под щелканье кастаньет. - Вы мне заплатите, клянусь богом Авраама, Исаака
и Иакова, именем Христа и Магомета!
которые умели делать добро людям. А этот из Германии, да еще из худших ее
краев - вероотступник, у которого нет ни родины, ни совести.
остановились на опушке, пораженные потешным зрелищем. Испанцы плясали свой
национальный танец фанданго, и так как на Галлии их вес уменьшился, они
подпрыгивали чуть ли не на сорок футов в вышину. Зрители еле сдерживали
смех при виде плясунов, взлетавших над кронами деревьев. Их было четверо
дюжих молодцов; взявшись за руки, они увлекали с собой какого-то старика,
и он то возносился вверх, то падал вниз - точь-в-точь Санчо Панса, ставший
жертвой озорной шутки веселых суконщиков из Сеговии.
чащу деревьев, очутились на маленькой полянке. Развалясь на траве и
помирая со смеху, двое молодцов подстрекали танцоров. Один перебирал
струны гитары, другой щелкал кастаньетами.
опустились на землю вместе со своей жертвой.
по-французски, но с сильным немецким акцентом:
всевышнего, свершите правосудие!
высоким званием, но денщик закивал, словно говоря: "Ну да, господин
капитан, вы и есть здешний генерал-губернатор! Об этом уж я позаботился!"
смиренно понурил голову.
только пятьдесят, - маленький, щуплый, с живыми и хитрыми глазами,
горбоносый, с нечесаными волосами, с желтовато-седой бородкой, с большими
ногами и длинными цепкими руками, воплощал в себе типические и всем
знакомые черты ростовщика, которого нельзя спутать ни с кем. Это был
скряга и стяжатель, с черствым сердцем и гибкой спиной, словно созданной
для низких поклонов. Деньги притягивали его, как магнит железо, а со своих
должников такой Шейлок готов был содрать шкуру. Среди магометан этот
человек выдавал себя за магометанина, среди католиков за христианина, и,
если бы это сулило ему барыш покрупнее, он стал бы язычником.
прежде всего был пруссаком, а потом уже немцем. Однако большую часть года,
как он рассказал Сервадаку, Хаккабут плавал на своей тартане. Промышлял он
главным образом торговлей в приморских городах. Эта тартана вместимостью в
двести тонн - поистине плавучий магазин колониальных товаров - поставляла
на побережье всевозможные изделия, начиная с серных спичек и кончая
лубочными картинками из Франкфурта и Эпиналя.
потому что у него не было ни жены, ни детей. Экипаж из шкипера и трех
матросов вполне справлялся с легким суденышком, плававшим вдоль берегов
Алжира, Туниса, Египта, Турции, Греции и по левантийским портам. Хаккабут
появлялся там с большими запасами кофе, сахара, риса, табака, тканей,
пороха; там он торговал, выменивал, сбывал старье и в конечном счете
сильно наживался.
марокканского побережья. В ночь с 31 декабря на 1 января шкипер с
матросами были на берегу и бесследно исчезли, как и многие другие. Но, как
читатель помнит, катастрофа пощадила утес у Сеуты, расположенный напротив
Гибралтара (хотя выражение "пощадила" здесь едва ли уместно); на этом
утесе спаслись десять испанцев, которые не имели никакого представления о
том, что произошло.
призванию, так же искусно владевшие навахой, как и гитарой, выбрали своим
вожаком некоего Негрете, который прослыл среди них самым смышленым
человеком лишь потому, что больше других шатался по свету. Велико было их
смятение, когда они увидели, что остались одни без всякой помощи на
Сеутском утесе. Правда, поблизости стояла "Ганза", и они не постеснялись
бы захватить тартану и расправиться с ее владельцем, но никто из них не
умел управлять судном. Однако нельзя же было всю жизнь прожить на скалах,
и, когда иссякли запасы съестного, испанцы заставили Хаккабута взять их на
борт "Ганзы".
о котором уже упоминалось. О чем говорили англичане и испанцы, Хаккабут не
знал. Как бы там ни было, после этой беседы Негрете вынудил Хаккабута
поднять паруса, чтобы доставить его с товарищами поближе к марокканскому
побережью. Хаккабут покорился, но по своей привычке из всего извлекать
выгоду поставил условием, что испанцы заплатят ему за переезд; испанцы
согласились и тем охотнее, что твердо решили не платить ни реала.
было легко; вся задача экипажа заключалась в том, чтобы вести судно по
ветру. Неопытные моряки подняли паруса, сами не зная, что ветер несет
корабль к единственному месту земного тара, где их ждет спасение.
"Добрыню" судно, которое ветер вскоре пригнал прямо в Шелиффскую гавань, к
бывшему правому берегу реки.
нетронутый, может очень пригодиться островитянам. Разумеется, с Хаккабутом
договориться нелегко, но, принимая во внимание обстоятельства, Бен-Зуф не
видел большого греха в том, чтобы отобрать у него товары для общей пользы:
ведь Хаккабуту все равно негде больше торговать.
Бен-Зуф, - то мы поладили на том, что спор разрешит генерал-губернатор,
когда вернется после осмотра своих владений.
обещал Хаккабуту, что с ним поступят по закону; этим он положил конец
нескончаемым упоминаниям "бога Израиля, Авраама и Иакова".
как же эти люди с ним расплатятся?
них деньги, да еще английские!
в Сеуту. - Ну что ж, пускай! Придет время - разберемся! А знаете, граф,
ведь на Галлии есть уже представители многих европейских стран!
вместе подданные Франции, России, Италии, Испании, Англии и Германии. Но
Германия, надо признаться, плохо представлена!
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
Пабло, тоже спасшегося на Сеутском утесе. Они почтительно приветствовали
капитана Сервадака, представленного им Бен-Зуфом в качестве
"генерала-губернатора", и после его ухода снова принялись за работу.
следовал Хаккабут, направились к месту стоянки "Ганзы".
островков - Гурби, Гибралтар, занимаемый англичанами, Сеута, покинутая
испанцами, Маддалена, где экспедиция нашла маленькую итальяночку, и могила
Людовика Святого у тунисского побережья. Вокруг этих уцелевших клочков
земли раскинулось Галлийское море, включавшее примерно половину
Средиземного моря и замкнутое со всех сторон отвесной грядой скал из
неизвестной горной породы.
обеспеченные провиантом на много лет, и остров Гурби с двадцатью двумя
жителями, которые должны были найти себе там пропитание. И где-то, на еще
неведомом острове, жил, вероятно, последний из обитателей Земли -
таинственный автор посланий, выловленных "Добрыней" из моря. Итак,
население нового астероида состояло из тридцати шести душ.
на острове Гурби, даже и тогда остров с его тремястами пятьюдесятью
гектарами плодородной почвы, только что обработанной и хорошо возделанной,
мог бы с избытком прокормить всех. Задача заключалась в том, чтобы узнать,
когда эта почва снова станет производительной, иначе говоря, сколько
времени Галлия будет подвергаться воздействию холодов мирового
пространства и когда приблизится к Солнцу настолько, чтобы снова воскресли
ее жизнетворные силы.
Белов Вольф
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Круз Андрей
Орловский Гай Юлий