положение вторичного энергетического тора, образующегося в
точке наибольшей концентрации энергии. На этот раз Граису,
можно сказать, повезло. Повреждения тканей руки оказались
незначительными - на запястье только лопнула кожа.
Развернись тор в иной плоскости, и он превратил бы луче-
запястный сустав ксеноса в месиво разодранной плоти и
обломков костей.
оказалась раздавленной энергетическим тором, и прибор
полностью вышел из строя. Теперь ксенос мог полагаться
только на собственные, довольно посредственные,
парапсихологические способности. Без помощи
психопреобразователя не могло быть и речи о демонстрации
каких-либо экстраординарных возможностей человеческого
организма. К тому же ксенос лишился своей главной защиты -
способности отвлекать от себя внимание, создавая фантомов.
раны и, подцепив ногтем, извлек из-под кожи тонкую
металлическую полоску. Ополоснув поврежденную микросхему в
воде, он спрятал ее в пустой кошелек.
манипуляциями Граиса, протянул ему полоску материи, которую
оторвал от края своей и без того изрядно подранной рубахи.
вопросов по поводу поврежденной руки Грудвар Граису задавать
не стал. Бородач пребывал в некоторой растерянности: одно
дело слушать рассказы о чудесах, которые демонстрировал в
свое время Граис из Сиптима, и совсем другое - увидеть их
собственными глазами. После того, как Граис одним
прикосновением руки сломал на его глазах брус из
архатакового дерева, Грудвар недоумевал, как он с такими
возможностями мог позволить шалеям схватить себя и упрятать
в тюрьму?
что не мог найти ответ на этот вопрос, - у великих свои
пути, и не ему, простому йериту, которого судьба нежданно
свела с одним из тех, кому Поднебесный даровал особую
милость, пытаться постичь суть его поступков. А в том, что
рядом с ним находился именно тот самый Граис из Сиптима, о
котором в народе ходили легенды, великий пророк и учитель,
исчезнувший бесследно пятнадцать лет назад, у Грудвара
теперь уже не оставалось никаких сомнений.
его сушиться на куст.
то не следует здесь засиживаться, - услышал он за спиной
голос Грудвара.
взгляд черных глаз Грудвара, похожих на капельки вязкой
a,.+k, стекающие в жаркий полдень по стволу дерева сан.
медленно произнес бородач.
приподнявшись на локте, чтобы лучше видеть собеседника,
сказал Слим.
за тем, как по стеблю травы ползет букашка с красными
пятнами на сложенных на спинке желтых крылышках. Букашка
двигалась вперед, размеренно и сосредоточенно переставляя
лапки. Казалось, у нее есть какое-то свое, чрезвычайно
важное дело. Внезапно из травы взметнулось вверх зеленое
веретенообразное тельце стрекателя. Схватив упорную букашку
передними лапами с острыми коготками, он снова исчез в
траве. Дело, по которому ползла букашка, осталось
невыполненным, зато стрекатель получил свой обед.
Грудвара.
заученно ответил Граис. - И сейчас он ведет не в лагерь
вольных.
волю бога. Вот и сейчас Грудвар не нашел, что возразить.
Куда ты хочешь отправиться?
на нас будет объявлен розыск по всему Йеру. В Меллении стоит
большой гарнизон имперских войск. Там тебя непременно
схватят.
и, закинув руки за голову, растянулся на траве.
попытку уговорить Граиса идти вместе с ним и Слимом к
вольным. Однако слабая надежда бородача вдребезги разбилась
о снисходительную улыбку Граиса.
Граис. - А для того, чтобы убедить меня, у тебя нет
достаточно веских доводов.
наморщил лоб Грудвар.
было причиной, Граис толком не понял. Да и не было у него
времени разбираться в перепадах настроений своих временных
спутников, которые к тому же спутали все его планы.
едва деревья скрыли от него их спины. Эти люди, так же, как
сотни других до них, прошли через его жизнь, подобно
призрачным видениям из сна. Уделом ксеноса всегда оставалось
одиночество. Долгие, прочные отношения с людьми были для
него непозволительной роскошью. Задача, стоящая перед
ксеносом, постоянно требовала, чтобы между ним и людьми,
a`%$( которых ему приходилось работать, существовала некая
полоса отчуждения. Играя свою роль, он не мог позволить себе
быть с ними до конца искренним, - никто не должен был даже
подозревать о его подлинных целях. Во время выполнения
операции ксенос носил чужое лицо и говорил чужие, заранее
заготовленные слова. Стараясь выглядеть так же, как все
вокруг, он подспудно плел хитрую паутину интриг. А потом
навсегда уходил из мира, который в результате его усилий
претерпевал определенные изменения...
Граиса возникали опасения, что он уже никогда не сможет
стать самим собой. Он почти не помнил себя прежнего, до
того, как попал в Центр... Кем он был тогда?.. Ведь не
всегда же ксеносом... Нет, он ни о чем не жалел, только
иногда задумывался, кем бы он был сейчас, сложись его жизнь
по-иному?..
мысли. Об этом у него еще будет время подумать. Сейчас перед
ним иная задача. Поскольку встреча с наместником Кахимской
империи в Йере, стараниями бородача Грудвара, сделалась
невозможной, оставалось только идти к Сирху. Если и не
удастся убедить преподобного в губительности для Йера
проводимой им политики, то по крайней мере можно будет
попросить Сирха устроить ему встречу с наместником.
государственной власти, Граис усмехнулся. Сирх, наверное,
был первым йеритом, попытавшимся заставить служить себе
Поднебесного. Сам Граис, проделавший в свое время нечто
подобное, не в счет, - он был чужаком, хотя никто в Йере об
этом и не подозревал. И ведь у Сирха почти получилось
задуманное! Подвела его только жажда земной славы. А ведь
мог бы стать после смерти святым!
неведении относительно того, что со стороны Халлата в
направлении Меллении двигался человек, способный превратить
преподобного в отработанный материал, никому не нужный
мусор.
где можно было встретить имперский караван, сопровождаемый
охранниками, а то и просто отряд шалеев, занятый поиском
беглецов. Лесом же было идти хотя и труднее, зато спокойнее.
К тому же лес давал Граису крышу из листвы над головой ночью
и не слишком обильную и изысканную, но вполне съедобную пищу
в виде плодов и ягод, в которых, благодаря информации,
хранящейся в расширенной памяти, Граис разбирался лучше
любого коренного жителя.
Каменистый Артем
Шидловский Дмитрий
Каменистый Артем
Трубников Александр
Прозоров Александр
Никитин Юрий