ему жизнь не в жизнь.
качестве пациента, хотя у нее почти ничего не болит, то ли как гость, и
угощает меня рассказами. Таких "больных" во время моего дежурства набирается
с каждым днем все больше; мне кажется, что мои "пациенты" просто хотят
доставить мне удовольствие и засвидетельствовать, что мое присутствие на
корабле совершенно необходимо. Посидев и решив, что все зависящее от них
сделано, пациенты внимательно выслушивают мои наставления и исчезают.
коллег, молодом ботанике, влюбленном в Милу Гротриан. Девушка ходила с ним
на прогулки (что происходило еще на Земле), а он без устали классифицировал
растения и читал Миле, лекции. Когда он входил в прекрасный сад, то начинал:
"Это происходит потому, что хлорофилл не поглощает зеленой части спектра,
следовательно..." За семь недель Мила познакомилась с систематизацией
растений, но перестала любить ботаника.
говорит о нем, как и все, с восхищением, но, по своему обычаю, не может
удержаться от колкостей по его адресу. "Да, - сказала как-то она, - это
необыкновенный человек, но он несносен значительно больше, чем того требует
его гениальность".
рассеянного человека на нашем корабле. По ее словам, он, распевает на
какой-нибудь мотив то, что хочет запомнить, но часто бывает так, что слова
улетучиваются у него из головы, а остается лишь мелодия, которую он напевает
с каждым разом все более громко и фальшиво, пытаясь вспомнить нужное слово.
За ним обычно ходит, как собачка, маленький автомат, собирающий все то, что
он теряет, и запоминающий, куда Кьеун прячет ту или иную вещь или заметку.
гормональной перестройки организма. Она расхохоталась мне в лицо.
успокоившись. - Мои железы хромают вот уже семьдесят лет. Думаю, что их
хватит еще на столько же.
амбулатории, где мы сменяем друг друга на дежурстве. У Анны свободного
времени мало: она работает в коллективе биологов. К тому же мы оба стараемся
не быть вместе без официальных поводов.
Уставившись в потолок невидящими глазами, он целыми днями лежит неподвижно в
своем боксе. Я боюсь, что он может остаться слабоумным, но не говорю об этом
никому.
трудно назвать работой мои кратковременные и никому не нужные дежурства, -
на "Гее" немного. Это пилоты и художники. Но я знаю, что они все время
работают. Перед обедом, когда лаборатории и рабочие кабинеты заполнены и в
опустевшем парке или на прогулочной палубе можно увидеть, как кто-нибудь из
музыкантов и видеопластиков бесцельно бродит, замкнувшись в себе: они
создают новые произведения искусства.
Вокруг ученых возникают группы слушателей, обсуждаются результаты
исследования, завязываются оживленные споры по поводу известий с Земли.
Самые свежие из них уже устарели на месяц, прежде чем попасть к нам, но мы к
этому привыкли. Я заметил, что у людей появилась привычка носить в карманах
камешки, поднятые на берегу ручья. Они беседуют, ходят или читают и
рассеянно вертят в пальцах малеький камешек - околок гранита с Земли.
духом противоречия: она любит казаться экстравагантной. Точную
характеристику дал ей Амета. Он сказал: "Ты хотела бы, чтобы о тебе
говорили, будто ты полетела в созвездие Центавра только затем, чтобы
прикурить от звезды". Она приняла нас в заново отделанной комнате, как бы
выстроенной внутри бриллианта: пол представляет собой многоугольную розетку,
а потолок пирамидой уходит вверх, опираясь на наклонные треугольники стен.
Стол и кресла сделаны из стеклянной массы, они совершенно прозрачны и
казались бы лишенными очертаний, если бы не скелет из темного дерева,
заключенный внутри каждого предмета и подчеркивающий геометрический замысел
автора. А автор, конечно, сама Нонна.
добавил:
играющих всеми цветами радуги при малейшем повороте головы, было не особенно
приятно, если побыть здесь подольше. Нонна показала нам свои архитектурные
проекты. Оживленную дискуссию вызвал проект ракетного вокзала, формой
напоминающего рассеченный надвое гиперболоид с серебряными колоннами,
похожими на вертикальные крылья, каждое в двести метров высотой. Он мне
понравился.
сорок этажей? Разве люди, отправляющиеся в полет, будут задирать головы в то
время, когда бегут к ракетам?
ансамбль! - защищала свой проект Нонна. Она обратилась к молчавшему Амете: -
А ты что скажешь, пилот?
годится.
ракеты будут ослеплять находящихся в ней людей. Ты об этом не подумала?
разорвала надвое.
говорить.
замечательным басом, какой мне доводилось слышать. Его приглашают всюду, но
он ходит только туда, куда, как он говорит, приглашают не голос, а его
самого. Мы познакомились довольно оригинально. Однажды утром в амбулаторию
явился широкоплечий мужчина с такими светлыми волосами, что они резко
выделялись на загорелом лице. Он вошел в кабинет, где я проводил прием, и
начал внимательно рассматривать меня, будто я был больным, а он - врачом.
увидеть того, кто победил Мегиллу!
закричал:
назад пущен гелиотрон!
опаздывают сообщения.
происходит там, на Земле, а мы здесь ничего не знаем...
закончил свою работу о фотонах, помнишь? - сказал я. - Люди тогда
останавливали друг друга, спрашивали, когда будет передаваться очередное
сообщение. В нашем институте - а я был тогда еще студентом - должны были
начаться соревнования по гребле. Вдруг из репродуктров послышалось
сообщение, что Тер-Софар будет продолжать изложение своей теоремы, и через
минуту весь. пляж опустел. Два часа лодки мокли пустые на реке, а люди
стояли, прижавшись плечом к плечу, и слушали Тер-Софара.
цветочных клумб. Это нововведение мы приняли с большим удовольствием.
Тембхара, знавший бесчисленное количество исторических анекдотов,
рассказывал об архитекторах ХХII века, проектировавших "летающие города",
целые каскады металлических дворцов, удерживаемых в воздухе вращением
гигантских винтов. Нонна, в свою очередь, рассказала о знаменитом чудаке,
специалисте по кибернетике XXIV века Клаузиусе, который создавал
механических пауков, ловивших механических мух.
ручьем, чтобы закончить нашу беседу "на лоне природы". Неподалеку на лужайке
играли двое детей: мальчик лет семи и девочка поменьше, вероятно брат и
сестра. У обоих были темные волосы и кожа того глубокого золотистого
оттенка, который появляется после долгого пребывания на солнце. Девочка то
сжимала, то разжимала кулачок под носом у брата.
знала. Деньги - это такая штука... Эх! - Он махнул рукой. - Все равно не
поймешь.
ничего.
Значит, взрослые тогда тоже играли? Вот было хорошо! Знаешь, попросим папу,
он сделает нам еще такие де-неж-ки.