Чтение 28–й страницы книги ~Дар Каиссы~

мирно свершались.

И совсем но в шутку говорил это старый полковник.

Пока на высочайшей точке над Москвой в ожидании предстоящего события
ветераны новой энергетики рассуждали оо энергии, рожденной Солнцем, на
другой московской высоте, на обрывистом берегу Москвы-реки, перед зданием
Университета, откуда так удобно любоваться видом города, собралось немало
пароду.

Поглядывая на часы, к баллюстраде. отделявшей обзорную площадку от
обрыва, спешили пожилые супруги Нелидовы.

Викентий Петрович опирался на палку, слегка приволакивая ногу. Агния
Андреевна опасливо поглядывала на него.

- Пожалуйста, не спеши. Успеем насладиться.

- Наслаждение - цель бытия, - тяжело дыша, произнес Нелидов. - Ты
захватила бинокль?

- Себе театральный, а тебе - цейсовский, призматический.

- Ну что ж. Такова судьба. Полюбуемся в былые служебные часы на
упущенные возможности. - вздохнул Викентпп Петрович.

- Пожалуйста, но говори так. Это тебе дорого стоило.

- Это стойло так дорого стоило, что его и строить не стоило, -
отшутился Викентий Петрович.

- Не думай, что тебе эта трубоэнергетика помешала. Тебя непременно
назначили бы заместителем министра, если бы не новый инсульт. Счастье, что
ты ходишь. Я холодею от воспоминания об этом Верейском. Совсем молодой
человек - и инфаркт. Всего только один. И его нет. Ужас!

- Что делать! Он любил острые ощущения. Скончался на бегах, поставив
крупную сумму на Цезаря, а тот засбоил.

- Да, - вздохнула Агния Андреевна. - Он был убежденный игрок, но очень
обаятельный человек. Остановись, отдохнем.

- Стоять лучше, чем ходить. Сидеть лучше, чем стоять. Лежать лучше, чем
сидеть. Спать лучше, чем лежать...

- Замолчи, Вика! Не продолжай дальше. Ты разрываешь мне сердце!

- Древнеиндийская мудрость. Специально для пенсионеров вроде меня.

- Ты не обычный, а персональный. Союзного значения.

- Да, проводили на пенсию с помпой. И сразу дело пошло.

- Какое дело?

- Да вот которым любоваться будем.

- Надо кончать войну Алой и Белой розы. Вот что. Давай пошлем
поздравление Вике с Костей. Пора нам внуков вернуть.

Нелидов не ответил. Взял у жены тяжелый полевой бинокль и,
присоединившись к толпе у балюстрады, поднес его к глазам.

А на "Седьмом небе" инженеры и полковник все обсуждали комбинированную
систему энергостанций.

- Как же мы сами до этого не додумались! - воскликнула Вика. - Ведь это
давно известно!

- Новое - это весьма забытое старое, - глубокомысленно изрек Александр
Максимович.

И тут все посетители ресторана вскочили с мост. У многих оказались
бинокли. Полковник тоже их принес, и не только для себя, но и для Вики и
Кости.

Он передал их молодым людям после того, как ласково пожал им руки.

Вика обводила биноклем туманный горизонт. На нем теперь отчетливо
виднелись тонкие оранжевые иглы.

- А первая труба была синяя, - почему-то сказала Вика.

По всему гигантскому кругу, окаймлявшему Москву, в небо поднимались
вслед за серебристыми звездочками вертолетов золотистые энерготрубы.

- Ура! - закричал кто-то с соседнего столика, косясь на Вику и Костю.
Их узнали.

- Ура! - подхватили и другие смотрящие в окно телебашни.

Вика опустила бинокль и взглянула па Костю. По ее щекам катились слезы.

Костя обнял ее за плечи.

Иван Тимофеевич методично считал поднявшиеся в небо подмосковные
энерготрубы. Он сосчитал их пятьдесят.

- Миллион киловатт! - сказал он с гордостью.

- Так будет всюду, везде, по всей стране, по всему миру! - отозвался
Костя.

- Так держать на космическом корабле... "Земля!" - сказал Иван
Тимофеевич и, дотянувшись через стол до Кости, пожал ему руку выше локтя.
- Идет, капитан?..

- Я никогда не думала, что это так красиво! - обернулась Вика,
счастливая, сияющая.

- Красота - это воплощение того, что приносит счастье, - заключил
Гусаков.

ЭПИЛОГ

Чтобы постигнуть бездонные

глубины мысли, возьми клетчатую

доску, расставь на ней разные

фигуры и оживи их в борьбе.

