а раз так, то оно человеку под силу. Нужно только, чтобы сила эта была
отдана вся, до конца. Сейчас, когда люди поймут, что спасение обитателей
Даль-2 неразрывно соединено со спасением человечества Земли, они сделают
все возможное и невозможное.
сейчас.
возможностях.
затянется. Может быть, придется сделать то, о чем случайно заговорил тем
утром капитан. Уйти под землю. Рыть шахты, убежища. Там тепло сохранится
дольше, чем на поверхности. Доставить с Земли небольшие силовые установки.
Обогревать, снабжать воздухом. Наверное, возникнут и другие проекты. Нужно
только знать, на что эта цивилизация способна. Сколько их. Какова техника.
А главное - настолько ли они развиты, чтобы понять весь ужас того, что
грозит им".
обстановка больше не мешала ему думать. Жаль только, что не было блока для
записи. Хотя - хорошие мысли не забываются, а остальные и не стоит
запечатлять.
усмехаясь. - Происходит оно от слова "город", а с этими городами в
прошлом, если верить историкам, было немало возни. Люди сами чуть не
отравили себя своими выделениями. Нечто вроде внутренней интоксикации.
Можно, конечно, назвать то, что существует здесь, не цивилизацией, а
культурой. Так будет лучше".
чтобы потом уже не задумываться над ними.
регрессировали - до самого примитивного звездоплавания им очень и очень
далеко... Регресс этот легко объясним - он был неизбежен. Однако мог
выразиться в различных конкретных формах. В конечном итоге цивилизация, ее
характер, определяются уровнем производительных сил. Что же было в
распоряжении прилетевших сюда людей?"
затем смонтировать здесь ядерную энергетическую установку. Можно доставить
некоторое количество топлива. Но, естественно, ограниченное. Рано или
поздно оно кончится. Его не хватит даже на века, не говоря уже о
тысячелетиях. А дальше? Наладить добычу ядерного топлива здесь практически
невозможно. Уязвимость технических цивилизаций заключается в том, что из
них, как из сложной машины, нельзя вынуть какие-то детали - и ждать, что
остальные будут работать, как ни в чем не бывало. Добыча топлива - и не
только ядерного, но любого, кроме разве дров, - это и геологическая
разведка, и машиностроение, и транспорт. Машиностроение и транспорт - это,
в свою очередь, металлургия, а она упирается в горнорудную промышленность,
которая опять-таки зависит от энергетики и металлообработки... Это только
одна ниточка из многих, из которых сплетается, как кружево, техническая
цивилизация. Тут что-то вроде порочного круга. На Земле такая цивилизация
все-таки ухитрилась возникнуть, но какой ценой, нельзя забывать - какой
ценой. Века рабства, века страшного угнетения, о каком мы не имеем ни
малейшего представления, века, когда людская жизнь стоила меньше, чем
ничего...
высадились люди, воспитанные обществом с достаточно высоким моральным
уровнем. И, заранее представляя, вероятно, все технические и хозяйственные
трудности, они вряд ли собирались опуститься, скажем, до уровня
рабовладельческого общества.
соответствует их технический уровень?. Судя по тому, что Шувалов до сих
пор видел, обработка металлов находится тут вовсе не на таком бедственном
уровне. Доски пола обструганы - значит, применяется и обрабатывается
железо. Или брюки, в которые Шувалова нарядили, - ткань, безусловно, из
растительного волокна, но не домотканая, это уже фабричное производство.
Пожалуй, на Земле в античную эпоху умели меньше.
техническими, а следовательно, и экономическими возможностями, люди искали
возможность сохранить какой-то определенный социальный уровень, который в
принципе соответствовал бы их унаследованным от Земли воззрениям. И что-то
они, вероятно, нашли. Об их успехе можно судить хотя бы по их отношению к
каждому отдельному человеку. По тому, каково отношение общества к
личности, можно с уверенностью судить о достоинствах и пороках самого
общества. Но вот он, Шувалов, сидит здесь - хотя и в заточении, но живой и
здоровый. Невзирая на всю его неоспоримую (с их точки зрения) вину, его не
потащили на костер, не забросали камнями, даже не ударили ни разу, даже не
были грубыми. Можно сказать откровенно: они кажутся довольно симпатичными
людьми и своим поведением вряд ли сильно отличаются от жителей теперешней
Земли. Тот же судья хотя бы: он ведь был явно доброжелателен. Конечно, о
том же судье можно сказать, что человек он ограниченный и недалекий; это
если считать, что ограниченным является всякий, кто не умеет, скажем,
решить систему уравнений определенной сложности. Но надо смотреть шире.
