и потолка. Свежий на вид тюфяк, стул, маленький столик, экземпляр Красного
Писания - и все. Одинокий луч света проникал сквозь маленькое оконце как
бы нарочно, чтобы комната казалась еще темнее. Ни лампы, ни камина.
Стул крякнул - поя складками пропитанной потом хламиды угадывались пышные
телеса. Она вытерла пот со лба рукавом. Волосы ее были убраны под красный
платок. Лицо? Лица не было - сплошные складки жира. Элиэль казалось, что
более жесткого лица она еще никогда не видела.
испытание, ладно? Когда ты готова будешь повиноваться - когда ты больше не
вынесешь, - скажи мне, что готова поцеловать мой башмак. Я буду знать, что
мы сломали тебя. Мы обе будем знать. Ты вступаешь в мир беспрекословного
повиновения.
участвуют в его таинствах, но что-то я не помню, чтобы вокруг его храма
лежало много их трупов!
сказал твой дед. От женщины, которой владел бог, в дальнейшем мало толку.
Харрьора. Когда интерес бога к женщине иссякает, она умирает от
неразделенной любви. Как странно, что Пиол Поэт ни разу не использовал для
пьесы эти две легенды о прекрасной любви!.. Она ведь никогда больше не
увидит спектаклей Пиола.
смертей, вот и все.
были самым тяжким и неприличным оскорблением. Они означали, что этот
человек - лжец, мот, ублюдок и что мать его была не лучше.
фигуру. Кен'т - тоже Муж. Может, ей стоило помолиться Карзону? Она ведь
даже не знает имени матери.
побереги силы. Богу зачать ублюдка - что смертному плюнуть. Так что на
твоем месте я бы и не заикалась. Теперь ты служительница Великой Оис, да к
тому же не самая младшая по возрасту. Так что я уж объясню тебе кое-что.
большинство из нас рождено в храме. Моя мать служила здесь жрицей, и ее
мать - тоже. Мы служим Владычице вот уже восемь поколений.
не думай укорять меня этим, божье отродье. Через год-другой Владычица
окажет тебе милость. Сначала тебя посвятят жрецы, ну а потом ты будешь
служить ей тем же самым образом. Можешь считать это большой честью.
начать. Вот я - мне сорок пять лет. Я родила восьмерых детей во славу
Владычицы, и мне кажется, скоро рожу еще. И ты так будешь в свое время.
скорее умрет с голоду в карцере. Ничего не ответив, девочка уставилась в
пол.
когда ты лежишь на спине, верно?
во сне. Драить полы, стирать белье... добрая, честная работа для укрощения
духа. Обычно мы начинаем с обета послушания. Все же... - она нахмурилась,
- все же в твоем случае Владычица дала другие указания.
знаю, можно ли тебя будет отвести к алтарю для обета. Спрошу отдельно. И
стражу у двери, надо же! - Старую жабу это, похоже, и беспокоило, и
забавляло.
рукой она залепила Элиэль пощечину с такой силой, что та не удержалась на
ногах и упала навзничь на тюфяк. В ушах звенело от удара, во рту ощущался
противный привкус крови.
дверью. Лязгнул засов.
сланцевые крыши Нарша. Стена под окном была лишена рельефа, да Элиэль и не
могла бы спуститься по ней. Высоты более чем достаточно, чтобы переломать
ноги. Путь наверх выглядел не лучше, ибо до карниза оставался еще целый
этаж - они подумали и об этом.
окруженный рядом больших домов за высокими каменными оградами. В просветы
между домами виднелась улица, по которой спешили по своим делам люди -
свободные люди. Она могла разглядеть даже куски городской стены,
Наршуотер, фермы, луга. Высунувшись из окна, насколько хватило духу, она
смогла увидеть луг с загоном для мамонтов. К северу и югу долина Наршфлэт
переходила в холмы Наршслоупа. Холмы вздымались все выше и выше, пока
наконец не сливались с горами Наршвейла. Наршвейл был виден из окна во
всей красе. Жаль, подумала она, что отсюда не видно его границ - там, где
небо, долина и горы сливаются вместе. Наршвейл - такая маленькая и
пустынная страна. Интересно, чего это Джоалия и Таргия так собачатся из-за
нее.
показалось даже, что она слышит, как трубит вожак. До них было слишком
далеко, чтобы разобрать, кто сидит в паланкинах. Да и сами мамонты отсюда
казались маленькими, как муравьи. Но она все равно свешивалась с
подоконника, чтобы как можно дольше видеть их.
Прощайте, Утиам и Гольфрен - удачи вам на Празднествах! Пусть Тион будет
благосклонен к вам!
но слов разобрать не смогла. Некоторое время во дворике репетировал хор
храмовых учеников.
жрицы - судя по всему, на случай, если потребуется применить силу. Она
заставила Элиэль раздеться и забрала ее одежду, выдав взамен красную
хламиду, которая оказалась ей велика, драное одеяло, кувшин теплой воды и
вонючее ведерко. Она конфисковала даже башмаки Элиэль и вручила ей пару
сандалий. Элиэль умоляла не отнимать у нее башмаки - без них ей было
гораздо тяжелее ходить. Жрица, казалось, была довольна тем, что девочка
упрашивает ее о чем-то, но вернуть башмаки отказалась.
даже амулет Тиона, и оставив ей мешок кур - ощипывать. Принесенные в
жертву цыплята были покрыты запекшейся кровью и уже закоченели.
сочетаниях. Пленница злилась на разбитую губу, на богиню, на жриц, на
толстого жреца, на кур и их пух, на Дольма-Жнеца, на "Филобийский Завет" -
что бы это такое ни было, - на своего неизвестного отца и неизвестную
мать, на Тронга и Амбрию - за то, что бросили и предали ее, за то, что
Ильин Андрей
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Браун Дэн
Белогорский Евгений