начальника, кроме Крузенштерна!" Я повернулся и пошел в каюту.

- Прочитайте нам, ваше превосходительство, то место в высочайше утвержденной инструкции, касаемое вас, которое вы зачитали на шканцах офицерам.

Резанов пошелестел бумагами, нашел нужное место.

- "Параграф первый. Корабли "Надежда" и "Нева", в Америку отправленные, имеют главным предметом торговлю Российско-Американской компании, от которой они на собственный счет ее куплены. Вооружены и снабжены приличным грузом. Его императорское величество, покровительствуя торговле, повелел снабдить компанию офицерами и матросами и, наконец, отправил при сем случае японскую миссию, благоволит один из кораблей, на коем помещена будет миссия, принять на счет короны, как равно и двухгодовое на экипаж сего судна содержание, всемилостивейше позволил Российско-Американской компании погрузить то число товаров, сколько окажется к тому возможно. Сїиїиї оїбїаї сїуїдїнїаї сї оїфїиїцїеїрїаїмїиї и сїлїуїжїиїтїеїлїяїмїи,

нїаї

сїлїуїжїбїеї

кїоїмїпїаїнїиїи нїаїхїоїдїяїщїиїмїиїсїя, пїоїрїуїчїаїюїтїсїяї нїаїчїаїлїьїсїтївїу Вїаїшїеїмїу"*.

_______________

* Из инструкции И. П. Резанову, утвержденной императором

Александром 10 июля 1803 года. "Внешняя политика России XIX - начала

XX века. Документы Российского министерства иностранных дел". Серия

первая, 1801 - 1815, том I. Москва, Госполитиздат, 1960.

- Эта инструкция была прочитана в Нукигаве на шканцах, господин Крузенштерн?

- Так точно, ваше превосходительство.

- Неужели это могло произойти на корабле флота его императорского величества? - поднялся с места генерал Кошелев. - Непостижимо. Вы подстрекали к бунту, господин Крузенштерн. Вас будут судить.

Капитан-лейтенант Крузенштерн побледнел и как-то весь сжался.

- Небывалое происшествие! - гневно говорил Кошелев. - Я опрошу всех офицеров и, если найду нужным, виновных отдам под суд. Вы можете быть свободным, господин Крузенштерн. Пришлите для допроса старшего помощника, господина Ратманова.

Макар Иванович пришел, поклонился, назвался и покорно ждал вопросов. Резанов удивился перемене в его поведении. На корабле он был самым грубым и непреклонным человеком.

- Вы знали, что Резанов - начальник экспедиции? До происшествия в Нукигаве.

Ратманов молчал.

- Николай Петрович, знал Ратманов о том, что вы - начальник экспедиции?

- Знал. Я показал инструкцию господину Крузенштерну и старшему офицеру Ратманову. Я считал, что они сообщат об этом всем остальным. Напоминаю, что инструкция была секретная и объявить ее всем я не имел права.

- Так как же, ваше благородие?

- Да, господин Резанов мне показывал инструкцию. Увидев рескрипт государя, я ужаснулся, что он до сих пор не объявлен. Но потом я заподозрил обман и больше всех настаивал на объявлении.

- Хорошо. Но господин Резанов зачитал вам высочайшее повеление. Вы оскорбили его и требовали заколотить в каюте?!

- Так точно, ваше превосходительство. Если бы господии Резанов не объявил инструкцию, то, может быть, с ним было бы поступлено как с самозванцем, который старался вводить несогласие в благородное общество.

- Непостижимо! Я потрясен услышанным! - Генерал вынул большой белый платок и вытер им лицо. - Император Александр Павлович лично провожал господина Резанова, а вы говорите, что он мог оказаться самозванцем. Непостижимо! Скажите, а не вино всему причина? - закончил доверительно генерал. - Не слишком ли злоупотребляли господа офицеры крепкими напитками?

- Зачем? Пили, но не выходя из приличия.

- А подпоручик Федор Толстой - он тоже, по-вашему, не выходил из рамок благопристойности?

Макар Иванович молчал долго.

- На этот вопрос я не хочу отвечать, - выдавил он.

- Хорошо, мне и без ваших слов все известно.