Читатель! Последуй этому совету

и достань шахматы.

"Катенька, старушка ты моя!

Ну как ты можешь писать, что чувствуешь годы? Какие там годы! Это в
девятнадцатом веке считалось, что "бабий век - сорок лет". Женщин ценили
лишь по способности заинтересовать мужчину. А ты!..

Вот опять и восстановилась наша с тобой переписка. Нет худа без добра.
Я сначала очень расстроилась, узнав, в какую даль после Москвы направили
твоего Ваню и тебя вместе с ним. Я давно говорила, что он у тебя
"далекоидущий", вот и пошел в полном смысле слова далеко! Директор
комбината в вашем медвежьем углу, пожалуй, что-то вроде удельного князя.
Думаю, ему действительно следует задуматься о строительстве трубоветровой
электростанции. Ваши морозы теперь не помеха. Мы уже давно строим
комбинированные ветротрубные и бутановые установки.

Пусть твой Ваня даст "добро", и я первая приеду к вам. И, может быть,
даже с Никитой, хотя он и занят сейчас на проектировании типовой
комбинированной энергостанции на миллион киловатт. Для вас, пожалуй,
многовато?

Никита - наша гордость. Он принял от нас с Костей эстафету. Впрочем,
это не вполне верно. Передать эстафету-это не нести ее самим. А мы с
Костей продолжаем держать "эстафетную палочку", как знамя. Никита просто
встал в строй рядом и идет с нами в ногу. Это высшая награда нам с Костей.

Мы гордимся тем, что Никита внес в наше дело большой творческий вклад.
Он предложил использовать ветер, который при большой силе вынуждал класть
трубу на землю, останавливая ветротурбину. Так вот он, наш Никита, и решил
на это время в турбину подавать воздушный поток этого же самого "злого
ветра". Таким образом наша энергосистема стала тройной. Не только с
трубой, создающей исскусственный ветер, не только с паровой установкой,
работающей на бутане, но и с ветросиловой частью, использующей сильный
ветер. Теперь наша энергосистема имеет устойчивую мощность при любых
условиях.

Маленькие дети - малые заботы. Выросшие дети - большие заботы. Говоря о
Никите, можно было усомниться в этой поговорке. Когда он поступал в
институт, мы с Костей не знали никаких тревог, обычно терзающих родителей.
Он все делал сам - сам готовился к экзаменам (в школе всегда был
отличником!), сам выбрал специальность, сам решил идти по дороге отца с
матерью.

Ты помнишь, как он разом вымахал? Когда мы с Костей встретились, у него
были длинные пышные волосы, а у Никитенка они вдруг сразу завились перед
окончанием школы. Так и стал он у нас кудрявым гигантом - я ему едва до
плеча достаю.

Но вот со вторым нашим чадом дело совсем другое - народная поговорка
безусловно верна. Каких только забот у нас с Костей нет по поводу нашей
Марианночки! Чего стоят одни тревожныe ожидания по вечерам ее возвращения
с прогулок! Она вечно преподносит нам сюрпризы. И никак мы не ожидали, что
она, интересовавшаяся математикой и физикой, вдруг решит стать врачом.
Каждый ее экзамен отнял у меня по году жизни. Она очка недобрала до
проходного балла. В ее сочинении букву "а" в какомто слове приняли за "о"
(крючочка по обыкновению не дописала!)

и влепили ей тройку. Ее почерк всегда меня огорчал. К счастью, она не
пала духом. Решила окончить курсы медсестер и работать весь год в
больнице. А на будущий - поступать снова в медицинский. Оказывается, у нее
есть характер, кое-что передалось ей oт нас с Костей...

Бабушка всегда на ее стороне. За годы, которые она после папиной
кончины живет с нами, она так привязалась к Марианночке, так балует ее,
что та стала у нее единственным светом в окошке. А ведь когда-то даже не
пришла на нее посмотреть после нашего с ней возвращения из родильного
дома... Вообще-то старенькая стала моя мамаша. Но характер у нее остался
прежний.

Дай ей волю - всеми начнет повелевать. Я себя по твоему давнему совету
сдерживаю всячески, и мы живем и общем-то неплохо. Пришлось в свое время
пойти ей навстречу и переехать в ее четырехкомнатную оставшуюся после папы
квартиру, а не взять бабушку к себе в нашу, по ее словам, слишком тесную.
Она верна себе, и наш кабинет, где мы с Костей работаем - а теперь в