совершить новый переход, попросту говоря - еще раз уснуть во сне.
обстановке...
Похоже, я рассудил правильно.
ЧТО Я НАЙДУ ТАМ?
стремян. Взлетали дрофы. Высоко парил орел. Ветер пахнул медом.
насечкой, нагрудник и островерхий шишак. Рука в кольчужном рукаве свободно
держала повод. Седла были с высокими, восточными луками - и его, и мое, и,
надо полагать, у тех сотен всадников, что мчались позади нас, сохраняя
полное молчание.
приходится учиться долго, и я чувствовал себя так, словно родился и вырос
в седле.
смуглое лицо, окаймленное черной бородой с проседью. Он улыбнулся, показав
прекрасные зубы, и что-то крикнул мне. Ветер унес слова.
меня всмотреться в даль.
ярко, мгновенно вспыхивало.
пониже седла, так же, как у него. Бросив повод, он вытащил свое и взял
наперевес. Я почти бессознательно проделал то же самое. Никогда мне не
приходилось сражаться копьем, но я знал, что умею и это. И почему-то
охотно воспользуюсь этим умением.
же лава, во весь опор несущаяся навстречу. Вероятно, именно с нею нам
предстояло схватиться. Ради кого и чего - я не знал. Но мне это было
безразлично. Главным стало - налететь, колоть, рубить, топтать конем...
саблю. Я сделал то же самое и увидел, что это была не сабля, а шашка,
оружие, издавна известное в России, но не на Западе. Видимо, здесь, во
втором слое Пространства Сна, я находился где-то в родных краях - только в
неведомом мне времени.
отдельных всадников, как сверкают их прямые мечи, колышутся на рыси копья
- не такие, как наши, но длинные и, должно быть, массивные. В середине
первого ряда на высоком древке летело знамя - длинное, узкое, к концу
делившееся на множество косиц; было оно белым, с черным узором или
рисунком вдоль - что там изображено, не разберешь. Неслись они лавой,
растянутым фронтом и на много рядов в глубину. Вот сверкнули мечи и
принялись взбалтывать воздух, разгоняясь для рубки. Заметно было, что
движутся всадники куда медленнее нашего: видимо, были они в полном боевом
снаряжении, и лошади их не могли развивать такого аллюра, такого
сумасшедшего галопа, каким неслись мы.
чернобородым скакали на острие его - еще прибавил аллюра, над полем
разнесся вой - дикий, как если бы мчалась волчья стая - лава начала
загибать крылья, чтобы стиснуть нас, а то и совсем охватить, смыкаясь с
тыла, и рубить с трех сторон. Я успел еще оглянуться на своих; наверное
же, они были моими, хотя ни малейшего соображения не было - чей же я сам
сейчас, черти бы взяли, за что и против кого собираюсь тут срубать головы?
Лица позади меня были спокойными, сосредоточенными, хотя в глазах светился
азарт; словно мы выбежали в поле забивать голы, а не играть в кегельбан
головами - чужими и своими. Наше знамя тоже пласталось по ветру, и было на
его полотнище изображено не что иное, как дерево, изогнутое аркой. Ага,
вот, значит, как! - то было последним осознанным обрывком мысли. Потом
остались только - крик, дикое ржание, лязг клинков, шумные выдохи при
ударе, сдавленные, проглоченные стоны, обычный шум сечи. Никто не мог
одолеть. Потом разнеслась покрывавшая все прочие голоса команда; не
понимаю, как можно было докрикнуть ее до каждого без усилителя, но ее
услышали - судя по действиям. Заключались они в том, что все наши вдруг
бросились врассыпную во все стороны сразу, лишь отбивая удары, но не
ввязываясь в бой, и в центре остались одни черные конники со своим
знаменем на явно укоротившемся древке. Они не стали преследовать нас -
потому, наверное, что тогда весь бой разбился бы на парные поединки, но у
них, вероятно, не было уверенности в том, что в поединках они окажутся
сильнее. Они стали сбиваться в массу, может быть, для того, чтобы
продолжить путь, чему мы явно намеревались помешать. И тут я услышал звук
- знакомый, но для этой обстановки по меньшей мере неожиданный.
вверх. Новый звук донесся именно оттуда, и я поднял глаза. Пятерка
самолетов входила в боевой разворот, начиная атаку. Очертания их были мне
незнакомы; плоские, резко угловатые, они принадлежали, надо полагать, к
технике более поздней эпохи, чем та, в которой обитал я в мире яви. Я
ожидал привычной пулеметной скороговорки, но ошибся: в ход пошли ракеты и
лазеры, с тяжелой кавалерией обошлись, как с танковым корпусом. Может, и
правильно, не знаю, я удовлетворился бы и стрелковой снастью. Ракеты
ложились на удивление точно. Черные всадники не ожидали такой атаки, и,
похоже, авиация вообще оказалась им в новинку; началась паника. Самолеты
повторили заход, третьего не понадобилось. Покачав крыльями в знак
прощания, они скрылись. Хрипло запела труба самый приятный из всех
сигналов: отбой. Мы медленно съезжались к знамени - оно маячило поодаль от
места бойни. Когда я приблизился, чернобородый окликнул меня:
заседельную суму: очень хотелось есть. Нашарил горсть длинно наструганного
вяленого мяса и кожаную флягу, в которой бултыхалась жидкость. Приложился.
Чернобородый - нимало не похожий на Борича, и тем не менее именно он -
тоже соскочил с коня, вразвалку подошел ко мне.
полном порядке.
бы и сообщить. И сразу заняться Груздем. А ты затеял детские игры. Авиация
против крестоносцев. Какого черта? Влияние тяжелого детства? Не наигрался
вволю?
разобрался предварительно: это другой вариант истории, не реализовавшийся.
Они прошли Балтику, северо-запад, никакого тебе, понимаешь, Ледового
побоища - и вышли на оперативный простор, на южные земли. Татары же в этом
варианте пошли не на северо-запад, а к югу, германскими землями,
галльскими краями...
резвиться?
моего знаешь: нереализованный - не значит нереализуемый. Мы же не знаем
механизмов селекции вариантов и реализации. Нас не спрашивают, такую их
мать... Вот я и решил на всякий случай подстраховать историю.
Борич был весь еще налит адреналином; только что из ушей не капало.
конечно, мы им вложили бы - но они опять пошли. А это для них - полная
чертовщина.
меня есть, я все заранее продумал. Нормальные гарпии - железные птицы с
соответствующим вооружением...
время указать не могу: это нереал, понятно.
потянулся. - Я ж тебе сказал: мечта всей жизни - вот так: в седле, по
степи, и никакого над тобой начальства...
- явился очень удачно: в соответствии с преданием. И без всякого заявления
с моей стороны тут же оказался избранным в вожди. Глядишь, еще князем
стану. Да не колотись ты: это ведь второй уровень ПС, практически - без
выхода в нашу явь. Нереал.
Андреев Николай
Дальский Алекс
Суворов Виктор
Гуль Роман Борисович
Максимов Альберт
Никитин Юрий