Приобрести знания куда легче, чем изменить свое отношение к жизни, к
людям, к обществу. И если взгляды на жизнь тех, кто населяет планету,
совпадут со взглядами прилетевших с Шуваловым, то можно считать, что
основа для взаимопонимания есть.
косвенные доказательства, и ни одного прямого. Для того, чтобы получить
их, нужно как можно больше общаться с людьми, составить точное
представление об уровне их развития, психологии, круге интересов.
Разговаривать, понадобится - спорить, доказывать свою правоту.
кажется, забыли?
же предпринять, чтобы все-таки заинтересовать эту публику ее собственной
судьбой..."
помнил. После того, как странного человека увели и доставили к докторам,
судья провел немало часов, так и этак разглядывая оставшиеся в его
распоряжении необычные предметы - одежду и все, что находилось в ее
карманах.
никакого удовольствия в том, чтобы причинять людям неприятности. Но его
обязанность была - следить за соблюдением закона и пресекать его
нарушения, а как и какими средствами - об этом достаточно хорошо
позаботился сам закон. Для него, судьи, главным было - самому поверить в
то, что закон был действительно нарушен, и установить - сознательно или
без умысла. Впрочем, никто не может отговариваться незнанием закона;
древний принцип этот был привезен еще с Земли, о чем судья не имел ни
малейшего представления, но от этого принцип не становился менее
убедительным. И теперь, разглядывая, ощупывая и даже обнюхивая разложенные
на столе вещи, судья искренне пытался понять, с кем же столкнула его
судьба.
начиная с одежды и кончая разговорами, было чужим - непонятным и немного
тревожным. Судья не мог понять, в чем заключалась угроза, о которой
говорил Шувалов; но даже одно упоминание об угрозе настораживает и
заставляет волноваться, тем более - если характер угрозы остается
загадочным. Поскольку, однако, почти каждый человек в глубине души уверен,
что все наблюдаемые им явления он может объяснить, исходя из того, что ему
известно, судья старался дать всему непонятному понятные объяснения,
оперируя теми представлениями, которыми он обладал.
изготовлены ни в их городе, и ни в одном из других городов: все, что
изготовлялось в городах, было давно и хорошо известно, потому что
изготовлялось уже много десятилетий и не менялось. Значит, вещи были
сделаны где-то в другом месте.
другой планеты, потому что ни одному нормальному человеку такая мысль
прийти в голову не может, если только человек всем ходом событий заранее
не подготовлен к ее восприятию. А судью и его соотечественников еще в
школе учили, что планета, на которой они живут, является единственным
обитаемым миром. Правда, космогония их не была ни гео-, ни
гелиоцентрической и в общих чертах соответствовала истине, но астрономия
вообще не была популярной и использовалась главным образом как прикладная
наука. А еще они глядели на солнце - этого с них хватало. Вопрос об
обитаемости других миров не может возникнуть сам собой; он встает (если не
говорить о единичных умах, опережающих эпоху), лишь когда общество,
поднявшись на ноги, начинает оглядываться по сторонам в поисках
собеседника, когда у него накапливается то, что оно хотело бы сказать
кому-то другому. Но у того общества, в котором жил и действовал судья,
такой потребности еще не возникло и, благодаря некоторым его особенностям,
могло и не возникнуть вообще никогда.
выбрать между двумя возможностями: неизвестные люди пришли из каких-то
областей, о которых судья знал, - или напротив, они явились из краев, о
которых судья до сих пор ничего не знал, но в которых, как могло
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Конан-Дойль Артур
Доставалов Александр
Самойлова Елена
Орлов Алекс