не потерял влечения к непонятной, загадочной Лауре.
сказал:
Сирано.
Лаура и приложила палец к губам. Потом ответила гостю: - Танец? Вчера
имелось другое настроение.
мужа.
явился сюда явно не вовремя.
и ваш толстячок, и особенно его светлость герцог д'Ашперон. Надо помогать
сделать мой салон модным в Париже.
к несчастью, так похожей на его мечту!
особняка. Позову вас, и непременно не одного, - утешила она его, словно он
только и мечтал видеть ее при посторонних!
совершенно расстроенный. Он готов был рвать на себе камзол, где на груди
хранился ненужный сонет, а в него была вложена частичка его самого!
себе на беду! Уезжая, он ничего не видел вокруг.
разметав по ней волосы, бедный Сирано скрежетал зубами, стараясь найти в
себе силы побороть гложущее его чувство, на которое он не имел права, дав
клятву доброносцам, и которое никому не было нужно!
светской дамой при дворе католического короля. Недаром она так
усмехнулась. Разве что в дикой Новой Испании?
румянцем, так и движением, грациозную, вкрадчивую и неистовую. Лучше бы
никогда не видеть ее, не искать в ней благородную Эльду с ее ласковостью и
мудростью. Но Лаура, заслоняя собой образ Эльды, стояла перед его глазами.
путешествие, зримо ощущать инопланетную обстановку, полюбить чутких,
справедливых соляриев, то как ему теперь избавиться от нового наваждения,
уже не в бреду, не во сне, а наяву?
давнем сонете:
схватил другое и стал писать сам собой родившийся сонет.
комнате вновь появился герцог д'Ашперон.
я вынужден испортить вам его, явясь сюда гонцом вестей печальных.
Мовьере, - объявил герцог.
Служитель Добра, а не просто церкви. Тяжелый недуг унес его от нас. Долг
доброносцев почтить его прах при погребении, но, к сожалению, мое
появление там выдаст наше тайное общество с головой, ибо до того меня в
Мовьере не видели и мое присутствие там будет истолковано как
принадлежность вместе с покойным к одному сообществу, нетрудно будет
догадаться, тайному... со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые
не замедлит низринуть на доброносцев враг Добра кардинал Мазарини.
имени те люди, которые знали кюре при жизни в Мовьере, будучи там людьми
не новыми.
общества я и пришел к вам.
общества.
вы передадите тем беднякам, которым всегда помогал на правах кюре наш
Вершитель Добра.
ехал в родной Мовьер Савиньон Сирано де Бержерак. Когда-то в
противоположном направлении проезжал здесь в Париж, чтобы завоевать его,
удачливый герой, мечтавший о мушкетерском плаще, ныне состоящий при
малолетнем короле капитаном отряда мушкетеров.
наблюдал будущий мушкетер, теперь через Сену был переброшен мост, и Сирано
мог проехать по нему прямо в деревню Мовьер, не заезжая в поместье, прежде
принадлежавшее его отцу.
вынес на руках сестренку, а отец - мать, всколыхнули чувства Сирано.
ранения под Аррасом он пришел в отчий дом. Отец, неудержимый в гневе и
упрямстве, был разъярен неудачами никудышного, как он считал, сына, не
пожелавшего стать по примеру старшего брата аббатом. И он, скупец и
деспот, не мог простить ему своих трат на его экипировку при отправке в
отряд гасконцев капитана Карбон-де-Костель-Жалу по приказу его
высокопреосвященства господина кардинала Ришелье. И вместо военной добычи,
золота и парчи, чинов и наград сын явился с изуродованным и без того
безобразным лицом, без связей, с дурной славой драчуна, а главное, без
всяких доходов. Отец отказал Савиньону в приюте, не позволил даже
увидеться с матерью (сестра из-за отца уже постриглась в монахини), а брат
Жозеф торжествующе присутствовал при изгнании Савиньона из дома с отказом
ему в какой-нибудь денежной помощи, передаваемой отныне полностью ханже
Жозефу.
доброносцам, чтобы искоренять зло, воплощение которого видел и в отце.
своего учителя, кюре. Некому было и поведать тайну овладевшей им страсти к
Лауре-пламя.
расчетливый в жизни, каким только и может быть деревенский лавочник, но
все-таки это был его первый друг, и Сирано завернул по старой знакомой
деревенской улочке к старенькой лавке.